Мистер Фермер. Война бессмертных! (СИ) - "Focsker" - Страница 7

Сначала, первый час совещания, за столом стояла гробовая тишина. Кто-то с дрожью в голосе говорил, остальные слушали. Затем, из-за случайного перехода на личности, требований одних отбирать у других, путём налогов и поборов, ситуация резко стала меняться. Сидевшие за столом не осмелились при мне перекрикиваться и перебивать друг друга, однако, на конкретные, мощные оскорбления матерей своих оппонентов все же перешли. Комичность того, как они по очереди друг друга, в полной тишине обливают помоями, умиляла. Только проблем наших комичность так же не решала.

— Давайте обратимся к Запретному саду, — успокаивая побратимов эльфов, вскочил с места молодой длинноухий, — с нами ведь бог Император, а значит, следующий год принесёт небывалые урожаи!

Засранец решил спихнуть все на меня. На мою причудливую силу. Решение правильное, но лишь на пятьдесят процентов. Пока во вражеском лагере Чума, рассчитывать на хорошие урожаи нельзя. Этот ублюдок уже отравил рыбу, очистка водоёмов и рек силами инквизиции может занять не один год, а возможно и десятилетия. За рыбой, в любой момент может случиться нашествие саранчи, птиц, пауков, других насекомых или каких-нибудь кротов, что уничтожат корневую систему посевов. Как быть тогда⁈

— Я и вправду могу многое, — отвечаю я, глядя в глаза парнишке, — только и враг наш, тоже не дурак. Мы сражаемся против двух князей тьмы, что на службе у другого, темного бога. И если вы считаете, что они будут сидеть сложа руки и смотреть как мы отъедаемся, становясь сильнее, то спешу вас разочаровать. Такого не будет.

Я человек не самый дальновидный, умный или образованный, но, объяснился весьма доходчиво.

— Отапливаемые теплицы, не боятся ветров и морозов. В перспективе, они помогут пережить зиму. — Продолжаю говорить, я — однако, сейчас у нас нет и лишней крошки хлеба, из которой я мог бы сделать семена. — С каждым новым словом, настроение моё, от беспомощности и невозможности что-либо предпринять, только усугублялось. Говорить, расписывать всю ту незавидность нашего положения перед столь огромной аудиторией оказалось крайне сложно. Особенно, когда самому тяжёлому удару, голодной смерти, могли подвергнуться именно дети.

— Так почему же сад нам не поможет… — пискнул кто-то из-за стола, на что Заря отреагировала моментально:

— Потому что нам нечем вам помочь! — Аура вокруг дриады полыхнула кроваво красным пламенем. — Наши личные запасы опустошены, слуги молят оставить хоть что-то семена и цветы, опасаясь самим зимой остаться без еды. В то же время, зная о проблеме, часть аристократии, безжалостно, не желая входить в сложившуюся по стране ситуацию, набивает свои коморки дефицитными продуктами. Рассчитывая на то, что и в этот раз все проблемы разрешатся без их участия.

— Значит, они наши враги, враги внутри страны и следует прибегнуть к…

— Не смейте искать врагов внутри страны, лорд Пофаран, — Вступила в разговор Аорра, от чего худощавый мужчина-эльф с длинными белыми усиками поморщился. Из всей остальной эльфийской знати, при мне он держался увереннее всех. — Или вы думаете, мы не знаем, о том, как во время конфликта пятьсот лет назад, дом Фарнан складировал и выкупал все доступные арбалетные болты и стрелы? Что не так давно сгорели вместе с вашим родовым древом.

Слова Аорры задели мужика, поиграв усами, он хотел было что-то ответить, но столкнувшись со мной взглядом, не выдержал, виновато склонил голову. Отчасти, слова Аорры имели смысл, но лишь отчасти. Насильно забирать еду у соседей, наших более дальновидных подчинённых, означало просто грабить их, не давая чего-то весомого в замен. Сейчас у меня имелось золото, влияние, незыблемая вера всех приближенных в мою божественность и правоту. Бог Матвеем всегда на стороне добра, на стороне слабых и нуждающихся, он не может быть Сталиным, продвигающим в Монархическом обществе коммунизм, или Гитлером, строящим свою политику на рассовом превосходстве одних над другими. Матвеем, это Матвеем, защитник и творец, созидатель и спаситель прекращающий, а не начинающий конфликты. Всё моё правление, с первых дней и до сего момента, строится на капиталистических отношениях. Нуждающиеся приходят ко мне, отдают свою веру, души, труд, в замен получая то, что ищут, инструменты, дома, безопасность. Иными словами, я всегда покупал и подкупал местных ожиданиями и чем-то существующим, потому отклоняться от этой идеи, значило придать все мои прошлые заслуги и достижения перед местным обществом.

Взамен на продукты, я обязан предоставить что-то. Дать то, чего может желать знать. Что именно? Очевидно, бессмертие. Ситуация складывается так, что мне попросту придётся торговать своей силой, местом в будущем Христовом походе, а также реинкарнацией и обретением жизни после смерти. Уверен, многие старые лорды тут же захотят с нами поделиться кусочком пирога. Однако, если не хватит и этого, мы дадим золото, всё, что есть у меня, всё, что есть у инквизиции и эльфов. Если не хватит золота, дадим что-нибудь другое, но что? Инструменты из говна и палок более не интересны. Строить всем и каждому желающему замки и многоэтажки затратно по времени и ресурсам, хотя, если предложение окажется хорошим, могу и такое. Но, мне по-прежнему не хватало какого-либо ресурса на экспорт…

— Что есть у эльфов такого, чего нет у других рас? — Мой внезапный вопрос прервал разгоревшуюся дискуссию о рыбе и том, кого ей в случае необходимости можно кормить.

— Гордость! — Ответил молодой эльф, на что я лишь усмехнулся.

— Наши луки! — Воскликнула женщина, совсем позабыв, что сейчас миром правила магия, а с ней, появлялся порох.

— Вера! — Едва не рассмешив меня, проговорил кто-то, кого я даже не увидел.

— Тлеющие угли уничтоженного народа… — Жестоко и беспристрастно проговорила Заря. Сука, в точку, угли… Уголь, огромные поваленные деревья, тонны, тысячи тонн угля, сгоревшей, но ещё способной давать жар древесины. Углём вполне можно топить печи зимой, а зима, как раз обещала быть ранней, долгой и холодной. К этому можно добавить золу, использование которой на полях сродни использованию органических удобрений. Иными словами, как и в делах с севером, мы можем начать поставлять местным крестьянам, мелкой знати, торговцам и лордам уголь. А ещё лучше, поискать в местных болотах, топях торф, попутно изучив вредоносность таких тварей, как змеи, лягушки, раки и улитки. Болот вокруг много, в отличие от лесов, они практически не пострадали, а значит ещё могли отсрочить наступление голода, выиграв нам несколько дней.

Озвучивать эту идею вслух, не стал. Вместо этого, мысленно обратился к Зуриэль, пусть кто-то другой скажет им неприятную правду. Я ожидал сопротивления эльфов, никто, включая меня, никогда бы не позволил пустить отчий дом на дрова, или, как в нашем случае, на угли.

— Вы хотите, чтобы историей нашего народа, нашей гордостью, крестьяне топили печи⁈ — Не выдержав подобного хамства в отношении наследия своего рода, воскликнул один из возрастных эльфов-мужчин. Странно, но в этот раз, седой Пофаран воздержался от высказываний, и, с сочувствием глядел на более молодого, горячего сородича.

— Ваша гордость — пепел, зола и угли. Будь вы и вправду столь ярым защитником своего наследия, находились бы в числе войска Бессмертных, а не здесь, с нами, среди живых. — От жестоких слов Зари, говоривших о трусости мужчины, избравшего прятаться за кронами древа, а не защищать дом на стенах города, тот растерянно умолк. Не найдя слов, застыл с разинутым ртом, получив неодобрительное покачивание головой от Пофарана.

— Значит, за мест провианта, мы продаём уголь. Как и северяне. — Говорит старик. — Подобного рода конкуренция обвалит стоимость, остатки домов наших отцов уйдут за бесценок. Уважаемая Заря, быть может, стоит спуститься в оружейную, коль терять нашему народу нечего, продадим и их?

Дриада не ответила, каверзный вопрос заставил её более тщательно подбирать слова. Дед опять попал в самую точку, вместе с остатками домов, не без сарказма предложил продать и элитное эльфийское снаряжение.