Его сезонная "жена" (СИ) - Рог Ольга - Страница 2

В вечер пятницы в ее дом ворвалась Антонина Савицкая с диким и лихорадочным блеском в глазах.

— Зось, — жалобно пропищала она, кусая нижнюю трясущуюся губу. — Мне так жаль, родная… Так жаль. — Сунув руку в карман белого плаща, Тоня вынула маленькую флешку и протянула ее на раскрытой ладони.

Сердце билось набатом, когда Зоя, не сразу попадая в разъем ноутбука, попробовала открыть файлы. Рядом подруга, швыркая носом, печально смотрела на нее, часто вздыхая.

Жестокая правда обрушилась на ее хрупкий, ничем не защищенный мир иллюзий. Дружная семья. Муж, за которым, как за стеной. «Ты для меня одна навсегда».

Правда была грязной, отвратительной и больной. Зося, заткнула рот, чтобы не закричать как будто ее резали по живому. Едва балансируя на ногах, она, шатаясь, доплелась до туалета и ее вырвало горечью, смертельной обидой и пониманием, что как раньше уже никогда не будет.

— Зосик, вызвать врача? — Савицкая принесла ей стакан воды, в который накапала успокоительного. Сама выпила и ей принесла.

Тревожно за Зоюшку. Лежит, бледнее простыни со страшно выпученными глазами. Дышит через раз.

— Сдохнуть хочу, Тонь, — слабо ответила Зоя. Ей понадобились силы, чтобы чуть приподняться и выпить раствор пустырника.

— Зось, отдохни. Потом подумаем, что делать, — Тоня нашла плед и укрыла подругу.

Осторожно погладила по огненным волосам, думая про себя, что Кречет — мудак конченый. Зоя — красавица с волшебными зелеными глазами. Как можно было ее променять на бледную блондинистую моль? Да, девка моложе… Блин, она в дочери ему годится! Вот, не зря Тоня ненавидит всей душой охотников. Есть в них гнильца, ее не может не быть. Убивать беззащитных животных способны только садисты с камнем вместо сердца. «Не ради пропитания, а ради забавы» — в душе Тони праведным огнем пылало негодование. Хорошо, что ее Эдик признает только рыбалку. Иначе, она бы не смогла морально потянуть…

— Я разведусь с ним, — прошелестел голос. Темные ресницы веером упали, закрывая отяжелевшие веки.

Глава 3

— Зося-а-а! Где моя любимая жена-а-а? — со стороны прихожей что-то тяжелое бухнулось об паркет.

— Не знаю, где твоя любимая. Же-на! — проворчала тихо Зоя и продолжила поливать из небольшой леечки цветы в гостиной. Она и шагу не сделает навстречу. Это раньше Зоя бежала и охая липла к нему, кудахтая, щипая его впалые щеки: «Как похудел-то! Как оброс! Совсем что ли ничего не кушал там?».

Понятно теперь, про его худобу все. Потрахайся сутками напролет как кролик, еще не так схуднешь. Зосю передернуло от брезгливости. Пусть только полезет со своими нежностями, посмеет что-то упреком сказать!

— Зось, ну ты чего? Я, соскучился. Приехал домой с недельной охоты. Одичал там в лесах и полях. Думал, ты меня обогреешь, супчику домашнего предложишь, — вошел в комнату и посмотрел на нее как обвинитель на осужденную. Он присел на подлокотник дивана, свесив одну ногу и потер щетину на подбородке.

Зоя застыла с лейкой в руке и подняв голову, потянула носом.

— Чем это воняет? — нахмурила брови.

Кречет воззрился на нее как на седьмое чудо света, округлив глаза.

— Да-да! Явно чем-то стало попахивать, едва ты вошел. Не чувствуешь? — подняла вверх указательный палец.

— Зося с тобой все нормально? Ты так говоришь, словно я обосрался в дороге, — он оттянул вязаный свитер и всунул в шерсть нос, пофыркивая им. — Вроде, все нормально…

— Нет, не нормально! — взвизгнула Зоя. — Ты мне изменяешь со шлюхами, когда ездишь в этот загородный притон. У тебя там блондинка! В этот сезон белая деваха, в прошлый была чернявенька? Я. Все. Знаю, Валер. Бессмысленно отпираться. И хочу сказать, что ухожу от тебя, чертов блядун!

Зоя дала себе обещание держаться, не стать истеричкой… Но ее накрыло. Серьезно переклинило. Зося верещала так, будто ее убивают. Она кидала в Кречета вещи, все что попадалось под руку, до чего могла дотянуться.

Валера пытался ее скрутить и бросить на диван, но разъяренная женщина вывернулась, расцарапав ему лицо. Зоя разбила посуду из коллекции фарфора. Расхреначила плазму на стене. Кидалась венецианскими стульями. Она выла, ревела, бросала ему в лицо обвинения, называя его предателем и даже похлеще, на матерном…

— Зойка, это твоя любимая ваза! — взвизгнул супруг, увертываясь от «снаряда», летевшего в его голову. Буквально в сантиметрах от виска прошло. Кречет чуть не поседел. Он никогда жену такой не видел. От неожиданности впал в оцепенение и не знал, что предпринять.

— Ваза? Какая, нахрен ваза?! Ты мне всю жизнь сломал, тварина! Сердце разорвал напополам. На, получай! — в ее руке оказалась антикварная статуэтка Венеры.

Женщина металась разъяренной львицей в запертой клетке. Перед глазами багровая пелена. Хаос в голове кружит ее, вертит, как на карусели.

Ногой Зоя зацепилась за перевернутое кресло и упала, едва успев выставить руки. Прямо на осколки. Ногу пронзила боль и силы покинули Зосю. Она мутным взглядом обвела весь погром и завалилась на бок, отключившись от действительности в спасительное небытие.

— Пиздец ты, Зойка, натворила, — послышался голос мужа.

Зоя была в сознании, когда приехал врач и перебинтовал ногу. Рана оказалась глубокой. Кровью перепачкан весь пол. Валерка успел перетянуть ремнем на колене над разрезом, иначе бы она просто истекла кровью. У нее кружилась голова. Зосю стошнило прямо на мужа, когда тот нес ее на руках в машину.

Слова иссякли. Зоя молчала всю дорогу до больницы, и старалась на Валеру не смотреть. Так было тошно и противно. От себя. От него. От ситуации в целом.

Ей прочистили рану. Обкололи и наложили швы. Взяв всякие анализы, оставили в стационаре в отдельной палате.

— Поговорим, когда ты успокоишься и начнешь трезво смотреть на вещи, — процедил Кречет.

— Иди в жопу, козел, — ответила она и решила поспать.

Решение у Зоси плотно сформировалось. Она не станет жить с таким человеком, не будет держаться за притворный брак. Пусть Кречет катится, куда пожелает на все четыре стороны.

Следующий день все изменил.

— Зоя Леонидовна, мы получили результаты ваших анализов. Придется уменьшить дозировку некоторых препаратов…

Мужчина в белом халате с сединой на висках, что-то хмуро читал на планшете. Водил пальцем по экрану и загадочно хмыкал.

— Что, доктор? — нетерпеливо спросила Зоя, облизнув пересохшие губы.

— Да, уважаемый. Что с моей женой? — Кречет вошел вальяжно, будто только его и ждали. Костюмчик надел, белую рубашечку. Свеженький, явно из салона благоухает.

— Уровень ХГЧ в крови, говорит, что вы беременны Зоя. — Пять недель… Я бы порекомендовал прерывание. Возраст. Понимаете? И у вас выявлены проблемы со свёртываемостью крови. И эндокринные показатели. При родах вы можете…

— Спасибо! — рыкнул Валерий. — Мы в ваших рекомендациях не нуждаемся. Вы можете оставить нас с женой наедине? — оскалился на врача.

В этот момент весь цивилизованный налет с лица Валерия слетел. Зрачки неестественно расширены, ноздри раздулись.

— Я… — выдохнула Зося, в полном шоке от осознания, что никакая она не климаксичка, а еще способная зачать женщина. А потом ошпарило сознание. — Мне нельзя. Надо сделать…

— Заткнись! — он как-то быстро оказался рядом и навис над ней, хищно вглядываясь в бледное лицо на фоне больших ошарашенных глаз.

— Но…

— Замолчи, я сказал! — схватил ее руку и сдавил, будто не рука это вовсе… за шею хотел придушить. — Зоя, ты родишь этого ребенка. Мальчика. Я всегда хотел наследника.

— Нет-нет! — замотала она головой. — Пусть тебе молодуха рожает.

— Она не может.

Отпустив ее ладонь, отошел к окну. Засунув руки в карманы, смотрел на березу, скидывающую желтые листья на ветру. Слышно, как тяжело он дышит.

— Валер, я могу умереть. Ты же слышал, — она тихо проговорила, почти шепотом. Так страшно стало. Все волосы на голове приподнялись. — Валер…

— У тебя будут лучшие врачи, круглосуточный уход. Любой твой каприз будет выполнен. Роди мне сына, Зось. И я отпущу тебя.