Время собирать камни - Михалкова Елена Ивановна - Страница 67

– Вить, кто такая Антонина? – спросила Тоня мужа за завтраком в воскресенье.

Тот опустил блинчик в чашку с вареньем, поболтал им, откусил кусок и, только прожевав, ответил:

– Если это та женщина, о которой я думаю, то что-то вроде местной достопримечательности.

– И что ж за достопримечательность такая, о которой ты мне еще ничего не рассказывал? – язвительно поинтересовалась Тоня. – На речку ты меня водил, по лесу гуляли, у Рыбкиных в гостях были, а ведьму как-то упустил из вида.

Виктор поднял на жену глаза, подумав, не поставить ли ее еще раз на место, но решил не злоупотреблять.

– Слушай, – мягко сказал он, – да ерунда все полная, потому я тебе и не рассказывал. Страшилка детская, понимаешь?

– А вот Степанида говорит, что она самая настоящая колдунья!

– Ты Степаниду больше слушай, она тебе еще и не то скажет. И про домового, и про привидения, и про шабаши в лесу, и про оборотней… Ты всему верить будешь?

Тоня почувствовала себя несколько растерянно – всегда Виктору удается как-то так переключить разговор, что она выглядит полной дурой! Но на сей раз она ему не позволит отвлечь ее.

– А где она живет хоть, ваша колдунья?

– Тонь, да что ты ко мне пристала? – нахмурился Виктор. – У Степаниды своей спроси.

– А я хочу у тебя спросить, – возразила она. – Ты же сам говоришь, Степанида все выдумывает, вот и расскажи мне, кто такая Антонина на самом деле.

Виктор поразмыслил, сжевал еще два блина и проговорил неохотно:

– Да самая обычная баба, только живет не в деревне, а почти у леса, на дальнем конце. Ну, знаешь, где просека, только по другую сторону дороги, через поле пройти нужно. Там ее дом стоит, если, конечно, не развалился.

– Не развалился, – тихо сказала Тоня, но Виктор ее не услышал.

– Про нее всякие истории ходили: и что она якобы порчу наводит, и что колдует, и что лечить может… Господи, Тонь, ну что я тебе рассказываю? У вас у самих, что ли, таких страшилок не было?

– Таких – нет. Про кладбища были, про дома заброшенные, а про ведьму не было.

– Ну, значит, у вас фантазии не хватило. А у нас в детстве особым геройством было около ее ограды полежать, посмотреть, чем она занимается.

– И чем занималась?

– Да ничем! Тем же, что и все на огородах своих. Я же говорю – игра была такая, понимаешь, проверка на храбрость!

– И ты тоже играл?

– Все, Тонь, надоело мне ерунду обсуждать, давай лучше делом займемся. Ты меня спросила – я ответил. Даже время не хочу тратить на подобную чушь.

Тоня улыбнулась и стала убирать посуду со стола. Все, что ей нужно было, она уже узнала.

Явное раздражение Виктора, вопреки его ожиданию, не произвело на нее такого действия, как обычно. В другой раз она бы смутилась, решила, что послушала глупую, выжившую из ума старуху и опять выставила себя в глазах мужа деревенской простушкой, которую хлебом не корми, а дай потрепаться обо всякой чепухе. Но не сейчас. Слово «бесплодие» отзывалось у Тони в ушах каждый раз, когда она вспоминала про поездки к врачу, и, чтобы больше не слышать его, она согласилась бы пойти куда угодно и к кому угодно. К тому же слово «ведьма» Тоня как-то не очень принимала всерьез. «Наверное, Антонина травница, – думала она, – старая знахарка, которую слухи превратили в ведьму, как Витя рассказывает».