Голому рубашка. Истории о кино и для кино - Эйрамджан Анатолий - Страница 95

— Да, но он — бакинский армянин, — как бы оправдываясь, объяснила Сабина. — А это значит, что он не полноценный армянин. Даже по-армянски писать и читать не умеет, представляешь?

— А ты, кажется, умеешь? — спросила Мария.

— Конечно, потому что я жила и училась в Армении. Там даже в русских школах проходят армянский язык…

— А он симпатичный? — спросила Мария.

— Не знаю, я ведь его не видела, только говорила с ним по телефону, — сказала Сабина. — Медсестра говорит, «по он лысый. А я лысых не люблю. И еще армянин к тому же. И он думает, что и я армянка.

— Как бы у тебя неприятностей не вышло, если он узнает, что ты — азербайджанка, — озабоченно сказала Мария.

— Ничего не будет. Здесь ведь не Нагорный Карабах, — сказала Сабина. — И по всему видно, он приличный парень, не дикий. А вообще, зачем мне ему говорить, кто я по национальности?

— Тоже верно, — согласилась Мария. — Здесь национальностью даже неприлично интересоваться… Дай-ка я запишу номер твоего мобильника.

— А я его не знаю, — сказала Сабина. — Сейчас спрошу у Володи.

Она нажала кнопку на телефоне…

…и у Володи в палате раздался звонок. Володя был как бы наготове — тут же схватил трубку.

— Слушаю! — сказал он по-русски.

— Володя, а я могу дать номер этого телефона своей подружке? Помнишь я говорила, той, с кем мы снимаем вместе квартиру, — спросила Сабина.

— Кому хочешь, Сабина-джан, только, умоляю тебя, только не мужчине, — радостно сказал Володя.

— И ты можешь сказать мне номер этого телефона? — спросила Сабина.

— Конечно, вот он у меня высветился на табло. Записывай…

— Записываю. Мария, дай пожалуйста ручку и бумагу… Спасибо. Я готова, диктуй… — Сабина стала записывать. — Все. Записала, большое спасибо…

— Передай привет Марии, — сказал Володя. — Скажи, что друзья моей землячки — мои друзья!

— Передала, — ответила Сабина.

— И от меня передай привет, — сказала Мария. — Скажи, друзья моего румейта — мои друзья!

— Я все слышал! — радостно ответил Володя. — У тебя веселая подруга, Сабина-джан. Я надеюсь, что очень скоро мы все встретимся и отметим наше выздоровление!

Доррис смотрела, как Володя перемещался с костылем по коридору. Сейчас это у него получалось очень неплохо.

— Ну как, Доррис? — спросил Володя, закончив показательные выступления.

— Все, мне кажется, уже можешь идти к Сабине, — сказала Доррис.

— Волнуюсь больше, чем перед соревнованием, — сказал Володя.

— Иди, увидите друг друга — все станет ясно. Чего волноваться? — просто сказала Доррис, и Володя успокоился.

— В самом деле, ты права, Доррис! Может, она мне совсем не понравится..

— Или ты ей, — сказала Доррис.

— Э, лучше наоборот! — отмахнулся Володя и пошел к 310-й палате.

— Желаю удачи! — крикнула ему вдогонку Доррис.

— К черту! — ответил Володя по-русски и постучал в дверь.

— Войдите! — откликнулась Сабина. Дверь открылась, и появился вначале костыль, потом нога в гипсе и рука «самолетом», потом Володя с корсетом на шее.

— Разрешите представиться… — начал церемонно он, но Сабина со смехом его перебила:

— Чего тут представляться? Вариант единственный: вы — Володя! Угадала?

— Все верно! — Володя радостно смотрел на Сабину, и чувствовалось, что она ему понравилась. — Есть только одно «но», дорогая Сабина.

— Какое?

— Мы уже были на «ты», как земляки, а ты вдруг перешла на «вы», — сказал укоризненно Володя.

— Извини, это от неожиданности. Растерялась, — призналась Сабина.

Вопрос снят, — сказал Володя, приближаясь к стулу. — Ты разрешишь мне сесть?

— Конечно, — кивнула Сабина. — Как я тебе завидую — ты сам ходишь!

— А что у меня на шее? — усмехнулся Володя. — Так что не завидуй. Бог даст, выйдем отсюда целы-невредимы…

— Очень хотелось бы, — согласилась Сабина.

Володя сел, установил рядом костыль, чтоб то не падал.

Знаешь, а я тебя по голосу точно так и представлял, — сказал Володя. — Прямо один к одному, как будто видел сквозь стену…

— Ты что, телепат? — спросила Сабина.

— Нет, никогда такого со мной не было, — сказал Володя, явно сам удивляясь своим ощущениям. — Может, это у меня после аварии? Знаешь, человек был глухим, попал в аварию и стал слышать. Часто печатают такие истории… В самом деле, клянусь, Сабина-джан, я видел тебя!

— Верю, — согласилась Сабина. — А у меня после аварии какой-то шум в ушах, все никак не проходит…

— Когда мужчина попадает в аварию — плохо, конечно, но не так, как когда женщина. Как говорят армяне: «Цават танем!». Как у тебя это произошло?

— До сих пор не могу понять! Ехала по 95-му шоссе, скорость не более 60-ти, пошел легкий дождичек, и вдруг машина закружилась.

— Не надо было в этот момент давить на тормоз! — страстно сказал Володя. — Нужно было рулем исправлять положение…

— Да, потом мне это все говорили, а в тот момент я растерялась. И меня стали стукать другие машины… И уже после этого ничего не помню…

— Повезло, что трака огромного за тобой не было, — сказал Володя. — В лепешку бы смял… Да, когда дождь начинает идти, надо быть очень осторожным…

— Я ведь только в Америке начала водить машину, опыта мало, — объяснила Сабина.

— Ну, я с 16 лет за рулем, а что с этого? Случай есть случай, — грустно сказал Володя.

— А как у тебя это произошло? — спросила Сабина.

— Со мной это на Палметто случилось, — сказал Володя. — Ехал я с Халии, одному испанцу хотел машину продать — мы с Серегой ее восстановили, стала как новенькая. Бьюик-«скайларк». Испанцу машина понравилась, немного поторговались и договорились, что он на следующий день приедет с деньгами и заберет ее. Еду я на этом бьюике назад, а впереди меня едет вэн с прицепом, видела, наверное, такие прицепы, как ящик на двух колесах. Видела, да? Так вот еду я за этим прицепом, думаю про испанца, мол, может, зря уступил ему в цене, а краем глаза понимаю, что этот прицеп что-то слишком заносит, то влево, то вправо и, знаешь, прямо так быстро-быстро, как нитку на челноке швейной машинки. Тоже видала, уверен. «Как бы не оторвался этот прицеп!» — подумал я — и что значит черный глаз у меня! Тут же прицеп оторвался и как снаряд полетел на меня. Я хотел увернуться и не совсем успел — в один момент все произошло! Скорость была у меня не меньше 80 миль! А что получилось — ты видишь. Говорят, на вертолете меня сюда везли. Без сознания я был. Впервые в жизни — столько лет за рулем, весь Азербайджан объехал, в Москву на машине ездил, туда-обратно два раза, в Ереван, Тбилиси, Ростов — ни разу ни одного аксидента, как здесь говорят. Но по статистике, рано или поздно это могло случиться, верно? Вот и случилось. Зато теперь, по той же статистике, могу спокойно ездить — снаряд в одну и ту же лунку не попадает! Это и тебя касается, Сабина-джан…

— Я теперь даже не представляю, как за руль сяду, — призналась Сабина. — А без машины здесь никак нельзя…

— Ты помни про эту лунку и снаряд, — сказал Володя тоном лектора. — Таких совпадений практически не бывает. По теории вероятности… Да, я твою кассету принес, — достал он из кармана кассету и положил рядом с проигрывателем. — Большое тебе спасибо — просто праздник души!

— А у меня еще есть, — сказала Сабина. — Возьми, в ящике стола… Или ту, что в проигрывателе…

— С удовольствием. — Володя потянулся к проигрывателю. — А можно послушать?

— Пожалуйста, — разрешила Сабина.

Володя нажал клавишу, и заиграла азербайджанская мелодия.

— «Джан-э-джан!» — по гурмански закрыл глаза Володя и даже стал подпевать.

— Тебе что, и азербайджанская музыка нравится? — строго спросила Сабина.

— Да, — растерялся Володя. — Конечно, армянская лучше, но их музыка тоже ничего. С детства ведь я слышал эту музыку, — сказал он, как бы оправдываясь. — Целый день по радио, потом на свадьбах — у соседей, у друзей, родных, знакомых… У вас в Ереване все по-другому, а наш Баку был как котел, в котором варились все нации — русские, армяне, азербайджанцы, грузины, евреи… И кто какой национальности для нас вообще не имело никакого значения… И все говорили на русском…