Грешники. Внебрачная дочь (СИ) - Николаева Елена - Страница 17

В тот день, когда порывал с ней, находился под шквалом неуправляемой злости. Мне было не до анализа чувств. Боже, да мы были едва знакомы… Какая там любовь?

Выйдя из комы, в срочном порядке пришлось принимать управление компанией. Нервы. Усталость. Депрессия. Чувство вины и горечи. Всё сплелось в один огромный клубок. В короткие сроки меня настигло эмоциональное выгорание. Моя жизнь за считанные дни превратилась в кромешный ад. То, что творилось в моей душе, невозможно было описать словами. Я должен был перевоплотиться в монстра, стать бесчувственной машиной. Отсечь от себя всё, что делало меня слабым и уязвимым. Что отвлекало от главной цели. Других вариантов поднять непосильную ношу попросту не было. Я не имел права пренебрегать своими прямыми обязанностями.

Какая вероятность того, что Анна залетела после меня с другим? Девочки часто в порыве отчаяния творят дичь. В состоянии аффекта назло ищут замену партнеру. Пробуют забыться в чужих руках. Статистику ведь не обманешь. Но даже принимая во внимание эти факты, я больше склоняюсь к тому, что Ника моя плоть и кровь. Слишком много сходства. Да и Анна ведёт себя неадекватно. Напугана и обижена до мозга костей.

«Дурочка… Что же ты натворила?» — взъерошив на голове волосы, прикипаю взглядом к голубоглазой малявке. Ангел во плоти. Мать говорит — вся в меня, а я вижу в ней маленькую Энни.

Если бы я только знал, я бы не позволил, чтобы дочь родилась без отца.

Кэтрин тоже хороша! Нашли, сука, о чём молчать! Лишить ребёнка полноценной семьи — очень мудрое решение. Я, прям, в ахуе! Но больше всего бесит другое. То, что какой-то Арс, а не я, будет воспитывать её дочь. Возможно, мою кровь…

Вспышка гнева мгновенно ударяет в голову. Ослепляет. Гормональный коктейль вбрасывается в кровь. Доводит её до кипения. От всего этого анализа меня адски сотрясает. С максимальной силой по шкале Рихтера. Дышать становится нечем. По горлу и груди горечь огненным ядом разливается. Наполняет сердце калёным железом. От быстрых и сильных ударов оно вот-вот расколется пополам.

— Три года, говоришь… паршивка мелкая… Отчего же не четыре?

Думала, я поверю дрожащему голосу и приму за правду? Чего ты хочешь, Эн? Чтобы я на коленях вымаливал прощение?

Злюсь и осознаю, что без моей Царевны уже никак не смогу.

Все эти годы я жил с неразрешенными вопросами в плену своей дурости. Пришло время исправлять ошибки. Бороться за неё любыми способами. Плевать, насколько честной будет борьба. Где фокус — там и результат. Моим фокусом станет семья.

— Ты о чём, сынок? Ты скажешь мне, кто эта малышка? — мать спрашивает минуту спустя, словно прислушивалась к моим мыслям.

— Предполагаю, что моя дочь.

— Как это… твоя дочь? — растерянно бормочет. — То есть, она очень сильно на тебя похожа, да. Очень сильно… Но, Итан? Ты не знал о рождении ребёнка? Не понимаю, почему?

— Мам, ты только ничего лишнего не придумай себе. Остынь. Мне нужно несколько дней, чтобы разобраться во всём. Возможно, придётся слетать к ребёнку и сделать тест ДНК на отцовство. Выяснить, на самом деле является Ника моей биологической дочерью или это ошибка.

— Она вылитая ты! — уверяет мама. — Я тебе скину несколько твоих детских фотографий. Сам убедишься в этом. Ошибки быть не может. Господи, я просто не могу в это поверить. У меня есть внучка? Доминика, — будто пробует на вкус её имя, смакуя, привыкая. Затем добавляет: — Принадлежащая богу, — а меня словно током прошивает.

Провожу параллель: «принадлежащая богу» и «Доминика Святославовна» — звучит, как жирный намёк, относящийся к моему прозвищу.

— Анна была девственницей. Я точно знаю, что был у неё первым. Девочка родилась раньше срока, — рассуждаю вслух.

— Почему бы тебе не спросить у неё?

— Бессмысленно. Она мне соврала. Причём, не единожды.

— Как это соврала? — недоумевает мать. — Что за детский сад? Ты имеешь право знать. Что между вами происходит?

— Мам, я скоро вернусь домой, и мы обо всём с тобой подробно поговорим. Обещаю. Только не вздумай об этом кому-либо взболтнуть! Даже Лиззи, она разболтает матери. И с Кэтрин пока не общайся. Не выдержишь, начнёшь задавать вопросы, можешь всё испортить. Пожалуйста.

— Хорошо, дорогой. Но…

— Мам! — настойчиво давлю интонацией, чтобы прекратила допрос.

— Как я теперь по-твоему буду спать?

— Как обычно. Наберись терпения. Ладно?

— Вот млин!

— Тебе нельзя волноваться. Помнишь?

— Господи, Итан, я хочу её увидеть. Ты сказал, Анна врет. Ты разговаривал с ней? Когда? Ты же в отпуске, она у себя на родине…

— Мам, потом. Расскажу всё по приезду. Мне нужно бежать. Целую, родная, — захлопнув крышку ноутбука, поднимаюсь со стула. Нужно придумать, как попасть к ней в номер безопасным путём. Шестое чувство подсказывает — Анна опять мне не откроет.

— И я тебя люблю, сынок. Береги себя.

— И ты, — выдыхая, отключаю звонок.

Пройдя к холодильнику, достаю баночку с апельсиновым соком. Швыряю тару на пол. Осколки битого стекла вместе с брызгами засоряют пол.

— Отлично. Пришло время заказать внеплановую уборку номера и реализовать задуманное...

***

На часах без пяти семь.

Прихватываю подарки для Царевны.

Как только днём от неё ушёл, первым делом совершил покупку девайсов, чтобы компенсировать те, которые она разбила из-за меня. В добавок приобрёл большую охапку белых цветов.

На этот раз точно не каллы. Хоть я погуглил: каллы в букете невесты приносят ей крепкую взаимную любовь и верность супруга. Но предрассудки заставляют Энни думать иначе. Поэтому мой выбор пал на огромный букет из роз и пушистых королевских хризантем.

Нежность и роскошь в одной композиции. Анне обязательно понравятся. Такие же чудесные, чистые и невинные, как она.

Такой я её вспоминал, когда тосковал по ней, по её мягким губам, по нежным пальчикам, по очаровательному румянцу на щеках, по звонкому заразительному смеху…

После звонка на ресепшн горничная появляется в номере незамедлительно. Постучав в приоткрытую дверь, ввозит тележку с моющими средствами.

Сталкиваемся у выхода. На опрятной униформе закреплён бейдж с именем «Тасьяна». Улыбаюсь, включая харизму на максимум.

Разговаривать с гостями сотрудницам отеля дозволено в редких случаях. Сейчас именно такой, когда нужно её аккуратно отвлечь от прямых обязанностей.

Пробегаюсь быстрым взглядом по фигурке девушки. Она мило смущается. Смотрит то на меня, то на шикарный букет в моих руках. Немного растеряна. Наверное из новеньких. Чувствует себя не в своей тарелке. На поясе замечаю прикреплённый пластиковый карман со служебной ключ-картой. Вот он-то мне и нужен. Осталось провернуть дело так, чтобы её с треском отсюда не выгнали.

Но если по правде — меня мало волнует судьба этой девочки. Фокус моего мышления настроен на перемирие с Царевной. Она и Ника — моя главная цель!

— Добрый вечер, Тасьяна. Можете минутку подержать? — растянув на лице сексуальную улыбку, протягиваю горничной букет. — Мне кажется, я забыл спрятать в бутонах визитную карточку.

Девушка растерянно принимает цветы и слегка приседает под их тяжестью.

Пользуюсь моментом. Перевоплотившись в вора-карманника незаметно и прытко отстёгиваю клипсу. Прихватываю нужную мне вещь.

Спрятав ключ-карту в правый карман брюк, из левого демонстративно выуживаю визитку.

Осознанно иду на преступление. Но чего, мать вашу, не сделаешь ради достижения цели? Особенно тогда, когда есть риск потерять всё!

— Оу… Хотя нет, — передумав, прячу визитку обратно. — Пусть для девушки моя личность остаётся загадкой. А это вам, Тасьяна, — вытащив из бумажника несколько крупных купюр, оставляю их на кофейном столике. — Порадуйте себя чем-то в конце рабочего дня. Спасибо за помощь.

— Пожалуйста, — улыбнувшись, горничная возвращает мне букет.

Отыграв свою роль на пять баллов, выхожу из номера.

Открою нужный замок и сразу же верну ключ, чтобы девушка не пострадала за грубое нарушение.