Песня Волчьей луны (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 45

Ирвин подумал, что этот феномен пришел в семью короля Якоба от Рабана Оллера. Гранд-адмирал ему понравился. У него были силы, чтобы любить свою женщину и дочь вот так, на расстоянии, и Ирвин видел, что Рабан Оллер снял бы с себя кожу ради них, если бы потребовалось.

Волчье чутье не обманывало.

– Она хотела взять ледарин голыми руками, – сообщил Ирвин. Артефактор уважительно улыбнулся.

– Отважная девушка! И кстати, у нее это может получиться.

– Лучше не думать о том, сколько таких феноменов у короля Якоба, – хмуро подал голос Мегирен. – Мы можем потерять все, что имеем. Зачем нужны хармиране, если обрабатывать ледарин смогут чужеземцы? У нас ничего не останется.

– Все это, разумеется, совершенно секретно, – заверил Шу. – Но сейчас, после изучения  медицинской карты, я могу сказать, что ледарин не причинит вреда ее высочеству. Да, она, конечно, может слегка обжечься, но разве что слегка.

Ирвин вздохнул. С плеч будто сняли гору.

– А как это повлияет на механизм истинной пары? – спросил он. – Ее высочество уверена, что ледарин способен трансформировать природу и материю. И он изменит ее так, что я стану для нее истинным. Тогда моя суть будет скована окончательно, как и у всех хармиран.

Мегирен смотрел с нескрываемым сочувствием. Шу неопределенно пожал плечами.

– Вы правы, есть такая легенда, – ответил он. – Я читал ее очень давно… что-то о чужестранке, которая решила стать истинной для хармиранина.

– По легенде она умерла, – вспомнил Ирвин рассказ Бейлин. Надо же, у него есть сестра – в это до сих пор было трудно поверить. Киган тоже был потрясен до глубины души, но Ирвин видел, что брата обрадовала такая новость. Бейлин была ему искренне, по-человечески симпатична – да и кто бы не проникся к ней симпатией?

Ее брак с уехавшим офицером окончательно расторгли вчера. Киган знал, что слухами земля полнится, а вернувшийся супруг, который явно захочет извлечь из ситуации свои выгоды, был не нужен Бейлин.

– По легенде она потом ожила, – ответил Шу. – Это же легенды, ваше высочество. В них всегда кто-то умирает, а потом воскресает.

– У вас есть план? – спросил Ирвин. – Что делать, если ледарин ее убьет?

Шу снова опустил голову к медицинской карте Арьяны и описанию обряда, привезенному гранд-адмиралом. Арьяна сейчас была с отцом – наконец-то они могли поговорить, и никто бы им не помешал. Король Якоб получил Валианский полуостров, но утратил ту власть, которая была так ему дорога.

– Здесь приведено очень точное описание обряда, – сказал Шу, – и я могу вас заверить: с точки зрения магии он идеален. Если мы все сделаем правильно, то она не умрет. А какой ее сделает ледарин, нам только предстоит узнать.

***

Вечером Ирвин снова отвез Арьяну на берег озера.

Было тепло и солнечно, воздух наполняло пение птиц и веселые трескучие голоса кузнечиков в траве, но возле озера никого не было, и Арьяна поняла, что это место оградили от всех, чтобы они с Ирвином смогли провести вечер вместе. “Последний наш вечер”, – подумала Арьяна и тотчас же сердито отогнала эту мысль.

Никаких последних вечеров. Никаких расставаний и мучительной смерти. Они просто станут истинными друг для друга и будут жить долго и счастливо, как и полагается в сказках. Все остальное – политика, интриги, враги – полностью утратит смысл.

Они справятся со всем, что принесет им судьба.

– Я хочу, чтобы ты передумала, – получив пакет от лоточника, Ирвин сел на траву рядом с Арьяной, и она вдруг вспомнила, каким увидела его в первый раз. Тогда он показался ей безумцем – а теперь был другом, соратником, возлюбленным. Он не ломал ее, стремясь сделать такой, какой хотел бы видеть. Он дал ей выбор, помогал во всех делах и всегда был рядом.

Не для контроля или власти.

Для помощи в общих делах.

– Я не передумаю, ты знаешь, – ответила Арьяна. – Знаешь, что гранд-адмирал предложил князю Кигану? Установить протекторат Хармирана над Ханнинским архипелагом. Никто не посмеет посягать на их ледарин. Если король Якоб, например, узнает о том, что у них есть металл, то…

– Понимаю, – кивнул Ирвин. Достал из пакета булку с колбасками и овощами, протянул Арьяне – она вдруг обнаружила, что у нее совершенно пропал аппетит. Ей словно собирались делать операцию, и внутреннее волнение, скрученное в тугую пружину, не допускало даже мысли о еде.

“Это и будет операция, – подумала она. – И после нее все окончательно изменится. Исправится”.

– Ты наконец-то по-настоящему познакомилась с отцом, – произнес Ирвин. Он держал в руке булку с овощами, но Арьяна видела, что у него тоже нет аппетита. – Он хороший человек. Правильный.

Она кивнула. Все постепенно складывалось так, как и должно было сложиться. Впереди их ждет долгая жизнь: с весенним солнцем и радостями, с детьми, которых они будут любить и воспитывать, с горестями и проблемами – а где их нет? Жизнь всегда подсовывает трудности, но без них мы не стали бы лучшей версией себя – так говорил один из ее преподавателей, и Арьяна была с ним полностью согласна.

– У меня теперь все так, как и должно быть, – ответила Арьяна. – Так, как я всегда хотела. Есть семья, которую я люблю. Есть дело, которым я занимаюсь. Хорошее, нужное дело. Осталось еще кое-что исправить и…

Она сделала паузу, собираясь с мыслями. Ирвин смотрел на нее так, словно хотел запомнить навсегда.

– Ты очень мне дорог, – сказала Арьяна: теперь она окончательно это поняла и приняла. – Ты замечательный человек, Ирвин, и я хочу быть с тобой. Любить тебя, когда-нибудь родить детей…

– Двоих, – Ирвин улыбнулся, но в улыбке было больше осенней печали, чем летней радости. – Мальчика и девочку, в компанию к парнишкам Кигана.

Арьяна кивнула – да, двое детей, это было бы замечательно. Словно наяву она вдруг увидела Ирвина, который нес на шее маленькую темноволосую девочку: малышка сжимала в руках игрушку, и весь огромный мир лежал перед ней и принадлежал только ей и ее брату, такому же бойкому и веселому – он бежал по траве, и над ним летел воздушный змей, раскрашенный охрой и золотом.

– Недаром же во мне столько магии, – сказала Арьяна. Надо же, так ничего и не съела: наверно, лоточник и его помощник решили, что сегодня еда не удалась. – Ты знаешь, когда я была совсем маленькой, то артефакты переставали работать рядом со мной. Мама тогда боялась, что король Якоб прикажет отправить меня из дому куда-нибудь подальше. Но он не приказал ничего такого… просто сказал, что раз я такая, то наверно это для чего-нибудь нужно.

Ничего не случается просто так – Арьяна успела узнать эту простую истину. Сейчас ей казалось, что все тропинки жизни, которыми она шла, были проложены для того, чтобы привести ее к этому тихому вечернему озеру, к этому человеку.

– И все равно я хочу, чтобы ты передумала, – вздохнул Ирвин. – Потому что мне страшно думать, что что-то может пойти не так. Впрочем, – он осмотрел свою булку с овощами и убрал ее в пакет, – если ледарин убьет чужестранку, мою истинную, то я тоже долго не протяну. И мы встретимся где-то там, в степи.

– В степи? – переспросила Арьяна. Ирвин кивнул.

– Если верить языческим мифам, то всех волков после смерти ждет небесная степь. Она богата добычей, там всегда раннее лето, и воздух пахнет травой и ручьями. И Песня никогда не звучит, потому что она выполнила свою задачу – привела волка в его вечный дом, – он усмехнулся, нахмурился и добавил: – Ладно, не будем об этом. Не хочу об этом думать.

Песня не звучала сейчас, потому что они были рядом. Но Арьяна понимала, что жить в постоянном страхе, не сметь отойти от истинной и все время ожидать обращения – невыносимо.

Можно было спрятаться где-нибудь. Не выходить из дома. Но жизнь дана не для того, чтобы проводить ее взаперти – Ирвин это знал лучше остальных.

– Завтра утром все изменится, – сказала Арьяна так уверенно, словно могла это обещать.

Ирвин посмотрел на нее и улыбнулся так, словно поверил.