Хозяйка кондитерской "Подарю вам счастье" (СИ) - Стрелецкая Екатерина - Страница 62

Я успел во время последнего ужина в ресторации лишь сказать о том, что кое-какие законы в отношении их были изменены, но стоило всё-таки уточнить и об изменениях в отношении скрывающих свой дар, не принявших его частью своей жизни и потому не использующих в повседневной жизни. Но в тот момент ты и так пребывала в глубоком шоке, чтобы на бегу попытаться углубиться в подробности и быть правильно понятым. Кары не будет, Этель, не только по отношению к тебе, но и другим, кто все эти годы жил в страхе разоблачения. Собственно, всем этим я и занимался после того, как ты решила разорвать со мной отношения.

Этель обхватила голову руками, зарываясь пальцами в пряди. По её щекам заструились две прозрачные дорожки, но ни единого звука, ни всхлипа не последовало.

Я быстро подошёл к Этель и обхватил её руками за плечи. Говорить что-либо было бессмысленно до тех пор, пока она не воспримет всё сказанное мной, поэтому я снова сосредоточился на контроле за состоянием.

– Что же теперь будет?

– Для начала – обед. Когда в последний раз ты нормально ела? Наверное, не ошибусь, если в ресторации, когда был вынужден сорваться на захват банды Ханемана. Так что сейчас вернусь.

Оставив Этель собираться с мыслями, я действительно направился искать кухню, чтобы что-то приготовить съедобное. Но вскоре она сама туда пришла, укоризненно качая головой.

Глава 58. Объяснения

– Это худший обед, который меня когда-либо мог ждать за всю мою жизнь...

– Что-то не так? – я посмотрел на кофе, а потом на ровные стопочки аккуратно нарезанных сыра и ветчины.

Этель тяжело вздохнула, а потом, скинув с плеч плед, отобрала у меня джезву с дымящимся напитком: – Томас, кофе заваривают, а не варят до констатации смерти последней крупинки. «Варить кофе» – это просто устоявшееся понятие, которое, наверное, и сбило с толку. У тебя, кстати, сейчас хлеб подгорит.

– Всё, что смог! В конце концов, я сын герцога,и готовили у нас всегда повара с кухарками. Что вспомнил, то сделал, – я изобразил искреннее возмущение, чтобы не выдать радость оттого, что Этель снова перешла на «ты» и назвала по имени.

Кофе, собственноручно сваренное мной, было безжалостно вылито в раковину, а на конфорке появилась вторая сковородка.

– Спасибо тебе, Томас. За всё. И прости, если сможешь...

Этель стояла ко мне спиной, оттеснив от плиты, но я видел, насколько были напряжены мышцы. И как я мог ответить в данный момент? Только подойти сзади и, обняв, поцеловать в основание шеи. – Просто дай нам шанс...

– Я...

– Не нужно слов, просто пусть всё идёт как идёт. Тебе нужно восстановиться и прийти в себя после всех потрясений, а я буду ждать, сколько потребуется. В конце концов, почти две недели полностью в твоём распоряжении.

Этель ловко переложила яичницу с беконом на тарелки, умудрившись при этом остаться в моих объятиях.Только поставив сковороду обратно на плиту, она развернулась и глядя прямо в глаза, обеспокоенно спросила: – А как же служба? Ты не подумай, мне лестно, что столько времени ты готов посвятить мне, но как же Рортан?

Всё-таки Этель потрясающая женщина! Любая другая просто запрыгала от радости, услышав подобное, а она искренне переживает о моей работе. Причём, это точно не было желанием избавиться от меня под благовидным предлогом, так как я прекрасно чувствовал все её эмоции.

– Его Величество дал мне отпуск как раз на этот срок.

Видя недоумение в глазах Этель, я усадил её за стол, а потом рассказал обо всём, что творилось в Рортане после того, как она сожгла дом Янгуса Блоста.

– Вот как... Ну он сам виноват – многих довёл.

– Согласен. Но в первую очередь люди хотели отомстить за тебя, за твою кондитерскую. Я понимаю, что ещё слишком рано об этом говорить, но подумай насчёт возвращения в Рортан. Тебя там ждут, и речь не только обо мне. Я говорил с Листи, Фернами, Хоупами, всеми твоими официантками и служащими, поэтому точно знаю, о чём говорю.

– Мне некуда возвращаться, да и незачем. Кондитерской больше нет, денег на её восстановление – тоже. Как раз незадолго до пожара подала документы на продление страховки в связи с возросшей стоимостью предприятия за счёт доходности, старую аннулировали, а новую так и не прислали. Не удивлюсь, если Блост и тут подсуетился. Так что даже компенсация за поджог мне не светит. Каждый из моих работников спокойно найдёт новое место, та же Мария-Софи, так как репутация, заработанная в моей кондитерской, дорого ценится. Та же госпожа Трой, хозяйка «Чашечки какао» с радостью предоставит места, чтобы сравняться с той популярностью, что была у нас... Брать деньги у тебя,или Джеймса не буду, даже если станете предлагать. Тем более что никакого отношения к семье Айвори я теперь не имею.

– Джеймс не отправил твоё прошение. Так что подумай хорошенько, прежде чем отказываться от помощи семьи. Я не о деньгах, а о помощи. Айвори своих не бросают, чтобы не случилось.

Этель разгневанно сверкнула глазами и вскочила, швырнув вилку на стол: – Я голову оторву этому мальчишке! Чем он только думал, поганец?! Сколько раз ему с самого детства втемяшивала, что семья – это главное, но как только он женится, в первую очередь семья – это он, жена и его дети! Потом уже все остальные.

– Ты воспитала хорошего сына, Этель. Джеймс не только сделал всё, чтобы попытаться сохранить возможность тебя защищать, но и придумал пути отхода, если идея провалится.

– Точно оторву! А потом сыграю ей в футбол!

– Что прости?

Наворачивающая круги по кухне Этель притормозила, а затем пояснила: – Это игра в моём мире такая, когда пинают мяч, чтобы забить его в ворота. А, неважно, думаю, суть ты понял.

– Вполне.

– Ещё и Глории расскажу о его самоуправстве! Настырный мальчишка! Ростом меня обогнал, а мозгами так в детстве и остался! Что?! Ты чего так улыбаешься?

– Просто радуюсь, что ты окончательно ожила. Вот никогда бы не подумал, что жажда расправы способна на такой исцеляющий эффект!

– Напрасно смеёшься, любая женщина в гневе страшна и способна на всё возможное, а невозможное воплотит в реальность!

Я поймал Этель и снова крепко обнял, пока она пыхтела и фыркала, напоминая рассерженного лесного ежа. – Думаю, что сейчас Джеймса с Глорией лучше не беспокоить, они очень заняты. Поэтому давай ты сейчас успокоишься, выпьешь какого-нибудь отвара от нервов и сама отдохнёшь, чтобы не упасть на эмоциях в обморок от внезапной накатившей слабости при виде их сына. Не совсем тактично, но я осмелюсь напомнить, что сегодня ты едва не выгорела окончательно.

Этель замерла, забавно вытаращив глаза и чуть приоткрыв рот от удивления, а потом кивнула. Это я ещё не озвучил ей последствия восстановления магии в виде отката, который непременно произойдёт в ближайшее время, если не взять себя в руки. И так слишком много новостей за весьма непродолжительное время, но утаивать что-либо от Этель я поостерёгся, так как уже неоднократно попадал в ситуацию «не успел», что привело к весьма болезненным и практически фатальным последствиям.

Слегка спотыкаясь, она подошла к полкам и начала перебирать их содержимое. Продолжая находиться поблизости, я решил задать вопрос, который должен был дать мне понимание, чего ещё стоит опасаться.

– Скажи, а кто тебя тренировал в управлении магии, ведь кураторов из числа инквизиторов у тебя не было.

– Сама. Ты не думай, я никого не выгораживаю. На первых порах Эдвард помогал корректировать какие-то нюансы, а потом уже пришлось обложиться учебниками по огненной магии и потихоньку разучивать теорию, чтобы потом на практике всё выходило без ошибок или с минимальными недочётами. Всё-таки непростая стихия, которую, как ты сам говорил, нужно познать по максимуму и уметь с нею совладать. Тогда, на водопадах... Ты ведь не только о себе говорил, когда упоминал о выборе, верно?

– Да. Пытался намекнуть, что принимаю твой выбор и не считаю его странным, но ты ловко уходила от темы, которую считала для тебя опасной.