S-T-I-K-S. Маугли - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой" - Страница 12

Лодка, сильно нагруженная, погрузилась в воду почти по самые борта. Но Саныч почему-то был уверен, что все будет хорошо…

И тут он уловил некий момент, на который стоило обратись внимание. Его ум говорил, что надо гири вытащить и оставить на берегу. Эта мысль настойчиво стучала в голове, призывая к разуму, но чувства… его внутреннее ощущение говорило ему, что лодка выдержит и надо забирать все.

Объяснить, почему внутри него боролись два мнения, Саныч не мог и некоторое время сидел в сомнениях. Нужно было делать выбор. Если лодка не выдержит, то он утопит все, что натащил, корячился, скрипел, как старый механизм, а терять груз и лодку Саныч не хотел. Но в то же время внутри жила уверенность – он справится.

«Ладно, – решился Саныч, – доверюсь чувствам, хотя это и глупо, но новая жизнь, новые впечатления». Саныч обманывал себя. Он просто не хотел напрягаться и выкладывать гири. Устал.

Приняв решение, он оттолкнул лодку от берега, забрался в нее и, удерживая равновесие, медленно сел на скамью. Лодка качалась, но держалась на воде.

Саныч взялся за весла и стал осторожно выгребать от берега. Грести стало труднее и приходилось быть очень осторожным. Волна била в бок лодки и старалась ее перевернуть.

Через пару гребков он услышал громкое голодное урчание за спиной. Это было неожиданно. Саныч резко обернулся, чуть не свернув шею, посмотрел за спину и широко раскрытыми глазами уставился на голого мутанта. Тот заполошно бегал по берегу и вожделенно тянул к нему длинные костлявые ручищи. Саныч взглядом смерил расстояние между ним и мутантом и увидел, что между ними было от силы два метра водной преграды.

– Я свой, – крикнул Саныч и отплыл еще на несколько метров. – Что, голоден? – придя в себя, спросил Саныч. – Ничего, потерпишь, я свой. – И, к его удивлению, мутант перестал урчать. Он как-то быстро потерял к Санычу интерес. То ли голос Саныча успокоил мутанта, то ли он понял, что обед уплыл и не надо тратить силы и нервы на недосягаемую пищу. Зараженный отвернулся и, размахивая руками, припустил в открытые двери спортивного центра.

«Вовремя», – с облегчением подумал Саныч. И отплыл еще дальше.

Когда он снова обернулся к берегу, там уже собралась большая толпа мутантов. Лысых, страшных и голодных. Они возмущенно урчали и, толпясь, не приближались к воде. Теперь Саныч мог рассмотреть их спокойнее и более внимательно. Больше всего мутанты походили на сказочных тварей из фильмов ужасов, но Саныч не хотел их называть тварями. И все потому, что в прошлом они были людьми. Им просто не повезло не иметь иммунитета. В какой-то момент ему их стало жалко. Саныч понимал, что говорит глупость, но все же не сдержался и крикнул:

– Идите найдите магазин. Там будет мясо. А меня не ешьте, я свой…

Последние слова застряли у него в горле. За спинами толпящихся мутантов появился монстр. Он возник внезапно, как бы из воздуха. Толпа урчащих людоедов раздалась в стороны.

Мутант стоял, как стоят большие обезьяны, и опирался непомерно большими лапами о землю. И все равно был выше остальных зараженных. Узкий покатый лоб на непомерно большой голове с большим вытянутым вперед ртом. Вернее, как заметил Саныч, пастью. Глазки, колючие, утопленные глубоко в череп, смерили расстояние между лодкой и берегом. Саныч перехватил его взгляд и погрозил пальцем.

– Ты не балуй. Я свой, – крикнул он, и мутант вроде как презрительно фыркнул. Повернулся к воде спиной, и Саныч поразился ширине его покатых плеч и вздутых мышц на лапах. Монстр в несколько прыжков проскочил расстояние до здания и исчез внутри спортивного центра. А Саныча отпустило. Он стал усердно грести к своему острову. При этом мысли его работали на анализ ситуации.

На берегу поселились твари, и Саныч мог дать руку на отсечение – монстр будет его там подстерегать. Не уйдет, будет ждать. Победит в схватке характеров более терпеливый. А значит, туда ни ногой. Если бы он выложил гири, то их он бы потерял. Значит, он прав, что послушался своих внутренних ощущений. Надо еще раз попробовать убедиться в верности выводов. Может быть, тут интуиция играет бо́льшую роль, чем умственные рассуждения. В конце концов, это очень странный мир. Раз тут иммунным раздаются новые сверхъестественные способности, то это, возможно, магия. Он попал в мир, где есть магия… А там, где магия, там ум пасует. Можно хотя бы вспомнить сказку об Иване-дураке. Золотой рыбке… Там герои все получали через волшебство. «Жаль, у меня нет магических способностей…»..

За размышлениями Саныч не заметил, как приплыл к вагончику. Он притормозил лодку, привязал ее к мостику и вылез в воду. Стал переносить ящики со спортивным питанием в вагончик. Потом перенес и положил у вагончика спортивные снаряды.

С трудом разогнул спину и посмотрел на небо. Было еще светло, но лезть на другой берег, где стоял сарай с сеном, было неразумно.

«Надо понаблюдать, – решил Саныч, – и составить план первоочередных дел». Саныч разгрузил леску от рыбы. Закинул ее с наживкой заново и направился к берегу, к кустам. Лег и стал смотреть в сторону сеновала.

«Что надо сделать в первую очередь? – Саныч вернулся к планированию. – Надо идти от частного к общему… Нет, наоборот. От общего к частному. Это диалектика. Что мне нужно? А мне нужно оборудовать вагончик для жизни. Это в общем. А в частности? Вот что для этого нужно? Можно забрать стол. Он сам поплывет. Натаскать сена, чтобы было на чем спать. Жаль, матрас не захватил с кровати… Ладно, это вторым этапом. От сарая надо отодрать доски. Они нужны для постройки навеса над мостиком от дождя и для навеса над костром. Вот первоочередные дела…»

Глава 3

Часам к трем после полудня распогодилось. Солнце пригрело верхушки деревьев и кустов. Стало припекать спину Санычу. Еще его одолевали мухи. Они облепили его и кусали. Не помогала ветка, которой он отмахивался от них. Пролежав больше часа, Саныч не увидел на той стороне ничего подозрительного. Чувства, предупреждающие о неприятностях, тоже молчали.

«Ладно, поплыву», – решил Саныч и спустил лодку на воду. На другом берегу быстро вытащил лодку и, пригибаясь, словно над ним свистели пули, пробежал к сеновалу. Взобрался по шаткой лесенке на крышу и лег на нее животом. Стал осматривать темную гущу леса в сотне шагов от сеновала.

Вспомнились навыки разведчика. Саныч прорезал толь крыши, сквозь доски перекрытия выгреб охапку сена и как мог замаскировал место своего наблюдения. Со стороны это могло выглядеть смешно, но поблизости никого не было и смеяться было некому. Зато перед Санычем лежала охапка сена и скрывала его от взглядов из леса. А в разведке, как знал Саныч, важна всякая мелочь. Пролежал он недолго. Прислушался к своим ощущениям. Но чувства то ли спали, то ли им было все равно, что будет с Санычем.

«Но скорее всего, – подумал Саныч, – ничего опасного поблизости нет». Успокоившись, Саныч слез с крыши сеновала и направился к столу. Перетащить стол, основательно сколоченный из толстых досок, к воде оказалось непростой задачей. Он был тяжел, ножки цеплялись о траву и камни. Устав бороться с весом и препятствиями, Саныч перевернул стол столешницей вниз и рывками потащил его к воде. Он двигался спиной к воде, и ему казалось, что это самая трудная часть дела. Но когда он спустил стол на воду, то понял, как ошибался. Стол уводило в сторону невидимым глазу течением, и Саныч греб, напрягая жилы и стараясь не промахнуться мимо острова. Все его действия можно описать несколькими словами: шаг назад, два шага вперед. Саныч мысленно ругался всеми известными ему ругательствами. Он боролся с течением и проклятым столом, что не хотел попасть на остров и норовил утащить за собой лодку с гребцом. Тяжело дыша, истекая потом, на исходе своих сил он все же дотащил стол до мелководья. Спрыгнул в воду и дотолкал стол к берегу. Вытащил его на прибрежный песок и без сил упал животом вниз.

Саныч отдыхал не меньше получаса. При этом разрывался между «пошло оно все подальше» и «я смогу, я привезу сено». Но тело не хотело слушать его волевые потуги. Оно сдалось усталости, лежало и не хотело вставать.