Путешествие по русской кухне от Юлии Евдокимовой - Евдокимова Юлия - Страница 44

Хохломская роспись «официально» родилась в 1916 году в селе Хохлома Ковернинского района. В 1925 году создана артель «Кустарь-художник», в 1931-м – артель «Экспорт», впоследствии «Хохломская роспись». В 1960 году в Семенове появилась уже фабрика. Ее производство – деревянные токарные изделия с росписью «под фон» с золоченым, виртуозным по рисунку узором (причудливые садовые цветы) на красном или черном фоне.

В названии промысла сохранилось имя старинного села Хохлома Ковернинской волости Макарьевского уезда Костромской губернии. Здесь впервые появились деревянные предметы с удивительным узором. Хохлома была большим и богатым селом, сюда крестьяне из окрестных деревень привозили на продажу свои творения.

Но с годами село Хохлома затерялось в костромской глубинке, а производство перешло в город Семенов под боком у богатого ярмарочного купеческого Нижнего Новгорода. Историческое название тем не менее сохранилось и вводит в заблуждение!

Сегодня на окраине города возле фабрики стоит музейно-туристический центр «Золотая Хохлома», где первый этаж отдан под магазин. В музее прекрасные и сложные хохломские изделия, есть место и для старины, например, для огромных деревянных расписанных блюд, которые ставились когда-то на стол для всей большой семьи. Или ваза-табурет: в обычные дни служила она табуретом, а к приходу гостей можно и кваса в нее налить!

В народе о появлении ярких красок хохломы рассказывают легенду.

Жил в семеновских лесах Андрей-мастер, живописец, который перебрался сюда подальше от новой веры и от гонений на старообрядчество. Дали ему прозвище Лоскут, и слава о мастере дошла до столицы. Затребовал царь мастера на работу при дворе, да отказался мастер. Тогда посланы были солдаты поймать непокорного и привезти на казнь. Но Андрей их опередил. Собрал людей из ближних деревень, раздал свои краски и инструменты и велел учиться «точить-малевать, дерево, с корня снятое, живым делать». А сам поджог избу, и присланные солдаты успели лишь к пожарищу. Вместе с избой сгорел мастер заживо, но вспыхнул искрами, которые осели в керженской тайге и запалили пламя необыкновенных красок.

С той поры горят алым и золотым пламенем цвета хохломы.

Сегодня мастера не используют ни олово, ни золото, покрывая изделия алюминиевой крошкой, а потом расписывая масляными красками.

Русская семеновская матрешка появилась на свет на художественной фабрике «Семеновская роспись» в 1922 году. Семенов – вторая, после Сергиева Посада, «матрешечная» родина.

Семеновская матрешка отличается желто-красным фоном и ярким букетом цветов на фартуке. В 1970 году на выставке «Экспо-70» в Токио (Япония) была представлена 72-местная матрешка.

Когда-то Семенов называли «маленьким Парижем» – не удивляйтесь, здесь нет ни Эйфелевой башни, ни Монмартра, все дело в планировке.

Город отличается интересным построением, план поселения утвердила сама Екатерина II. Это должен был быть огромный квадрат, который состоит из 16 меньших квадратов. Две линии улиц располагались по диагонали, а на их пересечении – центральная площадь. Отчасти это построение сохранилось и по сегодняшний день.

Ну и почти единственная гостиница, конечно, должна называться «Парижем»!

Семеновский историко-краеведческий музей расположен в самом центре, в бывшей усадьбе купцов-старообрядцев Шарыгиных, и «старообрядческая» часть здесь очень интересна.

Музей народного быта Семена Ложкаря – ул. Чкалова, 18/1 – рассказывает об этом известном местном промысле. По легенде, Семен Ложкарь вместе со своей женой и дочерьми занимался изготовлением и росписью оригинальных ложек из натуральной древесины, используя преимущественно клен и березу. Изделия получались очень красивыми, практичными и долговечными, расходились по всей территории России.

Музей открыли в 2013 году. Здесь все напоминает традиционные мастерские семеновских умельцев. Дом и придомовые сооружения построены из бревна, внутри – обилие деревянных экспонатов, среди которых деревянные ложки, а также музыкальные инструменты, предметы быта, приспособления для ведения хозяйства и обработки земли. Здесь регулярно проводят мастер-классы, организовываются фольклорные концерты.

В Смутное время не смог он выполнить царский заказ, не хватило дерева, и приказал воевода артель разрушить, жену с дочерью продать в рабство в Турцию. Но дочери Авдотке удалось бежать, спряталась она в дупле дерева, да так там и осталась. А жена Катерина превратилась в птицу-кукушку на ветвях дерева. Но и воевода до царя не доехал, обломился мост, по которому он проезжал, и упала повозка в воду – чтоб неповадно было обижать честных тружеников.

Постепенно на заброшенные вырубки пришли люди, стали строить свои дома вокруг избы Семена Ложкаря. У срубленных молодых березок пеньки весной стали покрываться розовым налетом, цвета Авдоткиного сарафана. А Катерина-кукушка куковала всем долгие годы жизни.

Семен-Ложкарь уже стариком вернулся в родные места и организовал школу, передал свое мастерство, так и сохранилось ложкарное дело в Семенове.

В Семенове сегодня осталось три площади из пяти, это площадь Ленина, Б. Корнилова и Трех коммунистов. Улица Ленина – пешеходная, она соединяет площадь Ленина и площадь Трех коммунистов, здесь сохранились каменные купеческие дома XIX века.

Домики в Семенове разноцветные и резные, интересна каменная усадьба купца-старообрядца Афанасия Павловича Носова, занимавшегося ложкарным промыслом.

От Нижнего до Семенова час езды на пригородной электричке. Прибывает она на современный внушительный вокзал, построенный в 2006 году, а дальше минут 15 пешком прямо по улице – и центр.

Я не посоветую приезжать в Семенов с ночевкой, даже в отеле «Париж», а вот по пути на озеро Светлояр или на Ветлугу – приятно провести здесь пару часов, и это тот случай, когда музеи стоят посещения.

О поселении старообрядцев в Заволжских лесах писал П. Мельников-Печерский:

«Во время «Соловецкого сидения», когда царский воевода Мещеринов обложил возмутившихся старообрядцев в монастыре Зосимы и Савватия и не выпускал оттуда никого, древний старец инок-схимник Арсений дни и ночи проводил на молитве перед иконой Казанской Богородицы. А та икона была прежде комнатною царя Алексея и пожалована им в Соловки еще до патриаршества Никона. Накануне взятия монастыря царскою ратью истомился Арсений, стоя на молитве, задремал. И, будучи в тонком сне, слышал он глас от иконы: «Гряди за мною ничтоже сумняся, и где я остановлюся, тамо поставь обитель, и пока икона моя будет в той обители, древлее благочестие будет в ней процветать». И видел Арсений, что икона Богородицы в выспрь поднялась и в небесной высоте исчезла… Проснулся инок-схимник, иконы на месте не было… На другой день взят был монастырь. «Соловецких сидельцев» в кандалах перевезли на матерую землю, и здесь Арсению удалось бежать из-под царского караула в леса. Только что ступил он в лесную чащу, видит икону, перед которой молился; грядет та икона поверх леса на воздусех… Идет за нею изумленный и трепетный Арсений. Перед ним деревья расступаются, перед ним сохнут непроходимые болота, перед ним невидимая сила валежник врозь раскидывает. «Чудяся бывшему о нем», Арсений идет да идет за иконою. И стала та икона в лесах Чернораменских неподалеку от починка Ларионова, на урочище Шарпан. И поставил тут Арсений первый скит».

Этот скит впоследствии получил название Шарпанского. Слово «Шарпан» – черемисское, означает «головной женский убор».

Впоследствии появились и другие скиты. Кроме обителей, скит включал в себя жилища семейных крестьян с чадами, а также – «сиротские». «Сиротами» называли не принадлежавших к общине скитских поселенцев, кормящихся от собственных средств, в период работы Нижегородской ярмарки собиравших в Нижнем Новгороде пожертвования на скит от купцов-старообрядцев.