Государь (СИ) - Кулаков Алексей Иванович - Страница 1

Государь

Пролог

Государь.

Пролог.

— Московское время девять ноль-ноль! С вами радио России.

Угловатый радиоприемник, занимающий стратегически важную высоту на кухне (а попросту говоря, стоящий на холодильнике), и девушка-подросток, ловко нарезающая бутерброды на кухонном столе, были давними друзьями. Собственно, она помнила старенький ВЭФ всю свою сознательную жизнь — а изделие рижского радиозавода могло припомнить немало курьезных историй про свою юную хозяйку. Меж тем, из динамика прозвучала коротенькая мелодия, и диктор доверительно поделился со слушателями ценной мыслью:

— Всему свое время!..

Сделал паузу, подчеркивая важность данной сентенции, и зачастил сочным баритоном:

— Информационная программа «Вести»! С новостями в студии Леонид Осипов, и основные темы этого утра следующие…

Выкрутив верньер громкости до характерного щелчка выключения, девушка глубоко вздохнула, словно набираясь решимости или готовясь к долгим уговорам. После чего подхватила тарелку с горкой бутербродов, аккуратно взяла большую чашку со свежезаваренным напитком и пошла со всем этим в соседнюю комнату.

— Пап? А я тебе чаю сделала, как ты любишь, со смородиной. И бутериков… Папуль, ну съешь хотя бы один!..

Увы, но все уговоры пропали втуне. Более того, родитель даже не соизволил отвести взгляд от компьютерного экрана — какая-то белиберда (сплошь из формул и коротких строчек поясняющего текста) для него оказалась важнее собственной дочери!.. Однако Полина не отступалась, вынудив-таки отца ответить:

— Я не голоден.

— Ну как так! Ты же за завтраком всего ничего поел!.. Ну папа, не вредничай… Пара бутербродиков, и я отстану?..

Пара минут подобных уговоров закончились тем, что мужчина с покрытыми сединой висками наконец-то оторвался от своего непонятного занятия. Вот только… Полина помнила, как раньше смотрел на них с братом отец: иногда недовольно, иногда с гордостью, со скрытой смешинкой или осуждением за какие-либо проказы — но всегда, абсолютно всегда они видели в его глазах нежность и любовь. А теперь все чаще она встречала только пугающее равнодушие или отстраненный интерес. Такие перемены… Ей было страшно. От того, что с отцом творится явно что-то неладное, что временами он становится чужим — она же совсем, ну вот совсем ничего не может с этим сделать.

— Дитя, ты мешаешь мне.

Запнувшись на полуслове, девушка поникла головой. Молча вышла из комнаты, добрела до своей кровати и упала лицом в подушку, давясь рыданиями. Нет, она не винила отца ни в чем, и уж тем более не гадала, в чем причина таких изменений в родном человеке — зачем гадать, когда все точно знаешь? Все началось прошлой зимой, на заснеженной трассе, когда в их машину со встречного направления на всем ходу влетел темно-синий форд, уклоняющийся от столкновения с каким-то лихачем… У брата разбило бровь и нос, у нее пара синяков… А у отца компрессионный перелом позвоночника!.. Нет, поначалу-то врачи давали очень хорошие прогнозы на полное восстановление здоровья — в первый месяц-два. Затем зазвучали слова о том, что-де «реабилитационный период, возможно, несколько затянется», но «несмотря на некоторые осложнения, подвижность позвоночника, несомненно, будет восстановлена в полном объеме». Еще через месяц… Впрочем, что толку вспоминать то, что уже прошло? Лучше думать о будущем — а в нем уже вполне явно вырисовывалась операция в питерском НИИ травматологии и ортопедии имени Вредена. Хорошо хоть, что деньги понадобятся только на проживание в гостинице и кое-какие лекарства…

Динь-дилинь-дин!

Оторвавшись от подушки при первых же звуках дверного звонка, и мельком поглядев на себя в зеркало (так и знала, что останутся следы от слез!), Полина запустила брата домой. Приняла пару пакетов с продуктами, в ответ на его вопросительный взгляд отрицательно мотнула головой и ушла на кухню.

— Бать!

Прекратив шуршать полиэтиленом, девушка превратилась в одно большое ухо.

— Купил все, что было в списке — только вот этого не было. А на это, сказали, рецепт нужен.

В отличие от дочери, сыну родитель ответил сразу.

— Очень хорошо, Малыш[1]. Набери мне горячую ванну.

Направляясь в санузел, парень едва слышно пробурчал себе под нос, что давно уже вырос. И вообще…

— Готово, бать.

Проигнорировав подсунутую под руку трость, глава семейства медленно вздел себя на ноги. Постоял, едва заметно покачался-перекатился с носка на пятку и обратно, после чего и проследовал в ванную комнату — пусть по-прежнему медленно, зато вполне уверенно передвигаясь без помощи дюралевой подпорки.

— Халат, полотенце?

— Все на вешалке, батя. Помочь?

Наблюдая за тем, как отец по очереди льет в слегка парящую воду из одного бутылька, затем из другого, затем вышелушивает в ладонь несколько таблеток, Павел не выдержал и открыл рот для вполне напрашивающегося вопроса…

— Ступай.

Чтобы тут же его закрыть и послушно освободить помещение — уже с другой стороны двери. Да уж, хотя его батор и вышел на пенсию, но командного голоса ничуть не потерял! Заглянув на кухню и не обнаружив там сестры, подросток отправился на ее поиски — недолгие, потому что она обнаружилась в комнате отца, сидящей перед его компьютером и увлеченно изучающей содержимое открытых вкладок.

— Пашка, смотри! Организация сельскохозяйственных угодий и севооборотов в условиях континентального и резко континентального климата, суть и принципы чередования культур. Ты хоть что-нибудь понимаешь?

— Ну-ка брысь, дай я присяду!

Вытеснив Полю из-за компьютера, парень вывел на экран историю запросов и загрузок и разочарованно поморщился:

— Батя все логи почистил. Только сегодняшние еще не снес… Ретроградная история русского пчеловодства, пчеловодство для «чайников». Общие сведения и производство свекловичного сахара. Забытые народные промыслы — оренбургские пуховые[2] и павловопосадские набивные платки[3]⁈..

Почесав затылок, парень вдруг замер от пришедшей на ум догадки:

— Полька, может батя хочет из города в деревню переехать? Ну, вроде как фермером заделаться? Вот бл!..

Отвесив брату привычно-умеренный подзатыльник, чтобы не матерился, Полина прислушалась к звукам из ванны.

— Ага, с его спиной только об этом и думать!.. Давай-ка верни все, как было.

Сидя в своей комнате, близняшки растерянно помолчали на двоих, после чего парню пришла в голову интересная идея: почему бы не пригласить в гости дядю Виталю? Разумеется, не забыв предварительно наябедничать тому на все странности последних двух недель. Пускай отец посидит с лучшим другом за накрытым столом, они привычно понастальгируют о покинутой службе под бутылку «беленькой»… А там, глядишь, хоть какая-то определенность да появится!

— Полинка⁉.. Доча, где ты там у меня?

Завершивший свои непонятные процедуры родитель вид имел расслабленный и добродушный.

— Па-ап?..

— Солнышко мое, что-то я проголодался…

Заметив на лице дочери явственное удивление, мужчина успокаивающе махнул рукой:

— Знаю-знаю: сразу после ванны есть вредно, скоро обед, нельзя перебивать аппетит и все прочее. Но хоть чай с лимончиком и пару бутербродов с сыром мне можно?

Удивление на девичьей мордашке стало еще сильнее, вдобавок к нему добавилась легкая обида и осуждающий взгляд.

— Тогда один, но с колбаской? Что, тоже нельзя?!?

Откинувшись на спинку стула, глава семьи нарочито шумно сглотнул, вздохнул и печально пригорюнился:

— Дожил! На старости лет родная дочь голодом морит.

— Папа!..

— А что, нет? И вообще, вы с Пашкой в последнее время какие-то странные стали…

В общем, предложение о вызове дяди Витали прошло, что называется, «единогласно и под бурные и продолжительные аплодисменты» — потому что перепады поведения и провалы в памяти у отца начали уже откровенно пугать. Единственно, подросткам пришлось запастись терпением, потому что на момент звонка мужчина как раз уехал из города по каким-то своим делам…