Повелитель драконов - Функе Корнелия - Страница 64

Все онемели. Мухоножка опустился на колени перед лужицей и осторожно обмакнул в нее палец. Лола встала рядом с ним и провела хвостом по жидкому золоту.

— Вот это да! — засмеялась она. — Отныне меня зовут Златохвост!

Бен положил руку на чешую Лунга.

— Вот оно! — выговорил он. — Ты нашел средство, Лунг. Так мы его и уничтожим.

— Правда? — насмешливо сказала Серношерстка. — А как же попадет слюна кобольда на панцирь Крапивника?

Остальные молчали. И тут поднялся Мухоножка.

— Очень просто, — сказал он, вытирая позолоченный палец о куртку. Все уставились на него.

— Серношерстка, — сказал Мухоножка, — принеси мне, пожалуйста, вещи нашего пленника.

— Еще чего изволите? — буркнула Серношерстка, но все же принесла рюкзак Галькоборода и швырнула Мухоножке под ноги.

— Покорнейше благодарю, — сказал гомункулус, открыл рюкзак и стал в нем рыться. Он извлек оттуда отбойный молоток, спички, свечи, гребень для бороды, щетку для шляпы, две тряпки и бутылку из зеленого стекла.

— Ну вот, — Мухоножка приподнял бутылку, — тут еще больше половины!

— Что это? — спросил Бен.

— Чистящее средство для панциря моего бывшего хозяина, — пояснил Мухоножка. — Изготовляется специально для Крапивника одним старым горным гномом. Несколько капель на ведро воды — и его чешуя блестит так, что он может смотреться в нее, как в зеркало, — Мухоножка открыл бутылку и вылил ее содержимое на пол. — На, — он протянул Серношерстке пустую бутылку. — Плюй. Бурр-бурр-чан может тебе помочь. Чуть больше половины — вдвоем вы быстро справитесь.

Бурр-бурр-чан взял у гомункулуса бутылку:

— Такая крошечная бутылочка — да мы ее двумя плевками наполним, правда, Серношерстка? — смеясь, они уселись на спину окаменелого дракона и взялись за дело.

— А гном ничего не заметит? — озабоченно спросил Лунг Мухоножку.

— Конечно, заметит, — Мухоножка аккуратно складывал вещи Галькоборода обратно в рюкзак. — На первой же пластине. И добавит в воду побольше слюны кобольда, чтобы чешуя заблестела. А нам того и надо, правда?

Лунг задумчиво кивнул.

— А она подействует с таким количеством воды? — спросила Майя. Бен пожал плечами:

— Надо попытаться.

— Да, — сказал Лунг. — Как только кобольды наполнят бутылку, мы отпустим гнома. Пусть скорее возвращается к своему хозяину.

— Нет-нет, отпускать мы его не будем, — Мухоножка решительно покачал головой. — А то у него сразу возникнут подозрения. Нет, мы дадим ему сбежать.

— То есть как? — ошарашенно спросила Серношерстка. Они с Бурр-бурр-чаном уже справились с заданием.

— Порция кобольдовой слюны, прошу! — дубидаи сунул бутылку в тонкие пальцы Мухоножки. Гомункулус аккуратно уложил бутылку на ее прежнее место.

— Да, мы дадим ему сбежать, — он закрыл рюкзак. — А до этого покажем, где находится вход в пещеру.

— Кроха окончательно рехнулся, — простонала Серношерстка. — Я так и думала. Это был только вопрос времени.

— Дай ему договорить, Серношерстка, — сказал Лунг.

— Нам нужно заманить его сюда! — воскликнул Мухоножка. — Ты что, не понимаешь, что он скроется в воду, как только заметит, что его панцирь плавится? А сюда он и воронов с собой не возьмет, потому что их нельзя подставлять драконьему пламени. Раз войдя в пещеру, он сможет ее покинуть только через туннель. А тут уж мы ему преградим дорогу!

— Да, ты прав, — пробурчала Серношерстка.

— И все же этот план не годится, — сказала Майя. — Вы забыли про луну. В пещере мы не можем летать.

— Снаружи вы тоже летать не сможете, — ответил Мухоножка. — Мы же вам сказали про воронов. Они снова закроют луну, как тогда над морем, и вы беспомощно упадете прямо в пасть Крапивнику!

— Мухоножка прав, — сказал Лунг Майе. — Нужно заманить его сюда. А летать мы сможем. У меня есть еще немного лунной росы. На нас двоих хватит.

Дракониха нерешительно смотрела на него.

— Ладно, мы заманим его сюда, — сказала она наконец. — Но он ведь здесь все разрушит, правда? — она огляделась.

— Глупости, вы ему этого не позволите! — воскликнула Лола. — Дайте наконец гемоклусу договорить! Мне интересно, что он там придумал с гномом.

Мухоножка с важным видом оглядел присутствующих.

— Как только взойдет луна, — сказал он, — наш пленник сбежит. Со всей информацией, которой так жадно ждет Крапивник, и с бутылочкой кобольдовой слюны. Он расскажет хозяину, где находится вход в пещеру и как туда проникнуть. Он начистит панцирь Крапивника кобольдовой слюной и, — Мухоножка улыбнулся, — отведет его на гибель.

— Но как дать ему сбежать, чтобы он ни о чем не догадался? — спросил Бен.

— Уж об этом я позабочусь, юный господин, — ответил Мухоножка, глядя на свой палец, все еще блестевший золотом с растекшейся пластины. — И я наконец отплачу ему за триста лет тоски и одиннадцать сожранных братьев.

ОБМАНУТЫЙ ШПИОН

Чего только не делал Галькобород, чтобы освободиться от пут. Он бился об пол пещеры, как рыба, выброшенная на лед, тер связанные руки об острые выступы камней, пытался дотянуться до лежавшего в кармане ножа. Ничего не получалось. Крыса оказалась мастерицей вязать узлы. Так он и лежал час за часом на жестком каменном полу, как куль с картошкой, и скрежетал зубами, мечтая оборвать предателю Мухоножке паучьи ноги, а вокруг мерцали в полумраке тысячи прекраснейших камней.

Когда наконец послышались шаги, Галькобород подумал, что возвращается жирная крыса или один из этих косматых кобольдов. Каково же было его удивление, когда из темного прохода показался Мухоножка. Предатель Мухоножка со шляпой Галькоборода на голове.

— Тебе чего здесь надо? — с ненавистью сказал Галькобород, извиваясь, как червяк, в своих путах. — Допросить меня собрался? Пошел вон! Убирайся к своим дружкам! Но сперва отдай мне мою шляпу, мерзкий паученогий предатель!

— Помолчи, — шепотом сказал Мухоножка. Он опустился на колени рядом с гномом и достал из его кармана нож.

— На помощь! — заорал Галькобород в ужасе. — На помощь, ваше золотое сиятельство, убивают!

— Чушь! — Мухоножка принялся разрезать путы. — Если ты будешь так брыкаться, я могу тебе ненароком палец отрезать. А если ты будешь так орать, Серношерстка съест тебя на завтрак.

Галькобород закрыл рот.

— Кобольды не едят гномов, — тихо буркнул он.

— Да нет, случается, — Мухоножка разрезал последнюю веревку. — Я сам слышал, как один из них сказал, что гномы очень сочные.

— Сочные? — Галькобород встряхнулся и в ужасе прислушался. Но все было тихо. Он слышал лишь перешептывание камней. Мухоножка протянул ему рюкзак:

— Забирай свои вещи, и бежим отсюда.

— Бежим? — гном недоверчиво посмотрел на гомункулуса. — Это еще что? Западня?

— Да нет же! — шепотом сказал Мухоножка и потащил его за собой. — Хоть ты мне чуть не испортил весь мой замечательный план, кобольдам я тебя все же не отдам. Тем более что мне нужно послать тебя с вестью.

— Что ты болтаешь? — гном против воли следовал за Мухоножкой по темным проходам. — Какой план? Ты нас предал! Ты послал Крапивника в пустыню! Ты знаешь, сколько дней я выкапывал его из-под горячего песка? И все по твоей милости!

— Глупости! — зашептал Мухоножка. — Ерунда все это! Я не предатель, я верный чистильщик панциря вот уже более трехсот лет — это дольше, чем ты долбишь свои камни, гипсовая башка! И ты думаешь, я способен вот так, за здорово живешь, предать хозяина? Это вороны виноваты! Они меня оклеветали. Они всегда меня ненавидели. Но я зато позабочусь, чтобы Крапивник смог снова поохотиться всласть. Я, а не эти жалкие кривоклювы! А ты мне поможешь.

— Я? — Галькобород ковылял за ним, окончательно сбитый с толку. — Как? Почему…

— Тс-с-с! — Мухоножка зажал ему рот рукой. — Теперь ни звука, понял?

Галькобород кивнул и широко раскрыл рот и глаза. Они вошли в большую пещеру. Во всю свою долгую жизнь гнома не видел Галькобород таких чудес. Камни ослепляли его. В ушах у него звучали их голоса, бесчисленные, никогда им не слыханные, чудесные голоса. Когда гомункулус резко потянул его за рукав, Галькобород словно очнулся от глубокого сна.