Драконова Академия. Книга 5 - Индиви Марина - Страница 8

Впрочем, ярости сейчас в принципе было много, и он знал, почему.

Темная магия поселилась в нем, как заклинание отложенного действия. Она проявлялась, когда Люциан меньше всего ожидал, и, хотя пока что ему удавалось ее контролировать, каждое такое подавление провоцировало новую вспышку агрессии. По поводу и без. Поэтому, когда ему доложили, что в личной гостиной его дожидается тэрн-ар Драгон с супругой, Люциан впервые за долгое время почувствовал, как с плеч словно полновесный панцирь дракона свалился. В это мгновение ему показалось, что он больше не один.

Глава 4

Настоящее

Люциан Драгон

Лена была не похожа сама на себя. Они сотни раз обсуждали это с Сезаром и Соней, но все равно поверить в увиденное было сложно. Нет, внешне она осталась собой, если не считать убийственного холода в глазах. Холода, в котором не было никаких эмоций, никаких чувств, одна лишь только бесконечная скучающая пустота.

Когда Сезар говорил, что темная магия выворачивает наизнанку и превращает в совершенно другую личность, он не верил. Не хотел верить. Потому что так проще было простить себя за то, что не сумел помешать Альгору ее забрать. За то, что это она всех прикрыла на том празднике, хотя должен был он. Должен был, а на деле оказался ни на что не способен, поставив под удар женщину, которую любил.

Люциан зажмурился, стараясь отогнать мысли, мешающие сосредоточиться на том, зачем он здесь.

Лена.

Он здесь для того, чтобы напомнить ей о том, кто она и о том, кто ее ждет. И в нужный момент…

Звякнули цепи, когда он пошевелился, пытаясь размять затекшие ноющие мышцы. В браслетах было столько подавляющей магию мощи, что Люциан при всем желании не мог почувствовать в себе хотя бы искру. Такое уже было однажды: когда они с Леной оказались в тех странных землях. Сейчас же это усугублялось холодом камня и давящей силой темной магии и Мертвых земель. Только оказавшись здесь можно по-настоящему ощутить, насколько они мертвые. Понять, что предложенное «Темные» не имеет к ним ни малейшего отношения.

Подземелье, в которое его бросили, было сырым, от камня веяло холодом, но не сыростью и не плесенью. Сухим безжизненным холодом, вползавшим в него через каждую пору, и, лишь потому что этот холод постепенно, раз за разом становился его частью, Люциан не замерзал сейчас так отчаянно, как мог бы.

Без магии сложно согреться, не говоря уже о том, что это дикое чувство – чувство беспомощности, затягивало в свои премерзкие объятия ничуть не приятнее, чем сама Тьма. Лишь усилием воли Люциан вытолкнул себя из этих мыслей и поднялся. Насколько у него получилось: магические цепи были короткими и на его рост не годились. У него даже не получилось выпрямиться толком.

В подземелье не было окон, единственный источник света, зарешеченное окошечко в тяжеленной двери давало возможность не чувствовать себя слепым. Слабый свет серебристого пламени проникал сквозь него и рассеивался тленом на мельчайшие частицы, не способные совладать с царящей повсюду тьмой.

«Мне здесь невероятно скучно. А из него получится отличная игрушка».

Все должно было быть по-другому. Пока Ниихтарн беседовал с Драконовым, он должен был поговорить с Леной. В другом месте и при других обстоятельствах, но драхова магия так не вовремя дала осечку! Так глупо. Казалось бы, Люциан сделал все, чтобы этого не произошло. Темная магия – родственная магия Мертвых земель должна была стать его пропуском к ней, но она просто растворилась. Стоило ему оказаться вблизи от замка Ниихтарна, вся тьма, что была в нем, словно схлынула в землю. Естественно, светлая магия здесь была как маяк. И все рухнуло.

Скрежет двери заставил его вскинуть голову, из-за чего ошейник больно впился в кожу. Двое велифертов шагнули к нему, еще двое остались в коридоре.

– Приятно знать, что тебя боятся.

Мужчины наградили его тяжелыми взглядами, но, не проронив ни слова, выдернули цепи из тяжелых колец, разомкнув контуры заклинаний.

– Вы хоть скажите, мы на казнь или в гости? Я терпеть не могу сюрпризы.

– Молчать, – приказал один из конвоиров, раздув ноздри, и по цепям пробежал разряд магии. Ужалил в запястья, впиваясь через них в кости, словно через все тело и сквозь позвоночник пропустили молнию.

– Ну молчать так молчать, – процедил он, когда смог вдохнуть. – Я же не знаю, какие у вас здесь извращения приняты.

Адергайн приказал увести его на словах Лены о том, что она хочет себе игрушку. Его. Все это время, пока он был за закрытой дверью, Люциан думал лишь о том, что он снова ее подвел. А еще о том, что права на ошибку у него нет.

Длинная каменная кишка коридора была пуста, подсвеченная тем самым серебристым пламенем, она казалась бесконечной. Но она же была его последним шансом на то, чтобы до нее добраться. Поговорить с ней один на один. Не может быть та женщина с холодным пустым взглядом сильнее девушки, которую он знал. Просто не может.

Он уже почти просчитал, как можно накинуть цепи на шею одному, а другого оттолкнуть в стену. Прикрыться от разряда магии идущих сзади тем, кого душит, перехватить второго, швырнуть в них и рикошетом от цепей отправить атакующее заклинание в нападавших. Люциан уже готовился поудобнее перехватить цепи, когда услышал:

– Как думаешь, она его сразу убьет? – Идущий справа велиферт повернулся к напарнику.

Тот хохотнул.

– Вряд ли он нужен ей только за этим.

– Хотите, чтобы о ваших разговорах донесли Верховному эрду?

Это сказал один из идущих сзади, и в коридоре снова воцарилась тишина. Нарушаемая лишь стуком чеканного шага и звяканья цепей, Люциан же забыл о побеге. Потому что понял, что его ведут к Лене. Прямиком к ней.

Значит, Адергайн решил удовлетворить ее просьбу.

Значит, он победил.

За очередной дверью начиналась узкая лестница, поэтому двое велифертов пошли вперед, натянув цепь, двое остались сзади. Чуть выше обнаружилась развилка, разделившая небольшую площадку на три части: один путь снова уходил под землю, другой шел вровень с площадкой, вправо, последний уводил наверх. Люциан считал мгновения до того момента, как они поднялись – судя по всему, оказавшись сначала в крыле прислуги.

Здесь было невероятно тихо. Попадавшиеся им навстречу служанки и слуги либо отводили глаза, либо ходили с такими стеклянными взглядами, что создавалось ощущение, будто их кто-то дергает за ниточки, чтобы они могли ходить. Длинный балкон-переход привел их в другое крыло, и, несмотря на бесконечно пасмурный мрачный пейзаж справа и слева, он чувствовал, как внутри разрастается нечто светлое. Это чувство не имело ничего общего с магией, но было столь же сильным.

Скоро он увидит Лену. Скоро они смогут поговорить.

Этот холод в ее глазах – влияние Адергайна, не более. Что бы там Сезар ни говорил, он сможет до нее достучаться. А может быть, и не придется. Может быть, она просто играла? Чтобы усыпить бдительность Ниихтарна.

На этой мысли его резко перехватили за плечи, натягивая цепь, а один из велифертов постучал в дверь.

– Войдите, – раздался ее голос.

Ее и в то же время не ее. Холодный, чуть раздраженный.

– Почему так долго? – это было первое, что она спросила, когда его втолкнули в гостиную. Столь же темную, как и все остальное здесь. Серебро обивки совершенно не спасало темную давящую атмосферу, скорее, делало ее невыносимо холодной.

– Простите, – один из велифертов склонил голову. – Мы…

– Ой да заткнитесь. Заткнитесь и проваливайте.

Лена приблизилась к нему, хотя на него даже не взглянула, и протянула руку.

– Снять цепи и ошейник, миледи? Браслетов вполне достаточно, чтобы перекрыть его магию.

– Вы меня плохо слушали? Я сказала: проваливайте.

Цепи перекочевали к ней в руки, а все четверо стражников, поклонившись, тут же вышли за дверь.