Ведьма, маг и каменный котел - Лисина Александра - Страница 52

Напор собравшейся внутри него магии оказался таким, что все небо над нами осветилось, будто днем. Во все стороны рванули горящие обломки. Следом над крышами пронеслось несколько десятков ветвистых молний. Взрывной волной повыбивало все стекла в близлежащих домах. Печные трубы попросту разнесло в клочья, осыпав улицу градом каменных осколков. Стены ближайших домов, включая и мой, тоже понесли непоправимый ущерб, а некоторые попросту осыпались на землю почерневшими от жара кирпичами. Тогда как на месте гигантского шара вдруг взмыл вверх огромный огненный столб, при виде которого учитель устало опустил плечи.

– Эх, мальчик…

Честное слово, я никогда в жизни не видела ничего подобного: огонь был настолько силен, что от него стонал и плакал сам воздух. Поднявшийся вокруг него ураган то и дело разметывал по сторонам жаркие искры, грозя вот-вот подпалить жилые дома. От жара трещали волосы. Причем с такой силой, что нам, дабы не сгореть заживо, поневоле пришлось отойти.

– Учитель, что это?! – вскрикнула я, мало что понимая в происходящем, но прямо-таки чувствуя, что случилась беда.

– Кайрон… – прошептал мастер Дэврэ. – Он взламывает свой дар!

– Что?!

– Да, – обессиленно повторил старый маг. – Видимо, он не смог иначе. Видимо, Торнтэ оказался ему не по зубам. Кайрон не смог его победить в простом поединке и поэтому уничтожает сейчас их обоих. И его, и себя заодно, потому что только против вскрытого дара у магов нет абсолютной защиты.

И вот тогда мне стало совсем плохо.

Я в ужасе уставилась на полыхающий бешеным огнем столб, под которым оставшиеся обломки, включая камень и железо, буквально усыхали и плавились. Жар уже был таким, что его даже на расстоянии стало трудно выносить. Люди, прикрывая лица, вынужденно отступали все дальше и дальше.

Тьма!

Это действительно было страшно. Абсолютно бесконтрольная стихия. Огонь и воздух, схлестнувшиеся в воистину смертоносном танце. Если присмотреться, внутри этого кошмарного образования можно было различить две человеческие фигурки, вцепившиеся друг другу в плечи, как верные друзья или, наоборот, кровные враги. Один, хрипя, пытался вырваться, вокруг него билась в агонии трещащая по швам магическая зашита. А вот второй стоял ровно, словно врытый в землю истукан. Стоял и просто горел заживо. Тогда как его ладони давили на плечи первого с такой силой, что тот вертелся, корчился, но никак не мог освободиться.

– Что же ты наделал, мой мальчик? – едва слышно уронил мастер Дэврэ, когда пламя закрутилось гигантским смерчем и скрыло от нас обоих магов.

Я почувствовала, как у меня по щекам потекли слезы.

Что я могла сейчас сделать?!

Как могла ЭТО остановить?!

Но боевые маги назывались так не за силу и не за умение вовремя ударить воздухом, водой, землей или огнем. Нет. Я слышала об этом, читала, но раньше никогда не видела, как именно вскрывается магический дар боевого мага и что при этом происходит.

Собственно, это тоже был удар… последний подарок умирающего боевика и его проклятие заодно… Все, что хранило его тело, вся магия, которая оставалась ему доступна, внезапно выплескивалась наружу одним-единственным мощным потоком.

Против этого нельзя было устоять. Каким бы могущественным ты себя ни считал, но у дара всегда существуют ограничения. Хочешь ты того или нет, но в обычное время твой дар бережет сам себя. Слегка придерживает чересчур сильные удары, когда надо, старательно себя защищает. Да, тем самым он несколько умаляет возможности использующего его мага. Впрочем, тот и сам инстинктивно старается избегать чрезмерной для себя нагрузки. Просто потому, что магическое истощение неминуемо приводит к смерти.

И лишь боевые маги обладали особым умением по доброй воле перешагивать через этот незримый порог. По собственному желанию открывать все резервы, собирая магию и одновременно волю в один чудовищный по мощи кулак.

При желании боевые маги могли сгореть за несколько мгновений. И чем быстрее это происходило, тем мощнее был нанесенный ими, пусть и последний удар.

Это называли прощальным подарком боевых магов… Последний аргумент в жестоком споре, после которого бой попросту прекращался.

Но лорд Кайрон…

– Нет! – крикнул мастер Дэврэ, когда я бездумно ринулась к нему на помощь. – Алания, нет! Нельзя! Ты погибнешь!

Я ощутила, как чьи-то сильные пальцы схватили меня за руки и силком оттащили обратно, не позволив приблизиться к проклятому дому ни на шаг.

Тьма, да что же это такое?!

Я рванулась снова, уже не стесняясь слез, но меня буквально облепили люди, оттащили, обняли и надежно спеленали по рукам и ногам, не давая сделать ни шагу.

Проклятье! Он умирал сейчас в нескольких шагах от меня, а я ничего не могла с этим поделать! Сжигал себя заживо ради того, чтобы остановить врага, которого не сумели остановить иначе! И я не могла… просто не готова была с этим смириться, даже зная, что другого выхода для Даррантэ не было!

Арчи… ох, Арчи… что же ты с собой делаешь?!

Остановись! Пожалуйста, остановись, пока не поздно!

Арчи!

Неожиданно взмывший до небес огонь вдруг резко истончился и так же внезапно, как появился, опал. Оставшиеся без света небеса практически сразу почернели. Светопреставление над столицей закончилось. Над городом все стихло. И лишь в последнее мгновение… в неярком свете медленно опадающих огненных искр… я все-таки его увидела.

Он стоял все так же прямо, закрыв глаза и гордо вскинув голову. Стоял на широко расставленных ногах, одним своим видом выражая непоколебимую уверенность и в собственной победе, и в собственной правоте. Каких-то несколько ударов сердца вокруг него еще вился слабый огонь, подсвечивая его строгое лицо и словно давая время с ним попрощаться. Но затем угас и он. Пространство вокруг лорда окончательно потемнело. После чего его руки наконец разжались, и на обгоревшую до неузнаваемости землю медленно завалился дочерна обгоревший, высохший до состояния головешки, совершенно неопознаваемый труп, который от первого же удара буквально разлетелся облаком мельчайшего пепла и усеял собой все вокруг.

Тогда как милорд Даррантэ…

Он вдруг тихо освобожденно вздохнул, словно скинув с плеч невидимую, но неимоверно тяжкую ношу. Его лицо расслабилось. Стало каким-то светлым и на редкость одухотворенным. После чего он внезапно открыл глаза. Нашел меня взглядом. На мгновение замер. А потом слабо улыбнулся и… начал медленно заваливаться навзничь, просто потому, что действительно сжег себя дотла, а его магический дар, отдав себя всего до капли, стремительно угасал, унося с собой и жизнь призвавшего его мага.

Я горестно вскрикнула и, каким-то чудом растолкав окруживших меня людей, со всех ног кинулась к магу, который вот-вот должен грянуться с высоты немаленькой пирамиды. Там, внизу, прямо у него на пути, торчал спекшийся от жара, неимоверный острый штырь, на который потерявший сознание лорд просто насадился бы всем телом… но тут откуда-то снизу под него метнулась густая черная тень. Бережно подхватила, спеленала, обняла холодными руками, не давая упасть на проклятый кол, который, как нарочно, словно ждал, чтобы кого-нибудь пронзить насквозь. А потом Тэ бережно опустил умирающего хозяина на землю. Буквально за секунду до того, как я подбежала и рухнула перед ним на колени.

– Арчи!

У меня, конечно, не было с собой ни зелий, ни амулетов. Будучи обычной городской ведьмой, я со своим жалким даром даже исцелить его не могла. Но мне почему-то казалось, что я все еще что-то могу. Что даже если просто буду рядом, это как-то поможет. К тому же лорд Кайрон выглядел вовсе не так уж плохо для человека, который только что дотла выжег свой дар.

Во-первых, он еще дышал. Пусть слабо и редко, но все же.

Во-вторых, на его теле осталось не так уж много серьезных повреждений. Да и то это были раны, которые успел нанести Торнтэ, потому что свой собственный огонь боевых магов по определению не обжигал.

Прокопченный, пробитый во многих местах, окровавленный и нещадно дранный камзол, расплавленные пуговицы на грязной рубашке, непривычно короткие, обгоревшие во время боя волосы, спаленные дотла ресницы и брови, многочисленные ожоги, растекшиеся в горячую жижу сапоги… все это были мелочи, которые я охватила одним взглядом. Самые же главные раны находились у него внутри. Там, где ни одно зелье или амулет не подействуют.