Наши уже не придут 3 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 25

Прибыли разведчики.

— Товарищ гвардии подполковник, — вытянулся во фрунт гвардии старшина Николин. — Противник оставил лесопосадку и уходит к следующей. Судя по всем признакам, там тоже вырыты окопы и оборудованы пулемётные точки. Признаков танков не наблюдается.

— Гвардии капитану Шигарину, — произнёс Бронислав, — передать приказ, чтобы поручил заместителю собирать роту для наступления, после чего прибыть сюда.

Адъютант отправился к расположению третьей роты, а Удальский начал рассматривать позиции противника в стереотрубу.

Выглядело всё так, будто они не собираются никуда уходить, но это обман. Разведчики уже давно навострились выяснять, когда противник лишь делает вид, что оборона занята — у них там есть механизмы, чтобы винтовки стреляли сами, а ещё они не ленятся конструировать муляжи пулемётов и солдат.

И оборона вроде есть, а её нет. А иногда это тоже оказывается обманом — «по всем признакам» противник ушёл и оставил муляжи, а потом с «оставленной линии» начинают стрелять реальные пулемёты.

Поэтому они берут каждую полосу с бронетехникой, так, будто там сидит готовый к обороне батальон…

Капитан Шигарин прибыл и Удальский дал ему приказ взять линию, а также примерно обрисовал, как надо действовать — будут задействованы и другие роты.

В этот раз оказалось, что поляки реально ушли, но оставили в окопах неприятные «сюрпризы» в виде растяжек. Сапёры, приданные к роте, разобрались с «сюрпризами», ведь дело уже известное.

Поляки показали, что даже несмотря на то, что отступают и уверенно проигрывают эту войну, растут в средней компетенции солдат. Опыт нарабатывается и прямо сейчас они учатся противодействию РККА, а вместе с ними учатся и их западные союзники…

«Ещё тысячу триста метров взяли — неплохо на сегодня…» — подумал Удальский, выходя из броневика.

Скоро, если верить данным аэрофотосъёмки, начнётся населённый пункт, расположенный вдоль трассы, которая идёт перпендикулярно защитным посадкам. И каждый дом не может, а гарантированно станет огневой точкой.

Впереди их ждёт ожесточённая битва за это селение, плавно переходящее в пригород Гарволина, а потом и штурм самого города. Правда, сразу штурмовать они не будут — нужно подтянуть резервы и запасы.

«Будет неприятно», — подумал Удальский.

*19 ноября 1920 года*

— Войдите! — разрешил Аркадий.

— Здравствуй, Аркадий Петрович, — вошёл в кабинет Яков Свердлов.

— И тебе не хворать, Яков Михайлович, — встал Немиров из-за стола. — Какими судьбами в наших краях?

— Да какие это края? — усмехнулся Свердлов. — Пройти-то двести метров. Как ты?

— Не жалуюсь, в порядке, — ответил Аркадий. — А ты как? Какие новости?

— Да тоже не на что жаловаться, — ответил Яков Михайлович. — А новости…

— Ты садись, — указал Аркадий на стул для посетителей. — И рассказывай.

— Новости, — произнёс севший Свердлов. — В Польше происходит замедление наступления. Распутица началась, снабжение усложняется…

— Это я знаю, — кивнул Немиров.

— А о взятии Гарволина и выходе к Висле знаешь? — усмехнулся Свердлов. — Ах, откуда ты можешь знать? Шифрограмму получили только полчаса назад — Ленин уже в курсе и послал поздравление красноармейцам.

— Это хорошая новость, — улыбнулся Немиров. — Мои орлы…

— Хорошая, — согласился Свердлов. — Но надо бы что-то сделать с этим замедлением. Нехорошо будет, если затянем на зиму.

— Придётся, — покачал головой Аркадий. — Из того, что я знаю, поляки сражаются отчаянно и окапываются по Висле. Бои обещают быть очень тяжёлыми. До зимы это не закончится и не может закончиться.

— Может, получится что-нибудь придумать? — спросил Свердлов. — Ты же признанный стратегический гений — есть что-нибудь в идеях?

— Шутишь? — нахмурился Аркадий. — Я тебе не фея-крёстная, чтобы по мановению…

— Да это я понимаю, — отмахнулся Яков. — Но надо как-то ускорять наступление и бить поляков побыстрее.

— А зачем это тебе? — поинтересовался Немиров.

— Как это, зачем? — удивился Свердлов. — Чтобы побыстрее победить агрессора и закончить войну.

— Вот только Бобика передо мной тут не валяй, — попросил его Аркадий. — Не держи меня за дурака.

— Ну… — Свердлов замялся. — Есть у нас группа единомышленников, которые считают, что нужно военное вмешательство в германские дела. Ленин, конечно, против, но если мы будем прямо у восточных границ Германии…

— Глупость, — вздохнул Немиров. — Даже будь мы прямо у границ, самым тупым решением было бы вторгнуться в Германию. Это начнёт новую мировую войну… Там не должно быть наших войск. Нам уже выговаривали за усатого в очках, который всплывает в Германии тут и там, а если мы введём войска…

Такое могут «простить» только при наличии у вторгшейся страны ядерного оружия. В ином случае быстро формируется армия коалиции «неравнодушных стран», затем бомбятся города агрессора, уничтожается его армия, после чего-либо раскол страны на кусочки, либо смена режима на марионеточный. А можно и не «либо», а всё сразу.

«Проходили, знаем», — подумал Немиров.

Только ракеты, направленные на города «неравнодушных», могут уберечь от подобного сценария. У Советской России таких ракет нет, впрочем, как и у остальных стран.

— Они с нетерпением ждут, когда мы сами подставимся, чтобы подать это как угрозу миру и спокойствию, — пояснил Аркадий. — Это позволит им сплотить своих пролетариев против нас. Ленин это прекрасно понимает, я понимаю — а ты почему ещё не понял? Такое вторжение может убить нас.

— Но Германия… — заговорил Свердлов.

— … никуда от нас не убежит, — закончил за него Аркадий. — Сейчас мы не готовы. Так что прекращай баламутить народ — у нас и других проблем лет на пятьдесят.

*21 ноября 1920 года*

Лев стоял на балконе ратуши и наблюдал за тем, как приводятся в исполнение приговоры военно-полевого суда Народной Армии.

— Огонь! — скомандовал старшина.

Грохнул винтовочный залп и пятеро фрайкоровцев рухнули на брусчатку.

С фрайкорами у Народной Армии Германии происходит кровная вражда.

Члены фрайкоров устраивают атаки на семьи бойцов, сразу же, как узнают — убивают и насилуют, потому что им за это ничего не будет.

После взятия города или селения, выживших фрайкоровцев ищут, после чего ведут следствие и потом, если вина устанавливается, казнят преступников.

Фрайкор — это главный враг революции, их можно было истреблять без суда и следствия, но Троцкий действовал с оглядкой на действия Немирова, который имеет репутацию записного буквоеда, который любим партией в том числе и за любовь к юридической прозрачности своих действий.

Нельзя просто так расстреливать людей, как бы ни хотелось обратного, поэтому Лев открыто судит пленных фрайкоровцев, о чём делает докладные записки в Петроград.

«Главное, чтобы это не превратилось в неостановимый поток казней, как у Робеспьера…» — подумал Троцкий, глядя, как по площади Бамберга тащат телегу с окровавленными телами.

Каждый город даётся кровью — Рейхсвер уже отошёл на второй план, а главным противодействием выступают солдаты из фрайкоров.

Враг ещё разобщён, что достигнуто террором — бывшее боевое крыло эсеров показало, что получает своё финансирование не зря. Верхушка большей части фрайкоров уничтожена, ключевые офицеры, вокруг которых сколачивались эти объединения, большей частью, мертвы.

Но теперь фрайкоры объединяются не вокруг лидеров, а вокруг денег «Антибольшевистского фонда», (2) которые поступают от промышленников всей Германии.

Пусть южная часть страны находится под контролем коммунистов, но на юге мало промышленных предприятий, поэтому дельцы ещё почти ничего не потеряли.

Лев вернулся в свой кабинет и продолжил работать с документацией.

Народная Армия существует сейчас исключительно за счёт реквизиций. Крупные предприятия национализируются и из их оборота изымаются средства, которые идут на содержание армии.