Дробь! Не наблюдать! Орудия на ноль! Чехлы одеть! - Найтов Комбат - Страница 12

Впервые после похода док не требовался. Жуковы после доклада посидели со всеми в клубе, потом пошли домой. Сыпал небольшой снежок, погода стояла тихая. После многодневной качки было приятно пройтись по твёрдой земле. Варвара уцепилась за левую руку и рассказывала о том, что происходило в гарнизоне и на заводе за последний месяц. От неё Жуков узнал, что не вернулась «М-175». Первая потеря в бригаде. Мелкадзе ему не нравился, тот был ленив, заносчив, не любил и не хотел чему-либо учиться, но вместе с ним погибло ещё 20 подводников. Ещё летом лодке повезло, Мелкадзе не заметил две атаки U-бота, одна из торпед противника попала в лодку, но не взорвалась. Сейчас ему не повезло. У немцев не получилось ничего сделать с Северным флотом и Мурманском, и они будут усиливать давление на флот. «Надо идти в Альту.» – подумал Владимир. – «Там находится ключ к победе на море». Но собрать дивизион в кулак не получается. Лодок мало, они постоянно на ремонтах. Активность противника высокая, поэтому требуется постоянно находиться на позициях. А успехов не так много. Дивизион «Ка», конечно, доставил много неприятностей немцам у Нарвика, но ведь позиция оставлена, и там сейчас никого нет. Немцы воспользуются дырой и поставят руду в Германию. Действовать одинокой лодкой бессмысленно. «Командир» всячески подчёркивал, что именно эскадренные действия подплава максимально эффективны. Результаты тех же немцев сейчас примерно 50:1. Сейчас лучшее время для подводников: полярная ночь, авиация противника почти бездействует. Но, одна лодка в походе, «К-21» бункеруется, а четыре лодки ремонтируются. Варвара обратила внимание на то, что Володя задумался и тоже замолчала. Потом спросила:

– Я много говорю?

– Нет, Варя, я задумался о своём. Как ты себя чувствуешь?

– Честно? Не очень. Тошнит часто, похудела.

– Куда тебе худеть!

– Ем я много и часто, но всё не впрок. Хочется чего-нибудь такого…

– Типа персика?

– Хочу на юг, к морю.

– Там тоже война.

– Я знаю. Но я утащила из-за стола мандарины. Хочешь?

– Нет, ешь сама. Я их в походе наелся. Сейчас придём домой, я принёс бутылочку «Киндзмараули». Вот и создадим иллюзию, что находимся на юге.

– Тогда сначала идём в сарай, за углём. Печку топить надо. Я сутки дома не была. Ремонтируем К-2. Очень много работы. Тут тебе письмо пришло из Москвы.

– От кого?

– Из штаба флота, а от кого не понятно, просто подпись.

– Это Галлер.

Растопив «голландку», Жуков сел читать письмо Галлера. Тот описывал испытания самонаводящихся торпед на озере Иссык-Куль. Испытания прошли успешно. Первая партия головок самонаведения изготовлена на заводе имени Фучика во Фрунзе и отправлена в Полярный. Требуется взять их на борт и провести войсковые испытания. Однако качество исполнения на новом месте, не в Ленинграде, довольно скверное. Ещё хуже ситуация с ДагДизелем. Примерно 50% торпед имеют серьёзные дефекты двигателя. Поэтому, все торпеды на испытаниях будут электрическими. Просил предупредить командиров лодок и командиров БЧ-3 о грядущем «торпедном кризисе», довоенные торпеды заканчиваются, а три новых завода пока гонят сплошной брак. Отложив письмо, он занялся столом, поставил несколько свечей, достал бокалы под вино и почистил мандарины, принесённые женой. Та вышла на кухню, и вернулась с горячим чайником. Варвара забралась к нему на колени, и они довольно долго обсуждали всякие семейные мелочи, мечтали об отпуске в Крыму. Полярная ночь так действует.

Глава 6. Флотские испытания самонаводящихся торпед

Утром разбудил посыльный из штаба флота. Головко приглашал на совещание, посвящённое предстоящим войсковым испытаниям торпед.

– А что ж вы не сказали нам, Владимир Николаевич, что являетесь изобретателем систем наведения этих изделий?

– Я не принимал участия в разработке, товарищ контр-адмирал, дал только общую схему, всё остальное – это разработка КБ «МорФизПрибор». Я не знал, что они сохранили моё авторство. Это не совсем справедливо по отношению к ним.

– Это я настоял на этом. – сказал адмирал Галлер, приехавший на испытания и собиравшийся лично участвовать в боевом походе. – Для испытаний нами подобраны торпеды ЭТ-80, все выпуска конца сорокового года, довоенные. Скорость хода и дальность у них меньше, чем у 53-38. Поэтому от Вас, Владимир Николаевич, требуется пересчитать поправки для ТАС и произвести пристрелку под ЭТ-80.

– В этом нет надобности, товарищ адмирал, мы уже использовали эти торпеды. Даже есть одно попадание. Сложности в другом, Лев Михайлович, аппараты 1 и 2 мы сможем зарядить только под водой из-за морозов. Так что придётся брать на две торпеды меньше, и второе: наиболее вероятными целями сейчас будут подводные лодки противника. Поэтому наш выход в море надо привязать к проходу какого-нибудь конвоя и войти в его охранение. Либо QP либо PQ. А можно «проводить» один, и «встретить» другой.

– Дуэль подводных лодок? – спросил кап-раз Виноградов.

– Дуэлей не будет, товарищ капитан 1 ранга. – ответил Галлер. – Идея определённо мне нравится, Владимир Николаевич. Арсений Григорьевич, давайте пригласим адмирала Эджертона, но я бы не хотел, чтобы он знал о самих изделиях хоть что-нибудь. Нам требуется официальный повод участвовать в конвое QP-10, не более того. Официально: лодка идёт в Англию с дружественным визитом. Я – официальный глава комиссии по приёмке флота. Заодно, попробуем договориться об установке на «К-21» радиолокатора. А насчёт первого и второго ТА: поставьте лодку под борт «Кузни» и дайте пар на лодку. Боекомплект должен быть полным, Владимир Николаевич. Грузите только вторую серию, двухкоординатные.

Фактически погрузку торпед начали аж через трое суток, столько времени заняли переговоры с англичанами. Всему экипажу выдали новую форму одежды и удостоверения личности на двух языках. По лодке забегали особисты. Владимир проклинал задумку Галлера, но, что-либо менять было невозможно. Наконец, 24 февраля 42 года лодка выходит из Мурманска, присоединяется у Кильдина к конвою в составе 16 транспортов, крейсера «Эдинбург», трех фрегатов и трех сторожевиков англичан. До траверза Медвежьего конвой QP-10 сопровождают три наших эсминца. Началось муторное маневрирование, настройка каналов связи, условных знаков, чтобы союзники не пугались нас. Контр-адмирал Картер не хотел давать контрольные точки, его с трудом удалось убедить в том, что так будет безопасней и для лодки, и для конвоя. Наконец всё улажено, Жуков уходит под РДП, отходит от конвоя, двигаясь собственным противолодочным зигзагом, и внимательно прослушивая толщу воды впереди конвоя. Суммарная скорость конвоя оказалась чуть больше 8 узлов, удерживаться впереди него у Жукова получалось свободно.

На третьи сутки вышли из советской зоны ответственности. Картер забирал всё далее и далее к северу, лодок противника, как назло не было. Лишь на пятые сутки Дима Панов попросил командира подойти к нему в рубку.

– Есть шум винтов какой-то лодки. Сигнатура не ясна.

– К погружению! Самый малый вперёд, глубина двадцать.

– Точно, лодка, товарищ командир. Следует в режиме винт-зарядка.

Включать Асдик на передачу не стали. Пошли курсом на сближение. Лодка не маневрировала, просто шла вперёд. Авиации и лодок противника не боялась. Скорее всего, немецкая, но, не хорошо знакомая акустику «Семерка». Три часа лодки сходились. Вдруг, немка прибавила оборотов и скорости, устремляясь к тому месту, где предположительно, должен находиться конвой.

– Либо у него замечательный акустик, либо мы одну лодку из стаи пропустили! – заметил Жуков. – Торпедная атака! Торпедные аппараты 1, 2 к выстрелу приготовить!

Расчёт выполнен ТАС, задана сторона отворота. Жуков дождался доклада о готовности.

– Первый! Товсь! – нажата кнопка первого аппарата. Через минуту чуть ударило по ушам воздухом.

– Первый! Вышла!

Томительно бегут секунды.

– Лодка выполняет уклонение от торпеды! – доложил Панов. И в этот момент прозвучал взрыв!