Сто причин моей (не) любви (СИ) - Ромова Елена Александровна - Страница 19

Какая ты интересная, Эвелина Митчелл. Раскрывать тебя, избавляя от всей этой ханжеской, благопристойной шелухи, оказывается большое удовольствие.

Глава 12

Во всем мире не нашлось бы столько ненависти, сколько бушевало в моем сердце. Подумать только, насколько низменны все желания этого дракона! Он планировал лишить меня всего: свободы, работы, моего «я». О, я найду возможность сполна отомстить за все, что он со мной сделал!

– Постарайся больше не портить мои вещи, Митчелл, – отчеканил он, поглядывая в мою сторону.

Вещи? Он хотел сказать – безвкусицу, что болталась на вешалках в шкафу?

Я фыркнула.

На мужских губах мелькнула самодовольная улыбка. Олсен вытянул из-под ремня рубашку и одним мужским движением стянул ее через голову, демонстрируя подтянутый жилистый торс.

– Ваши рубашки, господин Олсен, просто смехотворны! – выпалила я, отворачиваясь.

Жгучий стыд опалил мои щеки. Олсен лишен добродетели. Никаких приличий, морали, такта и банального воспитания! Он просто мужлан! Грязный развратник!

– Это оскорбление, Митчелл?

Я готова была рычать от злости, но единственное, на что хватило выдержки, бросить:

– Это констатация факта!

– Приготовь еще парочку таких острот, чтобы вечером я с тобой хорошенько развлекся.

Подонок.

Он прошел мимо, закинув на плечо полотенце. Его огненные волосы вульгарно смотрелись на белой коже, под которой играли мускулы.

– Сколько вы собрались меня здесь держать? – просипела я. – Говорю вам в последний раз, это незаконно. Я знаю свои права!

– Твои права заканчиваются там, где начинаются мои, Митчелл, – бросил он беспечно, открывая узкую дверцу, за которой таилась ванная комната. – Попробуешь сбежать, я лично за тобой приду, где бы ты ни находилась. Разозлишь меня, сделаю своей. Это недолго.

Я заскребла ногтями по подлокотникам, потому что хотелось орать от злости.

Он бросил через плечо взгляд, полный превосходства:

– Тебе все понятно, малышка?

– Да.

Дверь за ним закрылась, и я пригнулась к коленям, закусила ткань юбки и зарычала. Хотелось рыдать. Но больше крушить здесь все.

Быть чьей-то собственностью претило моей природе. Я всегда обладала свободой. Мои родители гордились тем, что я окончила университет, получила отличную работу и была самостоятельной, рассудительной и ответственной девушкой. Конечно, они переживали, что я работаю на дракона, живу с ним под одной крышей и выполняю абсолютно все, что он мне поручает, но за пять лет они привыкли.

И я привыкла.

Да, я была влюблена в Александра Маккейна и, наверняка, до самой старости довольствовалась бы ролью его секретаря. Мне было достаточно быть с ним рядом, видеть его каждый день, говорить с ним. Он никогда не переступал грань, был терпелив со мной, добр и порядочен…

Из ванной комнаты раздался голос Нейла. Он напевал что-то и делал это так весело и непринужденно, что я снова стиснула в зубах ткань и зарычала.

И это чудовище – мой суженый, истинный, мой мужчина? Драконьи боги, вы рехнулись? Какого дьявола у вас там случилось?

Сквозь шум воды до меня доносилась пошлая кабацкая песенка, и голос Нейла, низкий, томный, какой-то соблазняющий, будто он рвал глотку только для того, чтобы впечатлить меня, действовал на нервы. Его голос был очень глубоким, волнующим, иногда до мурашек холодным и резким.

Я закрыла уши руками – не хочу это слышать.

Рядом с ним все мое трезвое мышление летело в адское пекло. Я горела от ярости, не соображая, что делать дальше. Столько лет я заменяла лорда Лесли, вела его дела и принимала ответственные решения, а теперь мой мозг просто отказывался думать. Но и смириться и ничего не делать я не могла – потеряю себя, стану всего лишь… удовольствием для дракона.

Олсен знает, что артефакт у меня, но вредить не станет. Он, действительно, постарается обеспечить мою безопасность. Но хочу ли я такое покровительство от него?

А если рассказать обо всем лорду Лесли? Поверит? После того, что ему поведал Беррон, его светлость посчитает меня предательницей! Возненавидит?

Шум воды стих, и вскоре в комнате появился красный дракон. Намотав полотенце на бедра, он прошагал к шкафу, оскорбляя меня своим постыдным видом… своими мокрыми, длинными потемневшими волосами, которые почти достигали его поясницы. Они слегка вились, липли к его плечам и широкой спине. Они сейчас были цвета красного вина, и лежали за плечами, открывая полностью мужское лицо.

Линия челюсти у Олсена резкая, острая, шея беззащитная, губы довольно яркие, подвижные и вульгарно красивые. Но больше всего в его внешности впечатляет взгляд. И не цвет его глаз, а взгляд – хитрый, насмешливый, злой. Черные брови и ресницы подчеркивают эту пугающую красоту, делают ее явной, кричащей, почти преступной.

Боги, какой же он…

Я отвернулась, прижав кулаки к губам. Что я делаю? Поддаюсь влиянию дурацкой метки? Нет, и еще раз нет. Просто я целомудренна, а он обнажен. Это чисто научный интерес. Это испариться из моей головы, когда он уйдет.

– Ты пропустишь все самое интересное, – не голос, а сладкий мед.

– Что? – повернулась я и обмерла.

Градус омерзения повысился, едва не улетая в стратосферу, потому что Олсен сорвал полотенце.

– Ах! – я зажмурилась.

Там на чертовой горе, когда он тоже был обнажен, этого не было: дурацкого сердцебиения, сухости во рту, фейерверков под веками. Не было и желания разглядывать.

– Это низко, – мрачно прошипела я.

– Разве? – он рассмеялся. – Ты ведешь себя, как девственница, Митчелл.

Пошел бы он к черту.

– А вы считаете, что у меня богатый опыт? – процедила я канцелярским тоном, слыша шорох одежды. – Не судите всех по себе, господин Олсен. Если вы завсегдатай публичных домов, то не все делают то же самое. Уверена, у вас и дня не проходит без демонстрации дамам своего неуемного сексуального… потенциала. Ай!

Я испуганно замерла, когда горячая ладонь обхватила мой подбородок. Нейл вдруг опустился на корточки, сравнявшись со мной, и серьезно уставился мне в глаза:

– Давай на чистоту, Митчелл. Ты спишь с Маккейном или нет?

Так серьезен. И этот тон, и блеск нетерпения в глазах. Неужели его так это волнует?

– Кем вы себя возомнили? – я ударила его по руке. – И за кого вы меня принимаете? Я – секретарь его светлости, а не…

– Да ну к черту? Ты серьезно? – изумился он. – Это правда, Митчелл? Ты девушка? У тебя никого не было?

Я вновь зарделась. Горячая дрожь прокатилась по телу.

– Вы не имеете права! – пытаясь скрыть неловкость, с досадой проговорила я. – Это не ваше дело.

– Это мое дело.

Я снова взглянула в его лицо – ссадина на внешнем уголке брови так и осталась. Хотелось подуть на нее, мягко провести пальцами. Но вместо этого, я мотнула головой, отгоняя наваждение.

– Господин Олсен, – вдохнула побольше воздуха, чтобы прочесть очередную отповедь, но он холодно спросил:

– Кто тогда поцеловал тебя? Это ведь был поцелуй, Митчелл? Отвечай, – и глаза опасно засверкали, – не трать мое время.

– Это получилось… впервые. Лорд Лесли думал, что целует другую.

– Другую? У него проблемы со зрением.

– Я воспользовалась силой артефакта, – и на немое недоумение Олсена, выпалила: – Я испугалась! Это показалось мне отличным решением. Я хотела прикинуться… девушкой легкого поведения, – когда брови Нейла поползли вверх, я обреченно брякнула: – Это был единственный выход.

– Так Маккейн действительно отправил тебя в публичный дом, чтобы ты нашла ему любовницу?

– Да.

Сначала беснующиеся чертята возникли в глазах Олсена, а затем адский оскал обозначился и на его губах:

– И этот урод хочет жениться на моей сестре?

– Он свободный мужчина.

– Он долбанный выродок, – Олсен поднялся. – Почему дом Маклин?

– Он был первым в списке.

– Ах ты какое совпадение, – лицо Олсена стало хищным, омертвевшим, а глаза пустыми. – Я убью эту суку голыми руками.