Верные сердца - Рыбкина Анна - Страница 42

– Как-как? Кудряш? Это в смысле баран? Член семьи? Ха-ха-ха! – он вдруг резко оборвал смех и продолжил вкрадчивым ледяным тоном: – Мне плевать, чей он друг, ясно?! Ты кто, пастух или борец за права животных, а? Ты своим делом занимайся и думай, как долг вернуть. А я думаю о своем сыне, и он получит этого чертового барана!

– Я тоже думаю о своем сыне, – не отводил взгляда пастух.

– Что-то не похоже! А ты подумай, что будет с твоим сыном и кто будет кормить семью, если я тебя посажу! За долги. Могу устроить, не сомневайся!

Пастух не сомневался. Когда брал деньги в долг, подписал какие-то бумаги, а что там, в этих бумагах, ему разбираться было некогда, животных надо было спасать.

Истолковав молчание пастуха как согласие, депутат решил, что разговор окончен, и подозвал водителя:

– Все, вечером сюда же приедешь, заберешь барана, чтоб его… Заплатишь, сколько хозяин скажет. – И бросил пастуху напоследок: – Смотри, цену не задирай!

Снова улыбаясь своей же шутке, он скрылся за поднявшимся темным стеклом.

Машина уехала, подняв клубы пыли, а пастух все стоял, не решаясь войти во двор, где Артур занимался с Тихоном и Кудряшом. Ему нужно было самому принять решение, не глядя в глаза сыну. «М-да… У каждого свое место в жизни… А если кто не своим делом занят, добра не жди…»

Пастух наконец зашел во двор. Размышляя о судьбе ягненка Кудряша, а также о судьбе своей семьи, он пришел лишь к одному выводу: его двенадцатилетний сын уже достаточно взрослый, чтобы знать правду.

Поэтому он подошел к Артуру, возившемуся с животными, присел рядом и все ему рассказал. Тот выслушал отца, не перебивая, только все крепче прижимал к себе Кудряша.

Пастух внимательно поглядел в глаза сыну:

– Это опасный человек. Он не потерпит отказа. И способен разорить нас, забрать всех овец. Тогда нам не на что будет жить. – Наклонившись к Артуру и понизив голос, отец продолжил: – Так что нам с тобой надо спасти не только Кудряша, но и всю отару.

Пастух почувствовал, что его сын, напряженный, как натянутая струна, тихонько выдохнул, поняв, что они с отцом заодно. Мальчик сидел пару минут с отсутствующим взглядом, и вдруг схватил отца за руку:

– А если мы подменим Кудряша? Правда, одним ягненком все же придется пожертвовать, но, может, нам и его вернут… Ведь он не станет выполнять команды. Зачем он им тогда нужен?

– Хм, а ведь и правда! Ведь и Кудряш не стал бы слушаться чужого мальчика, наверняка! – Пастух вскочил на ноги. – Ты молодец, сынок! Пошли, выберем ягненка. И жертвовать не придется, я возьму за него обычную рыночную цену. Все равно по осени часть отары продавать придется. А если ягненка отдадут нам обратно, верну деньги.

Выбрав в овчарне ровесника Кудряша, отец с сыном вывели его во двор, поставили двух барашков рядом, переодели ошейник. И тут только осознали, что дрессированный ягненок отличается от всей отары – на его боку красуется необычное темное пятно, и знает об этом почти все селение.

Но пастух решил не отступаться от задуманного. Он «нарисовал» пятно на боку другого ягненка, тщательно втерев сажу в его светлую шубку. Оставалось надеяться, что барашка быстро вернут обратно…

Вечером приехал водитель на уазике, ягненка погрузили с напутствиями, что, если мальчику «игрушка» не понравится, пастух заберет его обратно и деньги вернет.

– Это же живая душа, он к Артуру привык, его только слушает. Не выйдет с ним никакой дрессировки. Затоскует. – Пастух посмотрел на водителя. – Я тебя прошу, ты уж намекни хозяину, что можно и обратно отдать… мой сын переживает… ну, ты ведь тоже отец, понимаешь ведь…

Уазик уехал, Артур подошел к сараю, где были закрыты Кудряш с Тихоном, и выпустил друзей. Радостные, они стали носиться по двору, вовлекая мальчика в свою игру.

Отец уже взялся за ручку двери, собираясь зайти в дом, но, оглянувшись, залюбовался. В лучах заходящего солнца резвились трое детей.

Артур, заливаясь смехом, убегал от проказника-ягненка, который высоко и грациозно подскакивал, брыкался задними ножками и норовил боднуть мальчика лбом. А за ними, как теленок, бегал щенок-подросток, пока еще нескладный увалень, но, однако, уже с легкостью обгонявший и Артура, и Кудряша.

«Ну вот как? Как их можно разлучить?!» – подумал про себя отец и вошел в дом.

А в это время в доме депутата его сынок вышел в сад осмотреть свою новую игрушку. Барашек мирно щипал травку. Мальчика он подпустил, дал себя погладить, с интересом понюхал, а потом и пожевал край его футболки.

Но когда к его ошейнику был пристегнут поводок и мальчик попытался увлечь животное за собой, барашек стал упираться. Какие уж тут команды!

Попыхтев какое-то время, то уговаривая ягненка, то дергая за поводок, депутатский сын распсиховался и ушел в дом. Там он засел за компьютер и через десять минут вообще забыл о существовании барашка.

Ночью пошел дождь. По периметру депутатской усадьбы на тросах бегали собаки. Брошенный, напуганный и промокший ягненок жался к стене дома и жалобно блеял. Но лай собак заглушал его плач, поэтому в доме про него никто не вспомнил.

А утром, когда депутат собрался ехать в город, а его сын в школу, они, выйдя из дома, наконец-то вспомнили о несчастном животном.

– Сынок, что-то твой баран неважно выглядит, надо ему, наверное, жилье какое-то организовать?

– Да ну его! – фыркнул сын. – Он тупой. Не нужен мне этот баран!

– А, ну тогда… – Депутат умолк, соображая, куда деть животное.

– Пастух сказал, что заберет обратно, если что. И деньги вернет, – вмешался в разговор водитель.

– А, ну отлично! Грузи тогда его в уазик.

Водитель стал ловить перепуганного и продрогшего ягненка. Наконец, ему это удалось, и он отнес животное в гараж, погрузил в машину, привязав за поводок.

Затем вышел снова во двор, чтобы открыть ворота. Наблюдавшие всю эту картину депутат с сыном, взглянув на водителя, дружно захохотали. Он вымазался в саже и успел провести рукой по лицу, нарисовав себе усы. Поняв, в чем дело, водитель достал платок и стал вытирать лицо и руки:

– Что за черт? Ягненок вроде чистый, белый, – бубнил себе под нос водитель, – только пятнышко одно… – Тут он запнулся, в одну секунду осознав, что пятно на боку ягненка сегодня выглядело как-то расплывчато…

– Так что там с пятном? – Депутат пристально глядел на водителя, его тоже вдруг осенила нехорошая догадка. – А ну, идем!

Осмотрев ягненка, они все поняли. Водитель про себя жалел, что невольно выдал пастуха, ведь все уже почти сложилось хорошо! Эх, если бы он знал, что пятно накрашено… Теперь оставалось только ждать, что решит депутат. И за пастуха было страшно.

– Ну, так как, ягненка-то куда? – наконец решился спросить водитель.

– Пока никуда. – Депутат был на удивление спокоен. – Давай, поехали сначала в школу, потом в город, опаздываем уже! А я подумаю по дороге…

Вечером того же дня машина с тонированными стеклами снова подъехала к дому пастуха. Он уже не приглашал депутата в дом, просто сел в салон:

– Ну что, обмануть меня решил? Другого барашка подсунуть? Ну, так я теперь всю отару у тебя заберу! Или, может, ты готов уплатить долг?

Пастух не был готов, депутат это знал. И устный уговор о том, что вернуть долг нужно к осени, в свете последних событий ничего не значил. Была расписка, была подпись, а вот даты не было, какую хочешь ставь!

– Ладно, забирай отару, – опустив голову, сказал пастух, – но прошу, оставь Кудряша сыну!

– Дрессированного? Ну уж нет! Его я купил, ясно?! Купил для своего сына, а ты меня обманул! – С крика депутат снова перешел на вкрадчивый ледяной тон: – Его приведешь сам к моему дому, сегодня же. И только попробуй еще что-нибудь выкинуть, тогда одними овцами не отделаешься. Засужу, понял?

Артур в волнении ждал отца во дворе. Как только тот зашел, ссутулившийся, с потухшим взглядом, будто вмиг постаревший, мальчик все понял.