ЖЖурнальные рассказы (СИ) - Громыко Ольга Николаевна - Страница 9

— А если не выйдешь, Катисса убьет тебя прямо сейчас — резонно возразил Ролар. — Не бойся, иди, а Вольхе мы ничего не скажем.

— Ага, знаю я твое «ничего» — так начнешь хихикать и подмигивать, что жена вообразит, будто никакой Катиссы не было, а тут я с…

Аррактур выразительно посмотрел на Ксандра, и тот, побледнев, понял, что сошедшая с ума коллега — не худший вариант.

Ллиотарэль, напротив, порозовел, откашлялся и, глядя в пол (и немножко на Ролара) предложил:

— А давайте мы ей скажем, что у нас здесь и так группо… вечеринка, но только для мальчиков!

На этот раз побледнел Ролар.

— Вы не знаете Катиссу, — уныло сказал архимаг, латая шатающуюся дверь очередным заклинанием. — Эта законченная феминистка немедленно потребует, чтобы ее уравняли с нами в правах! Вал, а давай мы тебя того…

— Чего?! — Вал затравленно попятился к окну, нащупывая рукоять меча.

— Наймем, в смысле!!! — торопливо уточнил Ксандр.

— Сколько? — заинтересовался тролль, опуская руку.

Люди, вампиры и эльф порылись по карманам и выложили на стол семь кладней, пять кипок и двадцать менок. Вал презрительно сморщил нос:

— Вы чего, за последнего мгмыра меня держите? Хотя… слышь, упырь, извилину свою единственную дашь?

— Да за золотой обруч с изумрудом я сам к ней выйду! — опрометчиво возмутился Аррактур.

— Иди!!!! — радостно подхватили остальные.

— Давайте обруч! — согласился Повелитель, окидывая коллег по несчастью злорадно-торжествующим взглядом.

Ролар послушал, как страстно рычит под дверь Катисса и с обреченным вздохом вытащил из-за пазухи точно такую же золотую дугу.

— Вот… это запасной Лереенин, я его на всякий случай всегда с собой ношу, типа полномочный представитель долины.

— Катисса, ты же не любишь блондинов, правда? — с надеждой поинтересовалсяАррактур.

— Правда! — донеслось из-за двери. Но не успел Повелитель сделать торжествующий знак рукой, как Катисса добавила: — Зато обожаю лысых, а их можно сделать из кого угодно!!!

— Лучше смерть, — твердо сказал Повелитель, обеими руками хватаясь за свою роскошную льняную шевелюру, словно опасаясь, что она сейчас осыплется на пол. Ксандр поспешно сотворил защитное заклинание, на всякий случай и на волосы, и на бороду.

— А давайте прикинемся мертвыми? — подхватил идею Ллиотарэль.

— У нее степень магистра по некромантии, — предупредил архимаг.

— Ну не по некрофилии же!

— Кто знает… — многозначительно сказал Ксандр. — Я с ней на кладбища не ходил.

— Предлагаю удрать через окно, — объявил Ролар, распахивая ставни и прикидывая, что мягче — клумба с розами или грядка с помидорами, подвязанными к осиновым колышками.

— Возле школьных стен левитация не действует, — печально сказал директор. — Это чтобы адепты во время экзаменов не подсказывали друг другу, подлетая к окнам с развернутыми конспектами.

— А занавески на что?!

Объекты Катиссиного вожделения переглянулись, досадуя, что эта светлая идея не пришла им в головы раньше.

Через десять минут во дворе Школы был полный аншлаг. Если вампиры довольно быстро справились с задачей, а тролль вообще так профессионально соскользнул вниз, словно регулярно занимался подобными упражнениями, то развевающий бородой Ксандр с заткнутыми за пояс полами учительской мантии удостоился грома аплодисментов (от коллег и нынешних выпускников) и восторженного визга-улюлюканья (от младших курсов). Практикантка с кафедры травников спешно побежала за валерьянкой — отпаивать икающего дракона.

Впрочем, стоило Учителю очутиться на земле и обвести сборище мудрыми грозными очами, как все его подопечные мигом вспомнили о своих преподавательски-ученических обязанностях, и спуск Ллиотарэля происходил в гордом одиночестве.

В сажени от земли не предназначенная для гимнастических упражнений занавеска оборвалась и эльф полетел в розы, навсегда переставшие быть его любимыми цветами.

— Все, я пошел отсюда… — простонал несчастный, на карачках выползая на ведущую к воротам дорожку.

— И поскорее!!! — поддержали его вампиры — как в моральном плане, так и под локти.

— Надо стражу в антарных, магиенепробиваемых доспехах звать, — озабоченно (в смысле, с тревогой) сказал Ксандр, идя следом за ними. — Иначе нам с ней не сладить!

Вал со смешанным выражением оглянулся на распахнутое окно, но благоразумие все-таки победило.

По пути к воротами беглецы столкнулись с только что вылезшим из подвальной алхимической лаборатории магистром Верогором с кафедры Травников

— Ксандр, вы Катиссу не видели? А то у нас с ней завязался увлекательный диспут, способны ли маги противостоять действию афродизиака с помощью заклинаний, и она на спор выпила целый пузырек. Но затем она отправилась на лекцию, и мы так и не смогли прояснить этот вопрос до конца…

Компания переглянулась и хором сообщила:

— Она давно ожидает вас у учительской!

Верогор, удивленно на них покосившись, пожал плечами и пошел к школьной двери.

— А знаете что? — Ксандр неожиданно стопорнул собеседников. — Давайте не будем спешить. Афродизиак из Катиссы через полчасика и сам выветрится, зато и она, и мой уважаемый коллега навсегда зарекутся от подобных экспериментов в рабочее время!

Ролар украдкой толкнул Аррактрура в бок и прошептал:

— А стринги у нее ничего были!

— Угу, — со смешком поддакнул Повелитель. — Надо Вольхе такие же купить… но адептов я в Догеву теперь тем более не пущу! Если у них в Школе даже преподаватели такие…

Советник согласно промолчал.

Инстинкт самосохранения

Я любила этот дворик. Старые пятиэтажные дома кружочком, кипень сирени под балконами, оплетка винограда на солнечной стене. Голубятня с дремлющей на привязи собакой, белые птицы в небе. Детский смех с утра до позднего вечера, трепещущее на ветру белье, бдительные приподъездные старухи, ночные мартовские серенады и плеск воды вместо аплодисментов.

Я любила сидеть на крыше и тосковать вслед закату. Большинству людей этого не понять, а остальным вечно не хватает времени.

Я любила смотреть вниз и представлять себя птицей. Белой чернокрылой чайкой, случайно залетевшей в город и увязшей в паутине сытных помоек, которой лишь по ночам снятся голые скалы в пенном кольце прибоя.

Любила — потому что всего этого уже не было. Черные скелеты деревьев царапались в окна, ветер гнал над землей пепел травы. И любовалась я не закатом, а крысой. Жирненькой, гладкой зверюгой на соседней крыше. Тварь деловито поплевывала на лапки и чистила рыжую шубку, настороженно шевеля усами.

Это произошло внезапно. Беззвучная вспышка, краткий миг темноты — и почти все, что когда-либо двигалось и росло, обернулось холмиками бурой пыли. Даже замороженное мясо и консервы в банках. Скорее всего, органика попросту рассыпалась на молекулы, но оставшимся было не до проверки теорий. Кто выжил? Никакой системы. Пара десятков человек из пятимиллионного города, пара сотен крыс и пара тысяч тараканов. Кто говорил о конце света, кто о ядерном взрыве, кто об упавшем метеорите. Мне больше нравилась теория про инопланетян, решивших почистить планету перед вторжением. А может, и не вторжением — так, зацепили невзначай, промахнувшись по какой-нибудь там Альфе Центавра. Или опыт интересный поставили. Для кого-то интересный.

Я пару раз видела их — светящиеся диски в ночном небе, беззвучно скользящие над городом. Сидеть на крыше не такое уж бесполезное занятие. Выследить тарелкодром не составляло труда, но на сегодня у меня были другие планы. Там-сям зеленели травинки, да и крыса умывалась неспроста. Нашла, чем перекусить.

А теперь я нашла ее, мерзкую тварь, от которой три дня назад убежала бы с визгом. Соседняя крыша… два метра над двадцатью, свободный полет над асфальтом. В желудке заурчало, я неуверенно отступила, прикидывая расстояние для разбега. Если и допрыгну, то наверняка спугну ее топотом. Может, спуститься и тихонько подняться по лестнице?