Законы жанра (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 6

— Да, я тоже смотрю новости, Эллиот, — сказала я. — Который это уже раз за последние годы?

— Четвертый. Но на этот раз все серьезно, они уже заручились поддержкой командования национальной гвардии.

— И с какой стороны здесь агентство?

— Мы как раз сейчас пытаемся это выяснить, — сказал Эллиот.

— Держите меня в курсе, — сказала я.

Гарольд сейчас наверняка рвет и мечет… Ладно, это я преувеличиваю, уверена, что он просто места себе не находит, но до метаний там еще далеко. Гарольд возглавляет теневое министерство финансов, а теневое министерство финансов всегда выступает за стабильность, предсказуемость и против всего радикального.

Как я понимаю, аналитики ТАКС пытаются выяснить, присутствует ли в происходящем сюжетная составляющая, или же это обычная политическая турбулентность, и от этого зависит степень нашей реакции. Потому что сюжетную линию, даже такую глобальную, можно разрушить, убив всего лишь одного персонажа, на которого она завязана. А если это обычный исторический процесс, то для противодействия ему придется убить гораздо большее количество людей, и с этим куда лучше справится регулярная армия.

Правда, тогда может начаться гражданская война, а теневое правительство очень не любит гражданские войны на территории страны.

— Конечно, — сказал Эллиот.

— Они не боятся, что их сожрут мексиканцы?

— В данный момент мексиканцы их поддерживают.

— Морально?

— Деньгами и оружием. И обещают ввести войска, если дело примет серьезный оборот.

— Так и начинается аннексия, — заметила я. Никогда не думала, что у Техаса есть проблемы с оружием. На мой взгляд, его там даже слишком много.

— Думаю, что техасские лидеры понимают угрозу. Проблема усугубляется тем, что на фоне общего политического беспокойства поднимают свои головы радикальные консерваторы.

— То есть?

— Монархисты, — пояснил Эллиот.

— У нас есть еще и монархисты? — удивилась я. То есть, сумасшедших разного толка у нас всегда было полно, но политическим влиянием они почти никогда не обладали.

— Да, они считают, что для большей стабильности нам стоит попросить британского короля о протекторате.

— Что, серьезно?

— И это только на начальном этапе, — сказал Эллиот. — Дальше речь пойдет о возвращении колониального статуса. Они говорят, что независимость плохо на нас повлияла и хотят аннулировать декларацию.

— Насколько реалистичен этот сценарий?

— При нынешнем положении вещей вероятность его осуществления оценивается от трех до трех и семи десятых процента.

— Не так уж мало, — сказала я. Мне было известно множество людей, которые вступали в игру и с гораздо более плохими раскладами.

— При отделении Техаса и тех штатов, что могут последовать за ним, вероятность возрастет до семи-восьми процентов, — сказал Эллиот.

Самое поганое, что это мог быть сюжет с неочевидными ключевыми персонажами. Не политический триллер, где главный герой — молодой харизматичный политик, зажигающий толпу пламенными речами с трибуны и плетущий интриги на заднем плане, а какой-нибудь любовный роман о порочной связи третьего племянника лорда-губернатора с прачкой, отбеливающей ему сорочки и крахмалящей воротнички. И пока мы не найдем и не остановим этих персонажей, история будет содрогаться в конвульсиях и жизнь сотен тысяч, а то и миллионов обычных людей может полететь под откос.

Остается надеяться только, что это не сюжет. И что ситуация как-то сама рассосется.

— Еще что-нибудь? — спросила я.

— Ничего серьёзного, что требовало бы нашего вмешательства прямо сейчас, — сказал Эллиот. — И, тем более, вашего вмешательства.

— Тем не менее, я хотела бы увидеть ваш доклад… ну, скажем, сегодня, в течение дня.

— Конечно, мэм, — сказал он. — В бумажном или электронном виде?

— В электронном, — сказала я. Несмотря на задекларированную перезагрузку наших отношений, видеть его слишком часто мне не хотелось. — И еще вот что. Вы в курсе, что специальный агент Джонсон принял решение оставить службу?

— Нет. Могу я поинтересоваться причинами этого решения?

— Инстинкт самосохранения победил его чувство долга, — сказала я. — Мне нужен список кандидатов на замену.

— Хотите, чтобы я с ним поговорил?

— Нет, — сказала я. — Я уже подписала бумаги.

— Я подготовлю список, он будет у вас в почте вместе с моим докладом. Теперь я могу идти?

— Да, разумеется, — сказала я. — И попросите мистера Бордена вернуться. Если он еще не ушел.

Гарри, разумеется, никуда не ушел. Он вернулся в кабинет, притащив с собой две чашки кофе. Одну из них, ту, в которой почти не было сахара, он вручил мне.

— Тебе определенно нужен секретарь, — сказал он. — У вас там стоит какая-то чересчур сложная кофемашина, и я до сих пор не уверен, что все сделал правильно. Может быть, стоит предложить эту должность Смиту?

— Не думаю, что он согласится, — сказала я. — Променять работу заместителя директора по оперативной работе на то, чтобы делать этому самому директору кофе… Второе понижение подряд он может и не пережить.

— Ты ему доверяешь?

— Нет, — сказала я. — Но он, в отличие от меня, знает, как тут что работает.

— Насколько я успел разобраться в местных раскладах, в лоб он против тебя не пойдет, — сказал Гарри. — Но гадить по мелочам вполне может. Пользуясь тем, что знает, как тут что работает. В отличие от тебя.

— Единственный эффективный способ этому противостоять — это самой во всем разобраться, — сказала я.

— Не единственный, — сказал Гарри.

— Вариант с жестоким и кровавым убийством я отметаю, — сказала я. Хотя в целом идея была не лишена приятности.

— А что потом? — спросил он. — Когда разберёшься, вышвырнешь его на улицу?

— Заманчивое предложение, — сказала я. — Обязательно его обдумаю на досуге.

— Своевременный сброс балласта может избавить от множества потенциальных проблем.

— Это говоришь ты или твоя профессиональная деформация?

Гарри вздохнул.

— Порой мне кажется, что я уже и есть моя профессиональная деформация, — сказал он.

Глава 3

— Кстати, ты же англичанин, — сказала я.

— Ну да, — осторожно сказал он.

— Тогда у меня к тебе вопрос, как к эксперту, — сказала я. — Что жители Британии думают о восстановлении статуса империи и возвращении контроля над колониями?

— Это политика, — сказал Гарри. — Я не занимаюсь политикой.

— Ты же работал в Ми-6.

— Это было очень-очень-очень давно, — сказал Гарри. — И это были вмешательства на самом примитивном уровне. Я имею в виду, люди, подобные мне, вступают в игру тогда, когда остальные способы уже не сработали. В основном мы тушим пожары, затыкаем дыры и маскируем провалы дипломатических миссий. Но почему ты спрашиваешь? В вашем мире у Британии действительно есть такая возможность? Вы со дня на день ожидаете силы вторжения на смешных парусных корабликах?

— Есть группа лиц, которая хочет добровольно передать Британии власть.

— Это очень странно, — сказал Гарри. — А как же война за независимость, дерево свободы и кровь патриотов?

— В нашем мире случаются и более странные вещи.

— Похоже на то, — согласился он. — Знаешь, я думаю, среднестатистическому английскому обывателю все равно, какой там статус, главное, чтобы пиво в ближайшем пабе наливали, а «Манчестер Юнайтед» и «Манчестер Сити» по-прежнему играли в футбол. А вот за то, что там по этому поводу думают политические элиты, я не поручусь. И когда, по-вашему, это должно произойти?

— Скорее всего, никогда, — сказала я. — Но вероятность есть.

— И что вы станете делать, когда оно произойдет?

— Работать, — сказала я. — Теневое правительство работает при любой власти.

— И официальные правительства никогда не пытались до него добраться?

— Чтобы что? — поинтересовалась я.

— Чтобы перехватить власть.

— Такие попытки чреваты большими издержками, — сказала я. — Без теневой части экономика рухнет, а жизнь остановится. По крайней мере, так принято считать.