Драконья свадьба с младшим братом моего жениха (СИ) - Ильина Ника - Страница 30

По правде говоря он был не лучшей, а единственной кандидатурой. Даже выдели я десяток рыцарей для охраны жены, они бы не сравнились по силе с драконом. Да и ко всему Шейд был женат, только это и остужало пламя моей ревности, вспыхивающее каждый раз, стоило жене подарить свою улыбку кому-то кроме меня.

— Ваша Светлость… — снова подал голос этот смертник, и я перевел на него свой взгляд. — Не забывайте, ваша свадьба оказалась для всех неожиданностью. Госпожу могут довольно сложно принять, понадобится время…

— Вздор. — отмахнулся, вновь продолжая путь к палатке жены. — На этих землях не осталось того, кто бы посмел тратить мое время. Разве что ты.

Я был столь уверен в необоснованности этих предупреждений, что сразу же забыл обо всем, стоило увидеть лицо Ив. Утро и оставшийся отрезок пути рядом с ней окончательно притупили бдительность, о чем я вскоре пожалел.

— Аслахан! Наконец! Я так по тебе скучала!

Вита сбежала по каменным ступенькам и бросилась мне в руки быстрее, чем я успел снять Ивелин с лошади. И я поймал ее по привычке, как делал ранее множество раз, но только сейчас понял, сколь много позволял этому ребенку.

Глава 12

У меня не было никаких доказательств, но сердцем чувствовала — я не ошибаюсь. Легенда, рассказанная Асланом, открыла, наконец, мне глаза на мысль, от которой раньше я упорно отмахивалась.

Тем, кто вернул меня на семь лет назад, кто дал второй шанс не совершить ошибок разрушивших всю мою жизнь, был никто иной как Аслахан Авалос де Драак. Я не знала почему и как, возможно на этот вопрос мне никогда не удастся найти ответа. Но сам факт пришлось принять.

Стоило лишь допустить мысль об этом, как все странности и нестыковки, которым я не могла найти причин, вдруг сложились в один верный пазл. С той минуты, как я вернулась в прошлое, все шло по намеченному пути, и, если вокруг меня события менялись намеренно, то Аслахан был аномалией.

Пусть в первой жизни мы с ним не были близки, но я могла поклясться своими костьми, что тогда он являлся одним из сильнейших драконов в мире. Именно благодаря бушующей в нем силе бастард с земель дикарей был принят в королевский дворец, выжил в нем несмотря на все старания королевы, а затем и во время длительных войн со своей же родиной и походов на монстров. Несгибаемый второй принц был мощным столпом, поддерживающим королевство, и вместе с тем острым мечом, что висел над головой Маркуса и обеспечивал его кошмарами по ночам.

С легкостью могла поверить, что Аслахан был хранителем истока. Пусть королевская семья держала этот факт в строжайшем секрете, зацикленность Маркуса на брате, который никогда даже не глянул в сторону трона, говорила сама за себя.

Что же касалось этой жизни, думалось мне, Аслахана приняли в королевскую семью лишь потому, что его зверь медленно умирал. Насколько он был опасен для трона в первой жизни, что даже ребенком его не посмели тронуть, настолько неважным его существование было сейчас.

Как он выжил? У меня не было ответа. Слухи расползались по королевству с момента появления второго принца, но была ли в них истина? Поговаривали, король, что отправился в военный поход для усмирения варварских земель некогда процветающего Королевства Красных Драконов, без памяти влюбился в дочь врага. Другие уверяли — то была ведьма, что опоила его зельем ради ночи любви.

Так или иначе должно быть зерно правды таилось в клубке лжи. Аслахан не только был признан вторым принцем, но отец так же втайне даровал наполненный своей силой гёнсем. С тех пор как Шииры исчезли из этого мира, пустой искусственный сосуд был редчайшей ценностью, которая могла даровать своему хозяину сотню накопленных ранее лет. И король прекрасно знал, что для Аслахана его годы превратятся в жалкое десятилетие. 

Эти мысли с трудом поместились в моей голове, но уже подбирались следующие. Липкие и холодные, ужасающие. Я никак не могла найти достойной причины, чтобы поверить будто сохранившаяся во мне память не случайна. Мы были чужими в первой прожитой жизни, и поверить, что Аслахан сделал это ради меня… было бы слишком самонадеянно.

Мне не хватало знаний, легенда давно могла обрасти домыслами рассказчиков, наверняка желавших передать историю, от которой трепетали сердца, а Аслахан искренне принял судьбу и потерю дракона. Он не помнил другого пути, и я малодушно отталкивала мысль, что мои воспоминания лишь ошибка, случайность.

Это настолько поразило меня, что думала, я больше не смогу поднять своего взгляда. Но стоило нам собраться в путь, как Аслахан последовал за мной в карету. Выгнав Риту на сидение к кучеру, он собрал все подушки на одну скамью и сел, прижимаясь к краю. А затем расположил меня рядом и умастил спиной на свою грудь.

— Я, должно быть, утомил тебя этой ночью, жена, — тихо выходнул в самую макушку. — Отдохни, если сможешь — поспи, мы будем в дороге еще несколько дней.

Его забота и теплые руки, с осторожностью обнимающие меня, позволили тугому жгуту отвратительных чувств распуститься. Я вдруг поняла — не важно, случайно ли все обернулось так, как есть сейчас. Главное — у меня была возможность оплатить этот непомерный долг. Хотя бы частично. Силы Шииры могли вернуть Аслахану утраченное, и я собиралась во что бы то ни стало добиться этого.

Оставалось понять, насколько глубока бездна, которую мне предстояло заполнить. Я и раньше чувствовала, с каким трудом восстанавливаются осколки оставшиеся в груди Аслана. Драконы вожделели заполучить Шииру лишь потому, что никто из них не обладал подобной магией. Но по сути своей они были пусты. Даже у людей, обладающих маной, что позволяла стать магом или мастером меча, в теле хранился гёнсем. В отличие от драконов он был один и чаще всего располагался в запястье ведущей руки. Именно им определялся объем маны и способности обладателя.  Шииры были лишены и его. Бесконечные эксперименты подельников Маркуса дали мне представление о позабытой силе.

Я могла не только создавать искусственные гёнсем или поддерживать угасающие. Под мое влияние так же попадала чужая мана. Направлять, изменять и даже рассеивать — кажущиеся ранее разрушительными для мира способности, теперь, уверена, могли его спасти. Пусть Аслан мечтал о тихой человеческой жизни, будущее не готовило для нас столь щедрого шанса, а потому я должна была подготовиться к дню, когда он будет нуждаться в силе, от которой сейчас отмахивался.

Мне предстояло совершить почти невозможное. Добыть достаточно драгоценных камней, создать идеальный сосуд соизмеримый хотя бы с половиной истока и добыть силы, которыми я могла бы его наполнить. И сделать все это в тайне от мужа, который предельно ясно выразился на мой счет.

— Ты в порядке, жена?

Неловкая улыбка не сходила с лица, ведь Аслан постоянно ловил меня на задумчивости в которой я пребывала, пропуская мимо ушей все попытки завязать разговор.

— Да. — кивнула, заново перемешивая остывшее рагу в миске. — Я просто…

— Ты хмуришься.

Он так неожиданно приблизился и мягко провел пальцем между сведенных бровей, что я замерла и затаила дыхание. Пусть Аслан развеял все мои опасения по поводу нашей близости, маленькие жесты заботы и какой-то родной доброты грели сердце. Я все еще не привыкла к подобному от мужа. Вроде бы схожие чувства я испытывала в окружении семьи, но все же рядом с Асланом  все ощущалось по-другому.

— Давай. — он забрал мою миску прежде, чем я успела возразить.

— Но я еще…

— Возьми.

Один из рыцарей подал новое рагу, от которого все еще вздымались клубы пара. Аслахан передал его мне и пристально сощурился. Не моргнул, пока ложка не оказалась у меня во рту.

— Не стоило, я бы доела.

— Я сам.

Он и правда принялся есть из моей миски и даже не сменил ложку. Поглядывал, чтобы я не замерла опять изваянием. А мне впервые после возвращения стало по-настоящему легко на душе. Все тревоги отошли на второй план, а сердце гулко билось в груди. Аслахан был все тем же красавцем — ровный профиль с крупными скулами и волевым подбородком, крупная шея, руки и бедра, прямая осанка и твердый взгляд, под которым окружающие невольно склоняли голову. Он был все тем же принцем-бастардом, пусть теперь его титул сменился эрцгерцогским. Он оставался драконом, которых до недавнего времени я собиралась обходить стороной, не в силах перебороть вернувшуюся со мной ненависть. Но сейчас в моих глазах Аслахан был воплощением надежды.