Экспансия (СИ) - Старый Денис - Страница 36

История иной реальности знает, что был в Ростове создан Затвор, призванный научать священников, и не только их. Своего рода семинария, но нам, нынешним русским иного и не нужно. И я бы многое отдал, лишь бы такое учреждение появилось как можно раньше, пусть и здесь, на Северо-Востоке Руси.

Можно было бы спросить: зачем такое? На самом же деле, образованных людей на Руси, в том смысле, что читать-писать умеют, много. Если не каждый первый, то среди горожан каждый второй и даже вторая грамотные. И что это дает Русской Земле? На самом деле, многое, как минимум, в направлении коммуникации. Но не так, как могло бы дать высшее образование, научные центры.

Это сейчас не видятся блага науки, так как она не приносит пользы в понимании многих обывателей, но я же знаю, почему европейцы, первоначально должные прозябать на затворках великих азиатских цивилизации, стали сами диктовать основы цивилизационных кодов миру.

Наука — вот залог побед европейцев. Создали систему парусов, особый руль-штурвал, компас у китайцев сперли — в Индию и Америку доплыли. В Индии должны были португальцы нарваться на большую грубость, но европейский огнестрел сыграл свою роль и великая империя Моголов стала затухать, хотя могла бы схарчитьвсю Германию и отрыгнуться Испанией, будь она географически рядом с ними. Так что наука, пусть с большой долей теософии, но это по нынешним временам нам не менее нужно, чем война.

— Господин, в твоем доме нынче уже две женщины, какова судьба будет у меня? — спросила Марта, улучив момент, когда мы с Алексеем поели и засобирались в баню идти.

Рахиль и Улита не сидели за нашим столом. У них была своя половина терема, и я хотел лишь спокойно поесть, а не решать матримониальные вопросы.

— Я замуж тебя выдам, есть жених, а приданное положу такое, в сто гривен, что возьмет и не задумается. Тем более такую красу, — сказал я, потрепав за лоснящиеся волосы женщину.

— А ты? — потупив взор, спросила Марта.

— А нам пора заканчивать грехопадение, — решительно сказал я вопреки своим желаниям.

— Могу я быть с тобой сейчас в бане? — не поднимая глаз, спросила ключница.

— Нет, — ответил я и пошел мыться.

Спать ложился, запираясь на засов. Но, никто не пришел, жаль… Эту ломку я переживу, изживу свою «жаль».

Начались будни. Я поступал так, что мои приключения у половцев уже казались веселыми выходными. Изматывал себя, требовал изнурительной работы и тренировок от других. Применяя методики системной подготовки бойцов, я не давал времени ратникам ни на что иное. Это была армия, а не сброд собирающийся время от времени.

Не все выдерживали. Пришлось начинать делать отсев. Двенадцать кучковцев, из тех, что я брал с собой после сожжения Кучково, были отосланы прочь. Ну, как прочь? В Выксу.

Там Угрюм должен строить острог и готовиться к посевной, вот пусть и будут на дежурстве у него еще бойцы. Даже такими воинами, как извергнутые из моего войска, нельзя разбрасываться. Они все равно сильнее и умелее в драке, чем многие. Либо же нормальная такая рабочая сила появится у Угрюма.

Работал я лично и с пехотой. Нужно же было показать систему тренировок, которую я хотел развивать здесь для подготовки сильных и умелых пикенеров? Пришлось бороться не только с ленью и незнанием «лево» «право», но и с насмешками со стороны тех воинов, которые гарцевали на конях и обзывали мою будущую «царицу полей» оскорбительным словом «пешцы».

Уже первый учебный очень условный бой между копейщиками и конницей, показал, что имеет смысл обладать пехотой. Кони просто отказывались идти на видимые преграды в виде выставленных копий, пусть они и представляли сейчас из себя простые палки.

Через две недели несколько вдохновленный тем, что с пиками мои пехотинцы более-менее справляются, что строй держат, я попробовал маневры для отработкивзаимодействия родов войск. Именно на этой выучке строятся все, ну, или большинство победных тактик с использованием связки арбалетчик-пикенер-конный.

Что сказать? Да, ничего. Был бы плаксивым, так залился слезами, а так, обматерил всех и по делу, и просто так, на будущее. Не вышло ровным счетом ничего, кроме того, что оказались травмированы четыре бойца. Как в стихотворении: смешались кони люди.

Арбалетчики, они же частично и копейшики, радовали больше. Многие, кто взял в руки арбалет, были охотниками в прошлом, потому глазомер развит, есть понимание стрельбы из примитивных луков. Так что эти бойцы и скоро заряжать научились, и стрелять, даже команды уже слушали. Недаром папа Римский запрещал арбалетчиков, как превеликое зло и тех, кто не сражается честно. Натворили делов в Европе бывшие ремесленники и иные горожане, когда очень быстро смогли освоить арбалеты и пики. Постараемся навести шороху и мы.

Я убегал из дома до рассвета и приходил достаточнопоздно. Такую нагрузку себе и другим я не давал в этой жизни еще никогда, хотя сколько я здесь? Год? Меньше? Тут уже не до любовных переживаний.

С Рахиль я не разговаривал. Арон окружил свою дочь излишней заботой и вниманием, добился того, что ему построили вне очереди большой дом, рядом с моей усадьбой, которую впору превращать в детинец и выстраивать полноценный город вокруг. Так что купец избавил меня от необходимости каждый день видеть Рахиль.

Улита? Она избегала меня сама. Алексей же, пусть и строил из себя женоненавистника, но какие-то драгоценности подарил девчонке.

А в конце зимы, когда я инспектировал подготовку сельскохозяйственного инвентаря к посевной, да баюкал руку после очередной драки с Маской, прибыл Жировит.

Друзья, жмякайте на сердечко, поддержите авторов, если вам нравится книга!

Глава 16

Полноватый мужчина сидел за моим столом и с завидным аппетитом уминал копчено-вареного гуся. Вырванный кусок из когда-то гогочущей птицы, Жировитдержал в левой руке, а ложку в правой. Он жадно кусал мясо и сразу же забивал немалое пространство во рту гречневой, пересоленной и переперченной, а, значит, богатой, каши. Жир стекал по рубахе боярина, но он не замечал этого. Хотя, нет, периодически он облизывал ладонь, закатывая глаза от удовольствия. Гусь был хорош, не спорю, но стоит ли так жадно есть, словно крестьянин какой. И это русское боярство? Где манеры?

Впрочем, мне было плевать на эстетику, но не все равно, как сложатся отношения с этим человеком. В отсутствии агрессивного мечтателя, возжелавшего власти больше, чем смог бы унести, это я про Степана Кучку, именно Жировит занял его место лидера. И нынче нет на Руси более покорного боярства, чем у князя Андрея Ростовского. Все-таки, жаль, но есть такая нужда у власти — пускать кровь бегущим по лестнице в небо боярам. Хотя и бояре частенько пускают кровь князьям, да царям с королями.

— Ну так что с моей дочкой? — спросил боярин.

За полчаса ни слова, только хруст косточек гуся, стук деревянной ложки по миске с кашей… Казалось все, должен наесться, но боярин запил все съеденное очень даже сытным сбитнем, а после еще и не отказался от киселя, который в этом времени, как желе. Такого проще убить, чем прокормить. Надеюсь гостю уже надоели хозяева и он скоро уедет.

— Боярин, а почему ты не пришел на помощь своей, как ты Улиту называешь, дочке, когда она в этом нуждалась? Ты знаешь, как я рисковал, когда спасал дочь Степана Кучки и его младшего сына? — сразу начал я наседать на боярина.

— А ты меня, тысяцкий, не стращай. Я супротив князя не собирался идти, — явно слукавил Жировит. — Говорил я Степану, кабы не лез во все это.

— Так и я не собирался, но взял на себя груз по заботе над Улитой и Якимом. Ты ее крестный отец? Такучаствуй в судьбе! Приданное ей предложи! — говорил я.

— А мало три больших деревни в добром месте? — выкрикнул Жировит.

— Так моими же стараниями князь ростовский согласился оставить за сиротами часть земель. Или ты разговаривал об этом с Андреем Юрьевичем? — напирал я и делал это потому, что чувствовал — слабоват Жировит.