Ангел по имени 112 - Серегин Михаил Георгиевич - Страница 6

– Гм, я же не знал, – пробормотал Макс. – Прости, что докучаю, но, может быть, я мог бы чем-то помочь?

– Не думаю, – пожала плечами Олеся. – А хотя... Спасатели занимаются пропажей людей?

– Ну-у, это смотря по обстоятельствам, – не слишком уверенно произнес Макс. – Иногда мы принимаем участие в поисках. Но это когда есть определенные указания, где искать. Например, когда люди попадают под лавину или заблудятся в каком-то районе. А кто пропал?

– Да он и пропал! – воскликнула Олеся. – Тот, о котором мы в тот раз говорили. Ну, не понимаешь, что ли? Славик! Мой племянник – дошло наконец?

Она резко повернулась и ушла в комнату. Макс озадаченно почесал в затылке и немного погодя последовал за девушкой. Она с расстроенным видом сидела спиной к Максу. На столе в стеклянной вазе стояли засохшие цветы.

– Я, наверное, скажу глупость, – осторожно начал Макс, – но мне совершенно непонятно, почему ты должна теперь жить у сестры. Конечно, если мальчишка пропал, это очень плохо, но я не вижу связи...

– Ну что тут непонятного?! – раздраженно сказала Олеся. – Сестра живет одна. Представляешь, что такое приходить в пустой дом, зная, что твой ребенок пропал и от него нет никаких известий? От этого можно сойти с ума. Я стараюсь быть все время рядом.

– Да, верно. Я как-то не сообразил, – смущенно сказал Макс. – И что же, его в самом деле нигде не могут найти? А что говорит милиция?

– Ты что, не знаешь нашу милицию? Им ни до чего нет дела. Сначала вообще не хотели принимать у сестры заявления, потом два часа задавали глупые вопросы, а потом прислали какого-то увальня, который вообще ни о чем не спрашивал, а только сказал, что мальчишки часто пропадают, но потом находятся. Он посоветовал нам не волноваться, представляешь? Я чуть не спустила его с лестницы.

– Неосторожно, – заметил Макс.

– Он все равно не собирался никого искать, – махнула рукой Олеся. – На следующий день выяснилось, что этот тип ушел в отпуск. Тогда я устроила в милиции скандал, и они пообещали прислать нового оперативника. Сегодня он как раз должен явиться, поэтому я спешу. Сестра сама не своя – где ей справиться с этими мудрецами! Для них главное – статистика.

– А ты, значит, справишься?

– Я их нисколько не боюсь! – заявила Олеся. – Они милиция – вот пусть и ищут. А то дожили – люди пропадают, а никому и дела нет!

Она порывисто вскочила и направилась в угол комнаты, где у раскрытого шкафа стояла сумка, набитая женским барахлом. Олеся наклонилась и принялась застегивать молнию на сумке. Макс взъерошил свою шевелюру и неожиданно предложил:

– Я тебя провожу, не возражаешь? Тебе сейчас нужно выговориться. Нужно на ком-то разрядиться – вот я и сыграю роль громоотвода. И потом, сумка у тебя тяжелая, я помогу.

– Ехать далеко, – предупредила Олеся. – Сестра живет у черта на куличках – на самом выезде из города.

– Мы возьмем такси, – сказал Макс. – Плачу, разумеется, я.

– Ну и плати, – согласилась Олеся, – если у тебя денег куры не клюют. Только не рассчитывай, что на тебя кто-то будет обращать внимание.

– Мне достаточно того, что ты будешь рядом, – заверил ее Макс, подхватывая сумку с одеждой. – Я же сказал, что согласен играть роль громоотвода.

Они заперли квартиру и вышли на улицу. Такси поймали быстро, однако водитель, услышав, куда нужно ехать, заломил такую цену, что Макс внутренне ахнул. Но марку нужно было держать, и он не моргнув глазом согласился.

– И когда же он пропал? – спросил Макс по дороге.

– В тот самый день и пропал, – ответила Олеся. – В тот самый день, когда мы о нем вспоминали. Двадцать восьмого июня. И что за день выдался! И Славик, и тот несчастный мальчик... Кстати, что с ним? Или вы не интересуетесь судьбой тех, кого спасли?

– Не всегда, – сказал Макс. – Но про этого разбойника мы, конечно, спрашивали. Ему сделали операцию. Он до сих пор в реанимации, но врачи говорят, что состояние у него стабильное. Будем надеяться, что все обойдется.

– Слава богу, хоть тут все обошлось, – хмуря лоб, сказала Олеся. – А что делать нам, я не представляю. Сестра в отчаянии.

– Ее можно понять. Но все-таки не стоит отчаиваться. Подростки есть подростки. Вполне возможно, парень просто загулял. Девочки, вечеринки...

– У девочек он не имел никакого успеха, – отрезала Олеся. – И на вечеринки его не очень-то приглашали. К счастью, Славик не имеет склонности к спиртному. Он даже не курит. У него другой бзик – он обожает шататься по всяким свалкам, развалинам, оврагам. Начитался в Интернете про диггеров. Все что-то копает... Только что у нас в Желтогорске можно выкопать?

– Честно говоря, не знаю, но, наверное, что-нибудь можно, – сказал Макс. – Тогда не исключено, что он как раз предпринял какую-то вылазку. Копает себе потихоньку. Знаешь, я слышал, что они очень упертые, диггеры эти.

– Ага, упертые. По-твоему, он уже шестые сутки копает? Без пищи и воды?

– Ну, водой-то он, наверное, запасся, – заметил Макс. – Как же без воды?

– А вот так. Люська говорит, что никуда он не собирался. Вообще, говорит, он за три дня до этого какой-то притихший стал, пришибленный, из дома старался не выходить. А потом раз – и пропал. Она его вещи проверяла – так все его снаряжение на месте. Ну вот куда мальчишка мог пропасть?!

Макс не стал ничего говорить. По роду службы он прекрасно был осведомлен о том, куда могли пропадать молодые люди, но сейчас вспоминать о таких вещах было ни к чему.

Подъехали к многоэтажному дому на самой окраине города. Олеся велела водителю остановиться возле первого подъезда и вышла. Макс отдал таксисту едва ли не все свои деньги, взял сумку и выбрался из машины.

В этом микрорайоне ему приходилось бывать нечасто. Дома здесь строили большие, длинные, как океанские лайнеры – в каждом наверняка могла расселиться небольшая деревушка со всеми ее жителями. Вся инфраструктура – магазины, парикмахерские, мастерские – располагалась тут же, как правило, на первых этажах. Были здесь и детский сад, и школа. Вот только с зелеными насаждениями было туговато. В этом смысле район представлял собой асфальтовую пустыню, кое-где украшенную крошечными оазисами цветочных клумб. За домами располагалась плоская степная равнина, к востоку скатывавшаяся прямо в Волгу, а к западу покрытая холмами и перелесками. Где-то посредине располагался аккумуляторный завод – замкнутый механический мир с высоким забором и чадящими трубами. Их очертания колебались в раскаленном воздухе. «Завод-призрак, – подумал Макс. – Технологический мираж в дикой пустыне. Зато уж райончик реальный – дальше некуда».

Олеся, нетерпеливо оглянувшись на него, уже направилась ко входу в подъезд. Макс догнал ее и сказал что-то шутливое насчет унылости жилого района. Олеся посмотрела на него строгим взглядом и ничего не ответила. Макс подумал: «Ничего себе получается выходной! Такое ощущение, будто отправляешься на очередное дежурство. И уйти неудобно, потому что тогда можно смело ставить крест на едва зародившихся отношениях. А девочка интересная. Когда мы познакомились, я и предположить не мог, что она обладает таким чувством ответственности. Непредсказуемость в женщине всегда интригует».

Они поднялись в лифте на пятый этаж. Олеся отперла дверь ключом, и они вошли в квартиру, которая показалась Максу излишне сумрачной и тихой. Будто в доме покойник – сравнение напрашивалось само собой, но Макс выбросил из головы подобные мысли. Пока есть надежда, о смерти лучше не заикаться.

Сестра Олеси оказалась очень на нее похожей. Только волосы у нее были коротко острижены, и на лице ясно читался возраст. Сейчас она выглядела даже старше своих тридцати четырех – бессонные ночи и тревога не прошли даром.

Отреагировала она на появление в доме постороннего не совсем адекватно – даже не поинтересовавшись у сестры, что за человек Макс, она принялась ему жаловаться на ужасную беду, случившуюся с ее мальчиком, и на собственное к нему невнимание. Чувствовалось, что мысли этой женщины заняты сейчас только сыном, поэтому окружающий ее мир она воспринимала фрагментами, в тех его проявлениях, которые касались ее сына.