Время собирать камни - Михалкова Елена Ивановна - Страница 102

Через пять минут Колька с Сашкой осторожно прокрались огородом за околицу и пошли домой, а Витька с Мишкой и Сенькой остались сидеть. И вот тут в стройном Витькином плане впервые наметилась трещина.

– Слушай, Вить, а может, ну его на хрен? – неожиданно сказал Мишка, вертя палочкой дырку в земле.

– С чего вдруг? – обалдел Витька.

– Да не знаю. Кажется мне, зря мы это все затеяли. Вроде, пока говорили, нормально было, а закончили – я и думаю: ну чего мы прицепились к тому наркоману несчастному? Может, она его вылечит в самом деле. А мы сарай ей подожжем… Я не трушу, ты сам знаешь. Просто… Может, и правда зря?

Сенька сидел молча, переводя взгляд с Витьки на брата и обратно. Витька задумался. К такому повороту он оказался не готов, а уж, казалось бы, все просчитал. Теперь ошибиться было нельзя. Он помолчал минуты две, лениво глядя на зеленые вилки капусты за Мишкиной спиной, потом проговорил:

– Знаешь, может, ты и прав. Хлопот много, да и вообще… Одно только меня смущает, Миш.

Он перевел взгляд, в котором не осталось ни капли лени, на Мишку, и жестко произнес, отчеканивая каждое слово:

– Вот если тот придурок, который родную семью целиком вырезал, сестру твою подстережет или, вон, Сеньку, чтобы с них, мертвых, одежду снять, продать, а потом дозу себе купить, то ты что потом себе скажешь? Что зря мы прицепились к наркоману несчастному? Или что?

– Да ладно тебе, Вить…. – начал было Мишка, но Витька перебил его:

– Мишань, ты говоришь, что я в вашей ведьме ни черта не понимаю. А ты не понимаешь в наркоманах. Потому что нет их у вас? Не-ет! А я знаю, что они такое. Есть такой поэт, Бродский, он даже стихи про наркоманию написал, слушай:

Понимаешь, что это значит? Он же писал, сколько людей умерло из-за нее и сколько еще умрет. Лично я хочу только одного – помешать гаду, наркоману и убийце, что-нибудь в Калинове сотворить. А что Антонина его вылечит, я не верю. Наркомания, как всем известно, неизлечима.

Он замолчал. Мишка тоже не говорил ни слова, только сидел с помрачневшим лицом.

– Ты правда думаешь, – выдавил он наконец, – что тот урод кого-нибудь из нас… из наших… может убить?

– Вполне, – искренне сказал Витька. – Если бы не думал, не затевал бы ничего.

– Тогда давай, в самом деле, на завтра. Ладно, мы отчалили. Пошли, Сень.

Оба встали и скрылись за подсолнухами. Витька задумчиво посмотрел им вслед и поздравил себя: если бы сейчас ему не удалось уговорить Мишку, на его авторитете можно было бы ставить крест. Но вроде бы убедил. Черт, ведь неожиданно – вот что главное! Но говорил он, похоже, проникновенно и убедительно. Еще и стихи откуда-то вылезли, ни к селу ни к городу.

Витька вспомнил, как цитировал Бродского, и рассмеялся. Надо же! Но ведь прокатило, и еще как прокатило. Вот что значит талант!

Довольный собой, Витька поднялся и осторожно пошел по следам Мишки с Сенькой, не думая ни о состоявшемся разговоре, ни о завтрашнем вечере.