Голому рубашка. Истории о кино и для кино - Эйрамджан Анатолий - Страница 34

Я заехал к концу работы за Людкой.

— У меня интересная новость, — сказал я ей.

— Какая? — спросила Люда. — Хорошая?

— Приехал твой поклонник, — сказал я.

— Не может быть! — Людка побледнела. — Как он нас нашел?

— Кроме Марты, ни у кого он наш адрес узнать не мог, — сказал я. — Он приехал с твердым намерением жениться на тебе. Обещает относиться к моим детям как родной отец.

— Прямо несчастье на наши головы, Сережа! — чуть не заплакала Люда. — Я боюсь. Что нам делать?

— Думаю, придется уезжать, — сказал я. — Другого выхода я не вижу…

И мы уехали. Люда уволилась из библиотеки и все дни перед отъездом сидела дома. Дверь никому, кроме меня, не открывала. Детей я отвозил в детсад и вечером забирал.

В день отъезда мы часов в 12 потушили свет и полчаса просидели в темноте — это был отвлекающий маневр для Кванчо, чтобы он решил, что мы уже уснули. Вещи наши уже были собраны, теперь мы были уже опытные и уложили в сумки кое-что из посуды, взяли подушки, пледы, телевизор и еще разное барахло, без которого трудно обойтись семье из четырех человек, плюс собака. Все это ночью я выносил и укладывал в наш вэн, чемоданы уложил на багажник на крыше, закрепил специальными ремнями и, когда было все готово к отъезду, мы с Людкой вынесли спящих детей, уложили в машину и прямо ночью тронулись в дорогу.

Я взял курс на Запад. На лаптопе своем я предварительно проверил маршрут и знал, что впереди Аппалачские горы, а за ними Чаттануга — город, давший название всемирно известной мелодии оркестра Гленна Миллера. Может, поэтому я и выбрал это направление.

Когда забрезжил рассвет, мы въехали в город Эшвил, расположенный в живописной ложбине между горами. Сам городок и его окружение произвели на нас хорошее впечатление, и мы решили остановиться в кемпинге на окраине города дня на два-три, осмотреть город и, если все нам здесь понравится, то можно и остаться в этом Эшвиле.

Отоспавшись после дороги, мы поехали осматривать город и чем больше мы его осматривали, тем больше он нам нравился. Чистейший горный воздух, холодная родниковая вода, уютный тихий город и радушные простые люди — все это сразу понравилось нам в Эшвиле. Мы довольно легко и быстро сняли квартиру, на этот раз с мебелью, определили детей в детсад и стали искать работу. Люде сразу повезло — ее взяли делопроизводителем в контору нашего кондоминиума, как раз освободилось место. А еще через неделю и я устроился в медицинскую фирму, стал развозить лекарства больным.

Людка в обеденный перерыв гуляла с Бобиком по территории нашего кондоминиума, отводила и забирала детей из детсада, а я разъезжал по всей округе и еще больше влюбился в эти места. Все здесь напоминало мне Кисловодск, где я в детстве проводил с родителями летние каникулы: зеленые горы, водопады, родники, туманные ущелья и открывающиеся с горных перевалов шикарные виды.

В один из воскресных дней мы всей семьей поехали на перевал и спустились в долину, где располагалось индейское селение Чероки. Я ожидал увидеть поселение в духе иллюстраций к книгам Фенимора Купера — вигвамы, дымки костров, пасущихся лошадей и готовящих еду скво. Но вместо этого мы попали в обыкновенный поселок с множеством магазинов, где продавали индейские сувениры — томагавки, мокасины, головные уборы, сумки, украшения, чучела птиц и животных, и на многих изделиях стоял штамп: «Сделано в Китае». Кругом было полно разных кафе, где можно было поесть что угодно, даже индейские блюда, а в центре площади на небольшом помосте два индейца с бубнами и в обыкновенных «ти-шортах» исполняли ритуальный индейский танец. Зато в другом конце площади стоял настоящий вигвам и у входа в него замер в гордой позе индейский вождь в боевой раскраске. Рядом была табличка, сообщающая, что желающие могут сфотографироваться с вождем за 5 долларов. Что мы и сделали — это снимок у нас теперь висит на стене. Дети мои еще не знают толком, кто такие индейцы, но годика через три-четыре им будет приятно, я думаю, что сфотографировались с самим вождем племени чероки.

Короче, прожили мы с большим удовольствием в Эшвиле месяца три, у нас уже появились знакомые-приятели, родители детей, с которыми дружили наши дети: мы с ними пару раз в лесу делали барбекю, водили детей к ним на пати по случаю дней рождения, готовились справить и день рождения нашего Мишки в этой компании. Но опять появился Кванчо и все испортил. На этот раз он был какой-то потрепанный, что-то бомжеватое появилось в его облике за эти три месяца. И приехал он не на своем траке, а на мотоцикле, очень простом, что-то вроде нашего «ИЖа». Как он нас здесь нашел — до сих пор для меня загадка.

Столкнулись мы с ним на паркинге возле универсама. Я подкатил тележку с продуктами к своему вэну и тут подъехал он и встал на паркинге рядом со мной. Как будто точно знал, что я именно здесь оставил машину. Снял свой шлем, и я обалдел — это был Кванчо. А он совсем даже не удивился, а только спросил:

— Не ожидал уже меня увидеть?

— Да, не ожидал, — честно сказал я. — И притом на мотоцикле.

— На байке мне легче вас искать, — сказал Кванчо и похлопал свой мотоцикл по топливному баку, как мула по шее. — Восемь штатов мы с ним объехали, были даже в Канаде. Но, видишь, все же нашел я вас…

— Ну, что ж, значит я опять от тебя уеду и ты будешь меня искать по остальным штатам, — усмехнулся я.

— Все равно я вас найду. Провидение помогает мне, — сказал Кванчо, и опять меня обдало как бы волной холода, я даже поежился — он сумасшедший!

— Даже если мы уедем в Россию? — спросил я и попал в точку.

Такой вариант, видимо, не приходил ему в голову. В глазах его я прочитал мелькнувший испуг, панику, но он тут же спохватился.

— Ну и что, пусть в Россию! — сказал он напускно небрежно. — Найду и в России.

— Ха-ха! — усмехнулся я. — Россия большая. И в России с такими, как ты, не церемонятся, а поступают по своему закону.

— Это как? — спросил вызывающе Кванчо.

— Кастрируют. И я лично с большим удовольствием отрежу тебе яйца к чертовой матери. И закон будет на моей стороне. А пока я не уехал в Россию, проваливай отсюда по-хорошему, — сказал я ему, сел в свой вэн и поехал домой.

В зеркальце заднего вида я следил за ним, пока выезжал с паркинга, хотел убедиться — поедет он за мной или нет. Кванчо смотрел мне вслед, а потом пошел в универсам.

«Значит, знает уже мой адрес», — решил я, и так и оказалось на самом деле.

Что делать? Мы опять сорвались с места и поехали на Запад, в Чатанугу, как я намечал вначале. Теперь сорвались не ночью, а днем, после того как Кванчо протарахтел на своем мотоцикле мимо наших окон и поехал в город. Быстро погрузились и уехали. Остановились в Чатануге в мотеле, даже вещи не сняли с багажника, как появился возле нашей машины Кванчо. Моросил мелкий противный дождь, и я говорю Людке:

— Надо ехать дальше, он в дождь на мотоцикле за нами долго не продержится.

И мы вернули ключи от комнаты дежурному мотеля, так и не успев из-за этого мудилы осмотреть Чатанугу. Кванчо в это время сидел в кафе, но тут же выскочил и встал в позу Айртона на необитаемом острове: смотрел, как мы усаживались в вэн, как тронулись, и, что меня удивило, не побежал к своему мотоциклу, а спокойно смотрел нам вслед.

Весь оставшийся день и полночи я вел машину, чтобы уехать как можно подальше от Чатануги. И поехал не на Запад теперь, а на Юг, чтобы запутать Кванчо, если он все же поедет за нами вслед. Даже точнее, на Юго-Восток и остановились мы в городе Джексонвилле на севере нашего штата Флорида. Сняли номер в мотеле и занесли в него только чемоданы, что были на крыше машины: остальные вещи решили не трогать, так как беспокойство, что Кванчо где-то рядом, уже не покидало нас.

Так и получилось. Этот негодяй через два дня появился возле нашего мотеля. Все эти дни шли почти тропические ливни, и он явно выбирал время, когда они стихали, чтобы преследовать нас. Вид у него был тот еще: не стриженный, не бритый, в выцветшей мокрой майке и таких же мокрых джинсах, он остановился возле нашего вэна и победно просигналил.