Чернильное сердце - Функе Корнелия - Страница 43

Но Мо покачал головой:

— Сначала я должен навестить этого человека, Мегги. Потом мы непременно поедем к Элинор. Самое позднее — послезавтра.

Мегги уставилась в свою тарелку. Что за невероятные вещи можно заказать на завтрак в дорогой гостинице!.. Но у неё уже не было аппетита поедать свежие вафли с клубникой.

— Хорошо, тогда я жду вас через два дня. Дай мне честное слово, Мортимер! — В словах Элинор слышалась нескрываемая тревога. — Ты приедешь, даже если твой визит к Фенолио окажется безрезультатным. Обещай мне!

Мо вымученно улыбнулся:

— Честное благородное слово!

Элинор вздохнула с облегчением и принялась уписывать круассан, который всё это время ожидал её на тарелке.

— Не спрашивай, что мне пришлось сделать, чтобы достать этот адрес! — с полным ртом сказала она. — Этот человек действительно живёт недалеко отсюда, на машине можно доехать за час. Странно, что они с Каприкорном живут так близко друг от друга, правда?

— Да, странно, — пробормотал Мо и выглянул в окно.

Пальмы в саду гостиницы покачивались на ветру.

— Действие почти во всех его книгах происходит в этой местности, — продолжала Элинор. — Но, насколько я знаю, он долго жил за границей и лишь несколько лет назад вернулся сюда.

Она подала знак официантке, и та налила ей вторую чашку кофе.

Но когда официантка спросила, что ещё принести для Мегги, та покачала головой.

— Мо, я больше не хочу здесь оставаться, — тихо сказала она. — Я хочу домой. Или хотя бы к Элинор.

Мо отхлебнул кофе. Он всё ещё морщился, когда приходилось двигать левой рукой.

— Мы завтра же нанесём этот визит, Мегги, — сказал он. — Ты же слышала, это недалеко. И не позднее чем послезавтра вечером ты снова будешь спать в огромной кровати Элинор, в которой мог бы уместиться целый школьный класс.

Он хотел, чтобы она улыбнулась, но Мегги было не до шуток. Она рассматривала клубнику в своей тарелке. Какая она красная!

— Элинор, мне придётся взять напрокат машину, — сказал Мо. — Ты не можешь одолжить мне денег? Отдам, как только мы вернёмся к тебе.

Элинор кивнула и бросила долгий взгляд на Мегги.

— Знаешь что, Мортимер? — сказала она. — Я думаю, лучше сейчас не говорить с твоей дочерью о книгах. Я помню это ощущение. Всякий раз, когда мой отец так углублялся в какую-нибудь книгу, что переставал нас замечать, мне очень хотелось порезать её ножницами. А теперь? Теперь я такая же чокнутая, как и он. Не странно ли? Ну ладно! — Она сложила салфетку и отодвинула свой стул. — Я пошла собирать вещи, а ты расскажешь своей дочке, кто такой Фенолио.

Потом она ушла. И Мегги с Мо остались за столом одни. Он заказал себе ещё чашку кофе, хотя обычно больше одной никогда не пил.

— Как насчёт клубники? — спросил он. — Ты больше не хочешь?

Мегги покачала головой.

Мо вздохнул и взял одну ягоду.

— Фенолио — это человек, который написал «Чернильное сердце», — сказал он. — Может быть, у него осталось ещё несколько экземпляров. Это даже весьма вероятно.

— Да что ты! — жёстко возразила Мегги. — Каприкорн наверняка уже давно их украл! Он украл все, ты же сам видел!

Но Мо покачал головой.

— Скорее всего, о Фенолио он вообще не подумал. Понимаешь, с писателями дело обстоит вообще очень странно. Большинство людей не могут себе представить, что книги пишутся теми, кто ничем от них не отличается. Про писателей думают, что они давно уже умерли, и не предполагают встретить их на улице или в магазине. Люди знают их сочинения, но не знают их имён и уж тем более не знают их в лицо. И большинству писателей это нравится — ты сама слышала от Элинор, что достать адрес Фенолио было довольно сложно. Более чем вероятно, что Каприкорн вообще не догадывается, что тот, кто его придумал, живёт всего-то в двух часах езды от него.

Мегги была в этом не слишком уверена. Она в задумчивости смяла уголок скатерти и вновь расправила светло-жёлтую ткань.

— Эта книга… — Она запнулась, но затем всё-таки высказала то, что думала: — Я не понимаю, почему ты так хочешь её достать. Всё равно это ничего не даст.

«Мама исчезла, — мысленно добавила она. — Ты пытался позвать её обратно, но ничего не вышло. Давай поедем домой».

Мо взял одну из ягод, самую маленькую.

— Мелкие ягоды всегда самые сладкие, — сказал он, положив её себе в рот. — Твоя мама любила клубнику. Она никогда не могла ею наесться и страшно ругалась, если весной шли сильные дожди и клубника гнила прямо на грядках.

По его лицу скользнула улыбка, и он снова посмотрел в окно.

— Ещё одна, последняя попытка, Мегги, — сказал он. — Только одна. И послезавтра мы вернёмся к Элинор. Обещаю тебе.

НОЧЬ, ПОЛНАЯ СЛОВ

Мегги осталась в гостинице, а Мо отправился брать автомобиль напрокат. Она выдвинула на балкон стул, смотрела поверх белых лакированных перил на море, которое блистало за домами, как голубое стекло, и старалась ни о чём не думать, вообще ни о чём. Шум автомобилей, проникавший сюда, был так громок, что она едва расслышала, как в дверь постучалась Элинор.

Тётушка уже пошла по коридору восвояси, когда Мегги отворила дверь.

— Ага, ты ещё здесь! — сказала Элинор и вернулась. Её лицо выражало смущение. Она что-то прятала за спиной.

— Да. А Мо отправился за машиной.

— У меня для тебя кое-что есть. На прощание. — Элинор достала из-за спины плоский свёрток. — Было нелегко найти книгу, в которой не говорится ни про каких злодеев. А я хотела выбрать такую, которую твой отец мог бы без всякого ущерба почитать тебе вслух. Думаю, это как раз то, что нужно.

Мегги развернула обёрточную бумагу, разрисованную цветочками. На обложке книги были изображены двое детей и собака, дети стояли на коленях на узкой скале и с волнением смотрели в зияющую под ними пропасть.

— Это стихи, — объяснила Элинор. — Не знаю, любишь ли ты их, но я подумала, что если твой отец прочтёт их тебе вслух, они, вне всякого сомнения, зазвучат чудесно.

Мегги раскрыла книгу и прочла: «Я никогда не стирал свою тень, какой бы длинной она ни была». Слова навеяли ей со страниц короткую мелодию. Она осторожно закрыла книгу.

— Спасибо, Элинор, — сказала она. — А у меня… к сожалению, ничего для тебя нет.

— Смотри-ка, а у меня для тебя есть ещё кое-что! — Элинор достала из новенькой сумочки ещё один свёрток. — Разве такому книгоглотателю, как ты, хватит одной-единственной книги? Но вот эту ты лучше читай в одиночку. Там тебе встретится целое полчище злодеев. И всё-таки, я думаю, она тебе понравится. В конце концов, на чужбине ничто не утешит лучше, чем сочетания букв, правда?

Мегги кивнула.

— Мо обещал, что послезавтра мы приедем к тебе, — сказала она. — Ты ведь перед отъездом ещё попрощаешься с ним?

Она положила первый подарок Элинор на комод рядом с дверью и распаковала второй. Книга была толстая, и это было хорошо.

— Да ну!.. Сама передай ему от меня привет, — сказала Элинор. — Я не мастер говорить прощальные речи. Кроме того, скоро мы снова увидимся, а чтобы он хорошенько за тобой присматривал, я ему уже сказала. Никогда не оставляй книги раскрытыми, — добавила она, обернувшись на ходу. — У них от этого корешок ломается. Но, впрочем, твой отец наверняка это уже говорил.

— И не раз, — сказала Мегги, но Элинор в номере уже не было.

Вскоре Мегги услышала, как кто-то потащил чемодан к лифту, но она не вышла в коридор посмотреть, была ли то Элинор. Она тоже не любила долгих прощаний.

До конца дня Мегги почти не разговаривала. Под вечер Мо повёл её в маленький ресторан в нескольких кварталах от гостиницы. Когда они вышли оттуда, уже смеркалось и на темнеющих улицах было полно народу. На одной из площадей скопление людей было особенно велико, и, протиснувшись поближе, Мегги и Мо увидели, что гуляющие столпились вокруг огнеглотателя.