Хладнокровный ублюдок, яростно рвущий аристократов (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 15

— Оденься, — сказал я.

— Спасибо, — еле слышно прошептала она, отворачиваясь и накидывая верх от спортивного костюма.

Вжикнула молния, она повернулась обратно. В юбке, туфельках и мастерке с тремя белыми полосками девушка смотрелась немного комично, но это лучше, чем щеголять в порванной блузке, которая уже ничего не могла прикрыть.

— Идём отсюда. Я тебя провожу… На всякий случай, — сказал я.

Она кивнула, и мы покинули эту злосчастную подворотню.

— Иван, — представился я.

— Рита, — тихонько ответила она.

— Какое красивое имя, — сказал я.

— Вы из аристократов, да? Это же магия была? — чуть осмелев, спросила она.

Мы шли рядом по тротуару. Я выставил локоть, и она осторожно взялась за мою руку. Я наконец смог разглядеть её чуть более подробно. Ладная фигурка, ярко-синие глаза, каштановые волосы до плеч, чуть вздёрнутый носик, пухлые губы. Симпатичная, даже красивая девушка. Нарядить, накрасить, и хоть сейчас на императорский бал, причём она легко заткнёт за пояс многих высокородных пигалиц, рождённых от кровосмешения между дальними родственниками.

— Я не аристократ. И можно на «ты». Ты же не против? — сказал я.

— Нет… Не против, — сказала она.

Мимо нас по улице пронеслись ещё несколько скорых с мигалками, пара чёрных микроавтобусов. Примерно туда, куда упал вертолёт Воронцовых.

— Какой-то переполох сегодня… — пробормотала Рита.

— Да, непростой денёк… — усмехнулся я.

Мы шагали вместе по улице, и хоть я провожал Риту, маршруты, кажется, совпадали. Словно она тоже шла к подвальной качалке Андрейки Степанова. Рита меня немного смущалась и побаивалась, но я чувствовал исходящую от неё благодарность за спасение.

— Ты местная, что ли? — спросил я, когда мы зашли во двор из панельных пятиэтажек, в котором находился Андрюхин подвальчик.

— Ну… Да, всю жизнь тут живу, — сказала Рита, останавливаясь у подъезда.

— Вот так номер, — усмехнулся я. — Я пока тоже тут обитаю. Временно. Вон в той качалке.

— Андрейкиной? Мы с ним в параллельных классах учились, — улыбнулась девушка.

— А я в Тюмени недавно. Покажешь город мне? — спросил я.

Рита засмущалась.

— Не сегодня, хорошо? — попросила она.

— Конечно, — сказал я. — Оставь мне номерок. Я позвоню.

Она принялась диктовать, и я понял, что мне его даже записать некуда. Телефона нет, а записывать на деньгах я посчитал некрасивым. Ладно у неё в сумочке нашёлся блокнотик и ручка, и она вскоре протянула мне листочек с записанным номером. Как только обзаведусь телефоном — обязательно позвоню.

— Ну всё, красавица, жди звонка, — улыбнулся я. — Тут тебя уже никто не тронет, дальше провожать не стану.

Она улыбнулась тоже.

— Так, а одежду? — вдруг вспомнила она.

— Себе оставь. Или Андрюхе в подвал занеси, — сказал я.

— Я постираю и верну! — сказала она. — Спасибо!

Я махнул рукой на прощание. Не то, чтоб я так сильно изголодался по женскому обществу, но пообщаться с красивой девушкой всегда приятнее, чем с потными качками, напыщенными бледными аристо или промасленными работягами. А Рита, хоть была совершенно точно не из богатой семьи, оказалась удивительно красивой девушкой. Так что я с удовольствием познакомился бы с ней поближе.

В Андрюхин подвал я пошёл в приподнятом настроении и благостном расположении духа. Да, с Серёгой Маслом всё вышло не очень, совсем не так, как я ожидал, но в целом — сойдёт. Первый блин комом. Второй будет лучше.

Я не чувствовал себя ни разбитым, ни усталым, ни вымотанным, я чувствовал себя совершенно нормально, в превосходной физической форме. Даже магия ощущалась пусть не на пределе, но её было достаточно, чтобы свернуть горы и ликвидировать любую неприятность на пути.

В качалку я спустился, как к себе домой. Двери были открыты, местные спортсмены тягали железо под какой-то ущербный рэп, который читал один из этих одинаковых посетителей барбершопа, в одинаковых чёрных водолазках и с одинаковыми цепями на шее. Что-то типа «туса в стиле аристо… иди сюда, киска… всё будет очень быстро…» проникновенным хриплым баском. Настоящих аристо подобные клоуны видели разве что издалека.

— Вырубите это дерьмо, — сходу приказал я.

Моё появление заставило местных пацанов побросать штанги и гантели, подняться со скамеек и оторваться от тренажёров. Глядели недобро.

— Музыку, говорю, выключите, — сказал я.

— Слышь, а ты чё тут раскомандовался, а? — обмахиваясь мокрым полотенцем, произнёс полуголый незнакомый парнишка.

— А есть возражения? — спросил я.

Музыка, к слову, замолкла, в зале повисла гнетущая тишина.

— Ну, допустим, есть, — сказал парнишка.

— Внимательно тебя слушаю, — спокойно сказал я.

Кажется, он ожидал какого-то другого ответа, другой реакции.

— Паша, я тебе говорю, не лезь! Не надо! — сквозь толпу протиснулся Андрейка.

— Да ты не ссы, щас всё порешаем, — отодвинул его Паша.

— Ты бы, Паша, умного человека послушал, — посоветовал я.

— Слышь, ты дерзкий больно какой-то! — вспылил Паша.

— Угадай, почему, — сказал я.

— Ну всё, мля, — пробормотал он, бросая полотенце кому-то из своих дружков.

— Давай только без обнимашек, ладно? — попросил я.

Неприятно, когда в твоё личное пространство вторгается юноша, сплошь покрытый липким потом. К счастью, Паша решил драться по правилам бокса, а не вольной борьбы, и попытался сходу прописать мне двоечку. Довольно быструю, хорошо поставленную. Но мне даже магия не нужна была, чтобы увернуться от этих ударов.

— Медленно, ещё раз, — сказал я, хлопая его ладошкой по кулаку, словно тренер лапой.

— Ты чё, с-с-с… — зашипел он, снова кидаясь на меня.

Попытка неплохая, но снова мимо, хотя пару ударов пришлось принимать на блок.

— Про ноги забыл! — рявкнул я, пиная его кроссовком по коленной чашечке.

— Ай, мля! — выкрикнул Паша.

Больно, знаю. Сам так получал. Пыл его немного поутих, но гордость не позволяла ему сдаться после того, как он сам начал драку. Пора это заканчивать.

Унижать его слишком быстрым завершением схватки или наоборот, слишком долгим игнорированием его атак я не хотел. Воспринял это как небольшой спарринг, полный контакт. Безопасники рода Заславских гоняли меня по рингу куда жёстче. Хотя для своего возраста и происхождения Паша вполне себе неплох.

Я несколько раз обозначил удары, когда он открывался. Он это понял, начал злиться. Ладно, и правда, уже хватит. Я ударил его в лоб основанием ладони, он, перебирая ногами, отлетел назад, на руки своих товарищей. Нокдаун. Заканчивать нокаутом… В другой раз.

Его пыл всё же не утих, он вскочил, шмыгнул носом, снова вставая в боксёрскую стойку.

— Остынь, — спокойно посоветовал я, протягивая ему руку для рукопожатия. — Я тебе не враг.

— Пошёл ты, урод! — сквозь зубы процедил он, снова бросаясь в бой.

Упёртый. Ну, так и быть.

Паша взревел, поддался нахлынувшим эмоциям. Я был спокоен, как удав. Так что мне без труда удалось перехватить его за руку и быстрой подсечкой отправить наземь, лицом в бетон. Этого оказалось достаточно. От жёсткого контакта с поверхностью он потерял сознание.

— Может, у кого-то ещё вопросы есть? — произнёс я, оглядывая толпу.

Вопросов не было.

— Андрей! — позвал я, снова подхватывая сумку, отнятую у воронцовских бычар. — Зайди, разговор есть.

Хозяин качалки послушно поплёлся следом, все остальные принялись приводить Пашу в чувство, и возвращаться к своим занятиям. Музыку включать никто не осмелился.

— Дверь прикрой, — сказал я.

Андрейка закрыл дверь за собой. Я бросил сумку на стол, расстегнул молнию. Андрей заглянул туда, явно предвкушая увидеть пачки денег в банковской упаковке, и на его лице промелькнуло разочарование, когда он увидел всего лишь микросхемы, запаянные в прозрачный пластик.

— Это что? — спросил он.

Я достал один из чипов, повертел в руках, пытаясь разглядеть этикетки или маркировки. На нём обнаружился логотип в виде схематичного кристалла и, по всей видимости, название модели из латинских букв и цифр.