Время собирать камни - Михалкова Елена Ивановна - Страница 91

– Извините, пожалуйста, – несмело начала Тоня, глядя на хозяйку, смотревшую на нее без улыбки. – Я вас чем-то обидела?

– Нет, девушка, просто я занята, и поэтому у меня нет времени. Извините. Вот приеду другой раз, и мы обязательно с вами побеседуем, а сейчас мне нужно торопиться.

– Неправда! – неожиданно для себя сказала Тоня. – Вы мне говорите неправду! Мне все здесь говорят неправду или вообще молчат, – прибавила она невпопад. – Я не хотела вам мешать, я просто хотела познакомиться, вот и все! Если вы не хотите этого, так и скажите, но не нужно вот так глупо оправдываться.

– Позвольте, – начала женщина, удивленно подняв брови, – но по какому, собственно, праву…

– Ни по какому, – отрезала Тоня и начала спускаться вниз по ступенькам.

Ей было очень обидно. Сначала ужасный старик, потом соседка, так ясно дающая понять, что ей до Тони нет никакого дела… На глазах у нее выступили слезы. Как несправедливо! Она просто хотела познакомиться!

Тут Тоня вспомнила что-то еще и обернулась. Хозяйка по-прежнему стояла на крыльце, глядя ей вслед с непонятным выражением.

– У вас на участке произошло убийство, – сухо сообщила Тоня, отирая глаза. – Если хотите узнать, в чем дело, сходите к участковому или пообщайтесь с моим мужем.

– Нет, ни за что! – вырвалось у женщины. – С вашим мужем? – Она издала какой-то странный горловой смешок. – Никогда! Хоть десять убийств!

– Что, вам он тоже насолил? – иронично поинтересовалась Тоня. – Вы его бабушке гадость сделали, как Евграф Владиленович?

Несколько секунд женщина серьезно смотрела на нее, потом негромко сказала:

– Девушка, вы не принимайте, пожалуйста, на свой счет мое нежелание общаться. Просто, говоря откровенно, я не готова была услышать о вашем супруге, вот в чем все дело. И столкнуться с его женой тоже. Мы с ним не в самых хороших отношениях… хотя он вряд ли вообще меня помнит.

– А кто вы?

– Я мама Андрея Данилова, с которым они дружили одно время, Мария Владимировна.

– А почему вы так говорите про Виктора? – удивленно спросила Тоня. – Он вашего сына обидел?

Та слабо улыбнулась.

– Это дела давно минувших дней. Он не обижал моего сына.

– Тогда что?

– Вы лучше спросите у него, хорошо?

Тоня не выдержала:

– Мой муж даже не рассказывает мне про то, кто жил в почтальоновом доме до нас и что с ними случилось! Он вообще ни о чем мне не рассказывает! А вы говорите – спросить у него… Господи, да я сто раз спрашивала!

Мария Владимировна если и удивилась ее вспышке, то внешне никак не высказала. Она стояла молча, глядя на рассерженную молодую женщину. Тоня уже повернулась, чтобы уходить, когда услышала за спиной голос:

– Андрюша – наш приемный ребенок. Его мать оставила малыша в роддоме, а мы с мужем решили взять. Конечно, кое-кто знал об усыновлении, но мы ничего не говорили сыну. И никогда бы не сказали, потому что в детстве у него были такие… приступы и врач посоветовал нам лишний раз не травмировать его. Мы думали – может быть, когда он вырастет… Но получилось так, что Витя откуда-то узнал правду и сказал Андрюше. Сказал при всех ребятах. Больше того – добавил, что его мать была проституткой, что она пытается навещать Андрея, но мы не позволяем ей.

Тоня смотрела на женщину во все глаза, а Мария Владимировна продолжала говорить немного отстраненно, глядя куда-то в сторону:

– Долго рассказывать, что было потом. В общем, Андрюша прибежал домой не в себе, обвинял нас с папой… страшно вспомнить в чем, а затем заболел, и его приступ наложился на болезнь, и стало очень тяжело… Если у вас есть дети, вы меня поймете. А после, когда болезнь прошла, он задался целью отыскать свою мать, потому что слова Вити о том, что мы не даем ей с ним увидеться, запали ему в душу. Ну, вот, пожалуй, и все.

– Так он ее нашел? – шепотом спросила Тоня.

– Нет, конечно. Однако Андрюша уже никогда не относился к нам с мужем так, как до этого случая. Он продолжал любить нас, но… мы перестали быть друзьями. Понимаете?

– И где он сейчас?

– Андрюша живет в Англии, у него там семья. Мы к нему ездим, видим его и внуков раз в год.

Она усмехнулась, и у Тони сжалось сердце.

– Мы вряд ли приедем сюда еще, я просто хотела забрать старые вещи, – Мария Владимировна вздохнула. – Слишком тяжелые воспоминания связаны с этим местом. Поймите, я ни в чем не обвиняю Витю. В конце концов, они были еще детьми, и он ведь так сделал не со зла… Но разговаривать с ним, даже просто слышать о вашем муже для меня тяжело. Я вам рассказала это, чтобы вы не принимали на свой счет мое поведение, а вовсе не для того, чтобы очернить Витю в ваших глазах.

– Я понимаю, – тихо сказала Тоня. – Простите меня, пожалуйста.

– Вас? За что?

– Простите, пожалуйста, – повторила Тоня, глядя в снег, и пошла к своему дому.