Повелитель драконов - Функе Корнелия - Страница 14

— Не стоит этого делать, хозяин, — ответил Мухоножка. — Он сказал правду. Сюда в самом деле залетел дракон. Серебряный, как луна, намного меньше вас, но все же дракон, вне всякого сомнения.

Крапивник недоверчиво глядел на гомункулуса.

— Дракон… — прошептал он. — Серебряный дракон. Я весь мир обыскал, гоняясь за ними, заглянул в каждую дыру. И вдруг один из них приземляется почти у моих дверей, — он провел языком по зубам и улыбнулся.

— Вот видите! — крикнул с его спины Галькобород. От волнения он выронил опахало. — Это я вам его нашел, я! Вы мне дадите пластину? Или даже две?

— Заткнись! — рявкнул на него Крапивник. — А то увидишь золото у меня между зубов! Чисти дальше!

Испуганный Галькобород поспешно соскользнул с его спины и поднял оброненное опахало. Крапивник снова повернулся к своему старому чистильщику:

— Рассказывай, что ты о нем узнал. Есть там, откуда он прилетел, еще драконы?

— Да, — ответил Мухоножка. Глаза Крапивника загорелись.

— О-о! — выдохнул он. — Наконец! Наконец я снова смогу поохотиться, — он оскалил зубы. — Где они?

Мухоножка потер кончик носа и нервно поглядел на отражение своего хозяина.

— Этого, — он втянул голову в плечи, — этого я не знаю, хозяин.

— Этого ты не знаешь? — Крапивник зарычал так громко, что Галькобород вверх тормашками слетел с его спины. — Не знаешь? Так что же ты делал все это время, бестолочь паученогая?

— Я не виноват. Это все маленькая кобольдиха! — выпалил Мухоножка. — Она следит за тем, чтобы дракон не проболтался, откуда он прибыл. Но я знаю, что он ищет, хозяин! — Мухоножка наклонился к темной воде. — Он ищет Подол неба.

Крапивник вскочил на ноги. Он стоял неподвижно, направив красные глаза в сторону Мухоножки, но видно было, что смотрит он сквозь него. Галькобород расправил поля шляпы и, чертыхаясь, стал взбираться вверх по зубчатому хвосту. Гомункулус распрямился.

— Вы знаете это место, хозяин? — тихо спросил он. Крапивник все еще смотрел сквозь него.

— Его никто не знает, — сказал он наконец. — Кроме тех, кто скрывается там. С тех пор как я потерял их из виду более сотни лет назад, они прячутся там. Я искал это место, пока не стер подошвы до крови. Порой я подходил к нему так близко, что мне казалось, будто я его чую. Однако я так и не нашел этих драконов, и большая охота кончилась.

— Но вы можете поохотиться на этого! — крикнул с его спины Галькобород. — Раз он оказался таким глупцом, что приземлился прямо у вас под носом.

— Хм! — Крапивник презрительно хлопнул лапой, прибив пробегавшую мимо крысу. — И что дальше? Это удовольствие быстро кончится. И я никогда не узнаю, откуда он прилетел. Я никогда не узнаю, где остальные. Нет уж, у меня есть идея получше, куда получше! Мухоножка!

Гомункулус испуганно вздрогнул:

— Да, хозяин?

— Следуй за ним, — буркнул Крапивник. — Следуй за ним, пока он не приведет тебя к другим — к тем, которых он ищет, или к тем, от которых он пришел.

— Я? — Мухоножка ударил себя в узкую грудь. — Но почему я, хозяин? Без вас?

Крапивник фыркнул:

— Мне вовсе неохота снова сбивать себе подошвы до крови. Ты будешь каждый вечер докладывать мне. Каждый вечер, слышишь? А когда он найдет Подол неба, я тебя догоню.

— Но как, хозяин? — спросил Мухоножка.

— Я умею многое, о чем ты понятия не имеешь. А теперь исчезни. Приступай к заданию, — отражение Крапивника стало расплываться.

— Постойте! Постойте, хозяин! — закричал гомункулус. Но вода становилась все светлее и прозрачнее, и скоро Мухоножка смотрел в глаза собственному отражению.

— Нет! — прошептал он. — Нет, нет, нет! Потом с тяжелым вздохом повернулся и пошел искать ворона.

БУРЯ

Горные гномы давно уже спали в своих пещерах, когда Лунг снова собрался в путь. На этот раз впереди у него на спине сидел Бен с компасом в руках. Много часов он изучал карту крысы, запоминая каждую деталь: горы, которые нужно облететь, реки, по течению которых нужно следовать, города, которые нужно избегать. Им нужно было на юг, еще много сотен километров на юг. Ближайшей целью было Средиземное море. Если все будет хорошо, еще до рассвета они приземлятся на его берегу. Несколько сильных ударов крыльев — и дракон взвился в воздух. Небо над горами было ясным. Молодая луна ярко светила на нем в окружении тысяч звезд, и лишь легкий ветерок дул навстречу путешественникам. Было так тихо, что Бен слышал чмоканье Серношерстки у себя за спиной и шуршание крыльев Лунга, рассекавших прохладный воздух.

Когда горы остались позади, Бен оглянулся, окидывая прощальным взглядом темные вершины. На мгновение ему показалось, что он видит в темноте большую птицу, на спине которой примостилась крошечная фигурка.

— Серношерстка! — прошептал он. — Посмотри вниз! Ты ничего не видишь?

Серношерстка оторвалась от гриба, который грызла, и поглядела через плечо.

— Ничего особенного, — сказала она.

— Но это, похоже, ворон, — тихо сказал Бен. — Крыса нас от них предостерегала, помнишь? И потом, по-моему, на нем кто-то сидит!

— Вот именно! — Серношерстка снова занялась своим грибом. — Поэтому в нем и нет ничего особенного. Это эльф. Они любят летать в лунном свете. Вот когда на вороне нет такого наездника, тогда он подозрителен. Но и в этом случае им не догнать летящего дракона — разве что с помощью волшебства.

— Эльф? — Бен снова оглянулся, но ворон и его всадник исчезли, словно их поглотила ночь. — Они улетели, — пробормотал Бен.

— Конечно, улетели. Они, наверное, направлялись на эти дурацкие эльфийские танцы. Н-да! — Серношерстка обтерла губы и бросила вниз горький остаток гриба. — Черный груздь — это правда вкусно.

Бен не раз еще посматривал через плечо в следующие часы полета, но фигуры верхом на птице ни разу больше не видел. Лунг мчался на юг быстрее ветра. Бен часто спрашивал Серношерстку, что она видит внизу своими зоркими глазами кобольда. Сам он мог различить в темноте только реки и озера, потому что в них отражался лунный свет. Так они вместе направляли дракона, как и советовала крыса, в обход городов и других опасных мест.

Когда забрезжил рассвет, они остановились на отдых в масличной роще на греческом побережье. Весь день они проспали под треск цикад и продолжили путь, когда взошла луна. Лунг повернул на юго-восток, к побережью Сирии. Ночь была теплая, из-за моря с юга дул горячий ветер. Но еще до рассвета погода резко переменилась.

Ветер, который все время дул им навстречу, усиливался. Лунг попытался от него уклониться. Он то подымался на большую высоту, то опускался ниже, но ветер был повсюду. Дракону все труднее становилось продвигаться вперед. Тучи громоздились у них на пути, как горы. Гремел гром. Ночное небо прорезали молнии.

— Мы отклоняемся от курса, Лунг! — крикнул Бен. — Ветер сносит тебя на юг!

— Я не могу с ним справиться! — ответил дракон. Он изо всех сил боролся с невидимым врагом. Но ветер все же тащил его за собой, выл у него в ушах и теснил его вниз, к пенящимся волнам.

Бен и Серношерстка отчаянно цеплялись за зубцы его гребня. К счастью, Серношерстка привязала на этот раз и себя. Без ремней они давно соскользнули бы со спины Лунга и упали вниз. Ливень хлестал по ним из огромных туч. Зубцы дракона вскоре стали такими скользкими, что держаться за них было невозможно, и Серношерстка вцепилась в спину Бена. Под ними бушевало море. В волнах там и сям виднелись острова, материка нигде не было видно.

— По-моему, нас несет к побережью Египта! — закричал Бен. Серношерстка вцепилась в него еще крепче.

— К побережью? — воскликнула она. — Побережье — это замечательно, все равно какое! Главное — не грохнуться в этот кипящий суп внизу!

Взошло солнце — бледный свет, пробивающийся между темных туч. Лунг отчаянно боролся. Буря все время бросала его вниз, так близко к волнам, что соленая пена брызгала Бену и Серношерстке в лицо.

— А о погоде в твоей умной карте что-нибудь говорится? — спросила Серношерстка Бена. С волос мальчика стекала вода, уши болели от завывания бури. Он видел, что Лунг все тяжелее машет крыльями.