Адвокат Империи 3 (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 45

Яна сидела рядом с Мариной и нервничала, хотя мы уже несколько раз заверяли её, что всё будет хорошо. Даже лучше, потому что я чётко ощущал эмоции и чувства присяжных. Все они были на нашей стороне, кроме разве что одного или двух. И нет, те тоже не были настроены враждебно. Просто где-то в глубине них всё ещё оставались какие-то сомнения, которые, тем не менее, вряд ли смогут что-то сделать с уверенностью оставшихся.

Судья начала заседание, и первым делом мы обратились к ней с требованием о прекращении дела за отсутствием хоть каких-либо улик в пользу обвинения. Разумеется, молодой парень за соседним столом, имени которого я даже не запомнил, моментально отказался от этого предложения.

Оно и неудивительно. Он бы не сделал этого в любом случае. Для него даже проигрыш по решению присяжных выглядел лучшим исходом, чем признание собственной неспособности вести дело. К несчастью, истина такова, что никто не станет потом принимать во внимание тот факт, что его банально посадили на это дело, чтобы закрыть образовавшуюся дыру. И за свою прошлую карьеру я с подобным сталкивался нередко.

Хотя бы потому, что эта поганая ситуация могла быть применена и к адвокатам и я несколько раз по молодости оказывался на месте этого парня.

Дальше всё шло своим чередом. Заключительная речь нашего нового оппонента была, мягко говоря, не особо впечатляющей. У парня практически напрочь отсутствовали как харизма, так и опыт подобных выступлений, что лишний раз подтверждало его неопытность. По сравнению со Стрельцовым, это всё равно, что поставить рядом матёрого питбуля и пекинеса. Второй тоже может укусить и облаять, но как-то несерьёзно.

Думаю, не стоит говорить, что на его фоне Марина просто блистала. Как адвокат Яны она выступать должна сама и сделала это просто превосходно, замечательно справившись со своей задачей. По крайней мере, присяжные слушали её с предельным вниманием, какое практически напрочь отсутствовало, когда свою «речь» произносил наш противник.

Как только мы закончили, присяжные удалились для последнего совещания и вынесения приговора, а всем присутствующим предложили подождать до момента решения.

Разумеется, я настоял на том, чтобы мы ждали в зале. Уходить смысла не видел.

— А… а что… что если они… — начала Яна, но затем запнулась, явно не способная произнести то, чего так боялась.

— Успокойся, — мягко сказал я ей. — Всё будет отлично. Вот увидишь.

— Саша правильно говорит, — тут же добавила Марина. — Присяжные на нашей стороне, я в этом даже не сомневаюсь.

Наша подзащитная немного повеселела и даже улыбнулась, но я и видел, и чувствовал, как ей плохо. Вид у нее был такой, будто её сейчас стошнит от нервного напряжения. Она несколько раз оборачивалась, выискивая глазами старшую сестру, что сидела прямо за нами.

Как и думал, ждали мы недолго. Всего около сорока минут, что очень и очень быстро. На самом деле можно сказать, что они решили всё практически моментально. Видимо, один из тех двоих всё же пытался протестовать, но либо в конечном итоге согласился с мнением остальных, либо же, что вероятно, при вынесении решения его голос «против» просто остался в меньшинстве, благо единогласного решения нам не требовалось. Достаточно было и оставшегося большинства «за».

— Всем встать, — громко скомандовал пристав, когда все вернулись в зал для заседания.

Затем последовал «торжественный» процесс передачи запечатанного конверта из рук старшего представителя коллегии присяжных судье. При этом в руки его пристав не брал, а использовал для этого что-то вроде серебристого подноса, демонстрируя тем самым, что никто кроме этих людей не прикасался к конверту и не мог повлиять на его содержимое.

Судья взяла его, распечатала и достала сложенный пополам лист бумаги. Прочитала его, а затем посмотрела на нас.

— Обвиняемая, встаньте.

Яна послушно поднялась, и мы последовали её примеру. Прокурор и его помощник за своим столом поступили точно так же.

— Яна Новикова, решением большинства присяжных вы признаны невиновной. Все обвинения с вас сняты. Вы можете быть свободны.

Зал за ней спиной бахнул аплодисментами. Сама же Яна едва не упала от нахлынувших на неё чувств и бросилась к сидящей за её спиной сестре в объятия.

А я спокойно стоял и наслаждался происходящим и теми эмоциями, что испытывали люди вокруг. Да, это был триумф. Пусть и спорный. Победа в деле, которое с самого начала было ошибкой и которого не должно было быть.

Ощутив знакомый эмоциональный отклик, повернулся и принял рыскать глазами по залу, пока не нашёл его в самом дальнем углу. Неожиданно. Не думал, что он придет сюда после всего случившегося.

С другой стороны, в этот раз привычная холодность сменилась чем-то вроде… облегчения, возможно. Я встретился глазами со своим недавним противником и, кивнув ему, получил точно такой же короткий кивок в ответ. Друзьями мы никогда не станем, это точно. Но, возможно, хотя бы не останемся злейшими врагами.

И тем не менее это была победа.

В том числе и моя собственная.

Глава 18

Решением присяжных судья освободил Яну из-под стражи прямо в зале. Дальше была уже рутина. Подписать пару бумажек, и всё, можно идти. Полный текст оправдательного приговора будет подготовлен уже позже. Если не ошибаюсь, то в течение семи дней, где максимально канцелярским и безэмоциональным языком будут объяснены все мотивы и причины принятого присяжными решения.

Также я не забывал, что по закону в течение десяти дней у прокурора имелось право обжаловать приговор, но… тут я не переживал. Делать он этого не станет. Присмотревшись к этому парню, не увидел и не почувствовал в нём ничего, кроме желания поскорее убраться отсюда и заняться другими, без сомнения, крайне важными делами.

Так что, как я уже и сказал, это была полная победа. Яна, вся в слезах, не выпускала из объятий старшую сестру, и Алиса отвечала ей взаимностью. Даже Марина расплакалась, когда мы спускались по лестнице из здания суда на улицу. Всё же нервы это дело потрепало нам основательно.

После чего мы проводили девушек и поехали на такси на работу.

— Я тут спросить хотела, — вдруг сказала Марина, когда мы зашли в здание и подошли к лифтам.

— М-м-м?

— Ты правда хочешь дать ей собственное дело?

— А с чего вдруг сомнения?

— Ну, у вас с ней отношения как у кошки с собакой. А тут ты ей такую услугу оказываешь…

— Господи, Марин, ну серьёзно? Мне с ней до конца света, что ли, препираться? Когда-то это нужно заканчивать, а то мы вместо работы только и будем, что собачиться друг с другом. Я, наоборот, удивлён, что ты сама это не предложила.

— Странно, что ты это сказал, — произнесла она. — Тебе-то я доверяю… ну, теперь-то уж точно. А вот Лазарева…

Я пожал плечами.

— Решай сама. Как твой помощник она имеет юридическое право работать с нашими клиентами, если они не против этого, а также имеется твоё разрешение. Но в конечном счёте ты у нас босс. Так что в случае наших косяков и отвечать будешь ты.

— Бр-р-р-р… ты так говоришь, будто эти косяки уже стучатся в мою дверь.

— Марин, рано или поздно, но кто-то ошибётся, — спокойно сказал я и, пропустив выходящих из лифта людей, зашёл в кабину. — Непогрешимых людей не бывает. Это неизменная аксиома.

— Да понимаю я. Но всё же хотелось бы позже, чем раньше. И ты так и не ответил на мой вопрос.

— Она не дура. И у неё отличная теоретическая база…

— А ты откуда это знаешь?

— Просто знаю. Ты же сама мне сказала, что доверяешь.

— Да, но…

— Вот и доверяй, раз ляпнула, — довольно улыбнулся я. — Поверь мне, она гораздо лучше, чем ты можешь себе думать. По крайней мере, в том, что касается теории.

— Ага. — Марина зевнула и поправила сползшие на нос очки. — Мне тебе рассказать, где по сравнению с хорошим теоретиком стоит плохой практик?

Спросила она это, конечно, хорошо, и тут, признаюсь, крыть мне было нечем.