Однажды где-то… - Фуртаева Наталья - Страница 41

Капитаны тем же макаром вернулись на свои посудины и объявили о новом курсе. Обе команды выразили свое «одобрям-с» дружным воплем такой силы, что вся близко проплывающая рыба должна была всплыть кверху брюхом. Дьюр предложил своей команде выбор: желающие могли вернуться с Ойлом. Желающих не нашлось. Не знаю, что тут сыграло роль: природный авантюризм или верность капитану? Но из команд никто никуда не ушел. И поплыли мы каждый своей дорогой.

Еще дней пять прошло спокойно. Мы плыли под парусами, все время дул хороший попутный ветер. По правому борту едва угадывалась по лоска берега. Пока все было действительно спокойно, но неясная тревога меня не оставляла. Нет, колокольчик пока молчал. Боги этого мира до сей поры нас хранили. Но впереди я чувствовала какую-то беду. Я старательно гнала от себя дурные мысли. Да только куда от них денешься?

Поморичи оказались неплохими ребятами, но… Менталитет у них другой, шутки специфические, а в отношении ко мне чувствовалось уважение, но не было той сердечности и дружелюбия, что я встретила у полесичей. Как же мне их не хватало — моих друзей! И занозой сидела боль от потери Рыся. Не спасала от тоски даже чудная погода и синее-синее море.

Сколько уж раз я мысленно благодарила Кедры за то, что послали меня именно к полесичам и именно на заставу Стояна. Мне очень хотелось найти их мыслью, узнать, как дела у них. Но выдавать раньше времени свое присутствие было нежелательно. Кто его знает, этого Костея? А вдруг он способен уловить всплеск магических потоков и заинтересоваться причиной. Мне было известно, что потоки «тонкой энергии», так это Нана называла, окутывают всю землю независимо от стихий. И настоящий маг может легко черпать ее прямо из окружающей природы. Де лают это по-разному. Кто-то концентрируется в заклинаниях, кто-то с помощью магических фигур или предметов и т. д.

Я с такой магией толком обращаться не умела. Освоила лишь несколько мыслеформ для общения с нелюдью да простенькие заклинания. Я просто освобождала мысли от всего по стороннего и представляла то, что было нужно в данный момент. Откуда брались силы — от Великих Кедров приходили или я сама черпала из окружающих стихий не знаю. То, что я зримо представляла, другим людям не было видно, а я же видела все просто воочию. Нана говорила, что я вижу это на более высоком уровне. Честное слово, я ничего из ее объяснений не понимала.

Наверное, этот дар Кедров будет утрачен, как только я выполню свою миссию. Я была только орудием в чьих-то могучих руках. А по тому не сомневалась, что миссию эту я выполню. Вот только останусь ли в живых после ее выполнения? Но и об этом думала без страха. Зачем сожалеть о несбыточном и бояться неизбежного? Пусть будет то, что должно быть. Все в руках Божьих. В этом и была суть моего оптимизма и легкого пофигизма.

Нана учила меня, точнее, пыталась учить видеть вещи, предметы и явления на тонком плане. У меня получалось не очень. Нет, в момент опасности все получалось как надо, как бы само собой. А вот когда я пыталась сделать это специально, можно сказать, ничего не выходило. Хорошо читались лишь эмоции людей, да еще молнии у меня рождались чуть ли не сами по себе. Сейчас заняться было нечем, вот я и училась видеть вещи на тонком плане. Иногда даже что-то видела, а может, это от напряжения в глазах мутилось?

Как-то утром ко мне подошел Дьюр:

— Сегодня после полудня обогнем землю степичей и повернем на север. В тех местах (часты шторма, а на мелких островках могут быть пираты. Ты говорила, что сумеешь укрыть нас от них. Будь наготове.

— Хорошо, только предупреди Пайта, чтобы держался как можно ближе. Если он будет далеко, я не смогу укрыть обе лодьи.

— Пайт пойдет сразу за нашей кормой. Я предупредил его.

После полудня мы и впрямь повернули на север. Полоска берега по-прежнему угадывалась справа. Зато ветер теперь дул не в спину нам, а сбоку. Я думала, что скорость теперь сбавится, но поморичи как-то развернули парус и продолжали плыть дальше в том же темпе. Плыли и ночью. Однажды на горизонте показались паруса, но отвести глаза на таком рас стоянии нетрудно и от обеих рядом плывущих лодий. Так что все обошлось.

Еще раз столкнулись мы с пиратами через день, ранним-ранним утром. Блин! Что-то их многовато в здешних водах. Предупредил на этот раз мой колокольчик. Зазвенел негромко, но очень отчетливо, и я, пока не видя никакой опасности, спросонья сотворила заклятие на отведение глаз. И Дьюра предупредила, а он дал знак Пайту. На лодьях соблюдали тишину. И вовремя я все это сделала. Сначала мы услышали, а потом уж и увидели пиратов. С правой стороны из предрассветных сумерек выступил нос лодьи. Шла она встречным курсом на веслах. Нас они не увидели. Мой рейтинг после того возрос неимоверно!

Может, и дошли бы мы до места без проблем, если бы не авантюрный характер Пайта. Сам чуть не погиб, и нас втравил в заваруху. Видите ли, увидал он какую-то морскую животину — кита, что ли? И захотелось ему поохотиться! А куда, спрашивается, он этого кита дел бы? За собой на веревочке стал возить? У него, видно, руки и язык вперед головы работают. Крикнул чего-то нашим и ломанулся в сторону, к той животине. И, конечно, напоролся на стаю акуленышей. Это они за тем китом охотились.

Мы сразу поняли, у них что-то случилось. Лодья вдруг стала круто заворачивать назад, но это ведь не на асфальте восьмерки крутить — маневренность не та. Потом парус вообще об вис. Пока мы до них дошли, бой там вовсю кипел. Монстров этих было видимо-невидимо! Ну, влетел Пайт по полной программе! Пока нас еще не видели, я в этих ужастиков такую роскошную молнию шарахнула, что любо-дорого! Они кучей лезли на борт, прямо по го ловам друг друга, так что я одной молнией полстаи ухайдакала. Честное слово, не вру. Да и воины их из луков залпом неплохо приложили.

Зато завеса невидимости исчезла. И эти монстры теперь разделились. Страх смерти им не ведом, они лезли прямо на стрелы и копья, а потом на топоры. Как же их было много! Палуба уже окрасилась кровью, алой — людской и бурой — акуленышей. Я била и била их молниями. А они все лезли и лезли. Валились за борт или оставались на палубе, но тут же появлялись новые. Они как будто специально все на меня накинулись. Или на войне всегда кажется, что все снаряды летят в тебя?

Дело было к вечеру. Я слегка устала, весь день сохраняла невидимость. А тут этот бой нескончаемый, я чувствовала, что скоро выдохнусь! И вдруг я услышала голос Вереска! Думаю — ну все! У меня от усталости уже глюки начались. На секунду голову подняла и увидела в воздухе лицо Вереска. Он кричит мне что-то про свою силу. И тут точно, будто сил у меня прибавилось! И в голове прояснилось. Чего это я? Воды же кругом — море! Зря, что ли, Водяной учил меня своим заклинаниям? Нужные заклинания легко рождались в голове. А вода и сама уже рада была избавиться от этих монстров. Не могу это объяснить, дилетант я в этом деле. Но только стихии — они тоже как живые, у них тоже есть эмоции. И все стихии отчаянно настроены против тех созданий, что сотворены злой волей людей. Они их просто терпят до поры до времени и всегда рады от них избавиться. Так что вода сама мне помогала, мне, во всяком случае, так казалось тогда. И отзывалась на заклинания легко.

Сначала вода за бортом стала плотной и за жала монстров тисками. Тех, кто был еще хоть какой-то своей частью в воде. Потом, отзываясь на мою просьбу, ко мне на палубу взметнулась струя воды и окутала меня щитом, а потом и в руке возник водяной меч. На ту минуту я перестала швыряться молниями, и монстры с утроенной силой накинулись на меня, распахивая свои жуткие пасти. Ага, щас! Водяной щит, я думаю, и ракетой не пробить! А вот водяной меч кромсал их за милую душу.

Воины тоже не дремали, не отсиживались! Скоро палубы обеих лодий были очищены от этих тварей. А потом мужички, не задаваясь до поры ненужными вопросами, принялись расстреливать зажатых плотными слоями воды монстров в упор из луков и арбалетов. Побили их сотни две, не меньше. Скорее больше, если считать и тех, что от первых же молний потонули. Из стаи не ушел никто. Это очень даже хорошо! Было бы еще лучше, если бы мы вообще всю эту тварь под корень извели. Конечно, это вряд ли, но до конца плавания нам акуленыши больше не попадались.