Повелитель драконов - Функе Корнелия - Страница 68

— Жаба? — Серношерстка перегнулась со спины Лунга и недоверчиво уставилась на нее. Жаба взглянула на кобольдиху золотыми глазами и встревоженно заквакала.

— Не говори ерунды, гемиколос! — сказала крыса. — Ты нам морочишь голову. Он просто проглотил когда-то эту жабу, да и все.

Но Мухоножка покачал головой:

— Хотите верьте, хотите нет — алхимик мастер был делать из незначительного ужасное.

— Нам ее поймать, Мухоножка? — спросил Лунг.

— Нет! — Мухоножка испуганно покачал головой. — Жаба совершенно безобидная. Крапивник был злобен злобой нашего создателя, а не ее.

Серношерстка нахмурилась:

— Жаба, ну надо же! — и вдруг рассмеялась, глядя на Мухоножку. — Так вот почему ты так боялся драконьего пламени. Ты бы тоже превратился в такую поскакушку, да?

Мухоножка сердито посмотрел на нее.

— Нет, — с обидой в голосе сказал он. — Я, конечно, был чем-то помельче, раз уж тебе так интересно. Для созданий моего размера алхимик брал обычно мокриц или пауков, — и он повернулся к Серношерстке спиной.

Лунг и Майя отвезли своих седоков туда, где на полу не было жидкого золота. Жаба посмотрела им вслед. Она не тронулась с места и тогда, когда Бен и кобольды слезли со спин драконов и подошли к краю золотой лужи, чтобы еще раз посмотреть на расплавленный панцирь Крапивника. И только когда Лола завела свой самолет, жаба запрыгала прочь.

Серношерстка погналась было за ней, но Лунг мягко удержал ее, ткнув мордой.

— Пусть себе бежит, — сказал он и вздрогнул. Что-то мелкое неслось к нему по снегу, крошечная фигурка с косматой бородой и в большой шляпе. Она упала ниц перед Лунгом и Майей и жалобно завопила:

— Смилуйтесь, серебряные драконы, смилуйтесь надо мной! Исполните мою просьбу! От нее зависит моя жизнь. Исполните мою просьбу, или сердце мое будет весь остаток моей жалкой жизни терзаться тоской!

— Это, похоже, маленький шпион Крапивника? — с удивлением спросила Майя.

— Да, я это признаю! — Галькобород привстал на колени и поднял к ней смущенное лицо. — Но не по доброй воле. Он меня принудил, правда!

— Врешь ты все! — выкрикнул Мухоножка, вылезая из самолета. — Ты по доброй воле удрал к нему. Тебя влекло золото. Если бы не ты, он бы и не узнал о существовании Лунга!

— Что ж, — пробормотал Галькобород, теребя бороду. — Может, и так. Но…

— Оглянись! — перебил его Мухоножка. — Теперь ты можешь купаться в его золоте! Как тебе эта мысль?

— Ты об этом хотел попросить? — Лунг потянулся и, нахмурившись, посмотрел на гнома. — Говори уж. Мы все устали.

Но Галькобород замотал головой так энергично, что чуть не уронил свою шляпу.

— Нет, золото меня больше не интересует! — воскликнул он. — Нисколько. Оно мне стало безразлично. Я хочу, — он развел короткими ручками, — я хочу остаться в этой пещере. Это моя просьба, — он в напряженном ожидании уставился на обоих драконов.

— Зачем? — недоверчиво спросил Бурр-бурр-чан.

— Чтобы сделать ее красивее, — прошептал Галькобород. Он благоговейно обвел взглядом стены. — Я хочу вывести на поверхность скрытые в ней камни — очень бережно, очень осторожно. Я их вижу, понимаете? Я слышу их шепот. В стенах, в колоннах. Здесь чуть-чуть постучать. Там поскрести. И они засияют и заискрятся всеми красками радуги, — он вздохнул и прикрыл глаза. — Это будет чудесно.

— Гм! — буркнул Бурр-бурр-чан. — Что ж, звучит неплохо. Но решать будут драконы.

Лунг зевнул и посмотрел на Майю. Дракониха едва держалась на ногах от усталости. Она изрыгнула столько огня, что ей теперь впервые в жизни было холодно.

— Не знаю, — сказала она, косясь на окаменевших драконов. — Мне эта пещера не нужна, раз уже не нужно прятаться от Золотого. Но как это будет для них? Не будет ли им мешать его стук?

Галькобород огляделся.

— О ком ты говоришь? — спросил он с тревогой.

— Пойдем, — сказал Лунг и протянул ему хвост. Гном робко пристроился между зубцами, и дракон отнес его в обход золотой лужи к окаменелым драконам. Майя и все остальные пошли за ними.

— Это, — пояснил Лунг, когда Галькобород соскочил с его хвоста на лапу окаменелого дракона, — те остальные двадцать драконов, которых искал Крапивник. Мухоножка солгал тебе, чтобы у Крапивника не пропало желание охотиться и чтобы заманить его сюда.

Гном с интересом смотрел на окаменелые тела.

— Они перестали пить лунный свет, — сказала Майя. Она опустилась на пол. Снег растаял в тепле пещеры. На полу поблескивала вода. Но Крапивник уже не мог в ней исчезнуть.

— Да, такие вещи происходят быстро, — пробормотал Галькобород и с видом знатока постучал пальцем по каменной лапе. — Камни растут быстро. Эту скорость обычно недооценивают.

Никто особо не вслушивался в то, что он говорит. Лунг, совсем сонный, прилег рядом с Майей. Бурр-бурр-чан и Серношерстка деятельно готовили себе грибной перекус. Лола стирала брызги золота с самолета. Все устали от пережитой борьбы. Один только Бен обратил внимание на слова гнома.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, садясь на корточки рядом с гномом. Мухоножка взобрался Бену на колено. — Ты уже видал такое? Чтобы живое существо стало камнем?

— Конечно, — Галькобород положил руку на каменную чешую. — Со сказочными существами это происходит на каждом шагу. Их полно в ваших городах. Драконы, крылатые львы, единороги, химеры — все окаменевшие. Люди находят их и выставляют напоказ, воображая, что они полностью каменные. Это, конечно, не так. Обычно в них есть еще слабый отголосок жизни. Но люди ничего в этом не понимают. Они выставляют их на обозрение, как будто сами их сделали! Ха! — гном презрительно наморщил нос. — Воображалы! А у этих, — Галькобород сдвинул шляпу на затылок и посмотрел на окаменелых драконов, — каменная скорлупа еще совсем тонкая. Ее легко можно сколоть!

— Сколоть? — Бен изумленно посмотрел на гнома.

— Запросто! — гном надвинул шляпу обратно. — Но какого черта я стану это делать? Мне они куда больше нравятся каменными.

— Лунг! — Бен так резко вскочил, что Мухоножка свалился с его колена. — Лунг, ты только послушай!

Дракон поднял заспанную голову. Майя тоже встрепенулась. Галькобород испуганно потянул Мухоножку за рукав.

— Чего ему надо? — прошептал он. — Я же ничего не сделал. Я даже молоток свой не доставал. Ты свидетель.

— Гном говорит, что может их разбудить! — взволнованно выкрикнул Бен.

— Кого разбудить? — пробормотал Лунг, зевая.

— Драконов! — воскликнул Бен. — Окаменевших драконов! Он говорит, что камень лежит на них тонким слоем. Как скорлупа, понимаешь?

Серношерстка и Бурр-бурр-чан недоверчиво подняли глаза от своего перекуса.

— Мне кажется, гном просто хочет, чтобы ему разрешили тут стучать, — сказала Серношерстка, откусывая ножку гриба. — Сколоть скорлупу! Чушь какая!

— Вовсе не чушь! — Галькобород обиженно поднялся с лапы окаменелого дракона. — Я вам докажу, — гном достал из рюкзака молоток и вскарабкался вверх по зубчатому хвосту на каменную спину. — Это займет некоторое время, — крикнул он вниз. — Но вы увидите!

Драконы с сомнением глядели на него.

— Мы можем тебе чем-нибудь помочь? — спросила Майя. Горный гном пренебрежительно покачал головой:

— Вы? С вашими огромными лапами? Нет уж! Даже у человечка для этого недостаточно чувствительные пальцы, — он с важным видом поправил шляпу. — Это умеют только горные гномы, а больше никто.

— Тушите свет! — буркнула Серношерстка, возвращаясь к прерванному завтраку. — В таком случае первый дракон вылупится из скорлупы, когда у меня уже все зубы выпадут!

— Один день! — Галькобород сердито потряс молотком в ее сторону. — Один день, может быть, даже меньше! И ты увидишь!

Мухоножка вздохнул и устроился поудобнее на коленях у Бена.

— Эти горные гномы такие задаваки, — шепнул он мальчику. — Они всегда все лучше знают! Но с этим он, возможно, и вправду справится. В камнях они действительно понимают.

— Один день? — Лунг зевнул и снова с сомнением посмотрел на крошечного гнома. — Ты, однако, очень много обещаешь! Разбуди нас, если и вправду встретишь что-то живое. Обещаешь?