Метатель (СИ) - Тарасов Ник - Страница 37

Собрав остатки сил, мы побрели дальше по дороге, пока не наткнулись на небольшой, полуразрушенный домик, притулившийся в стороне от основного пути. Стены его кое-как еще держались, крыша выглядела так, словно в любой момент могла обвалиться, но на тот момент это казалось нам чуть ли не крепостью. Домик выглядел мирным — обычное такое место, где когда-то жили люди, может, даже с детьми и кошкой. Теперь он стоял пустой, забытый и поглощенный временем, но для нас он был именно тем, что нужно.

— Здесь заночуем, — сказал я, стараясь скрыть в голосе нотки облегчения. Слишком уж хотелось укрыться за этими полуразрушенными стенами и просто хоть ненадолго расслабить плечи.

Мы зашли в дом, осторожно оглядываясь, стараясь не упустить ни одной мелочи. Внутри было тихо, настолько, что я услышал даже своё дыхание. Только ветер шевелил занавески на окнах, создавая слабый шелест. Мы уже начали расслабляться, думая, что здесь всё чисто, как вдруг услышали шорох из дальней комнаты. Схватившись за оружие, мы переглянулись и, без лишних разговоров, двинулись на звук.

Дверь слегка приоткрыта. Я поднял нож, Ваня сжал топор. Напряжение в воздухе можно было резать ножом. Мы ворвались в комнату, готовые к очередному нападению. И тут, перед нашими глазами предстала картина, заставившая нас обоих застыть в недоумении.

Посреди комнаты стояла клетка — довольно большая, судя по всему, изначально предназначенная для какого-то грызуна. А в ней, свернувшись клубком, сидел огромный хомяк. Точнее, не просто хомяк, а, как я понял, мутант. Он занимал почти весь объем клетки, и по виду был раз в двадцать больше обычного грызуна, которого можно было бы ожидать встретить в такой клетке. Шерсть его была взъерошена и грязна, глаза — мутные и полуприкрытые. По всей видимости с момента прихода Системы он провел всё это время в своей маленькой тюрьме, медленно теряя силы. От него исходило какое-то меланхоличное, безысходное отчаяние. Хомяк тяжело дышал и едва шевелился, но шорохом умудрился насторожить нас до дрожи.

Мы замерли, смотря на это существо, пытаясь осознать абсурдность момента. Честно говоря, хомяка я ожидал увидеть последним на своем пути к Ижевску. Ваня, немного прищурившись, внимательно посмотрел на него, потом хмыкнул, будто сам себе удивляясь, зачем мы так напряглись из-за этого заторможенного мутанта. Он медленно подошел, поднял топор и легко стукнул обухом по клетке. Хомяк лишь слабо пискнул, не проявляя ни капли сопротивления, словно это был последний акт его жизни, который не привел ни к чему героическому.

— Тебя тут только не хватало, — пробормотал Ваня, покачав головой и убрав топор.

Этот момент разрядил все пережитое буквально недавно — мы ржали, чуть по полу не катаясь. Стоило так напрягаться из-за этого мутанта? Непонятно, как он вообще выжил до сих пор, но вид у него был настолько жалкий, что даже у меня пропала всякое желание избавляться от него окончательно. Он не выглядел опасным — скорее, как последний трофей ушедшего мира, беспомощное существо, которое Система решила оставить, но по какой-то иронии судьбы заточила в его собственном домике.

Оставив хомяка в клетке, мы нашли более-менее чистый угол. Вытаскивая немного еды из запасов, я кинул Ване пару кусков. Он кивнул в знак благодарности, и мы начали молча перекусывать, обдумывая всё произошедшее. Слов не было, да и зачем? Все мысли уже были там, в завтрашнем дне и в том, что ещё может ждать нас на этом пути.

Ночь постепенно окутывала домик. Я почувствовал, как глаза начинают слипаться, но мысли всё равно оставались где-то там, на поле битвы, где зомби и монстры второй волны едва не порвали нас в клочья.

Глава 15

Дорога к Ижевску тянулась бесконечно, сквозь осеннюю листву и сгустившуюся тишину. Мы с Ваней, чуть притомившись после очередного долгого перехода, шли, стараясь держаться подальше от шумных мест и лишних признаков жизни, которые в нашем случае часто приводили к проблемам. И вот, на одном из поворотов, у обочины, мы увидели группу людей. Их было видно издалека — медленные, изможденные тени, бредущие вдоль дороги в каком-то молчаливом, почти ритуальном порядке. Сначала я подумал, что это зомби, но, когда мы подошли ближе, стало ясно, что перед нами — выжившие.

Они выглядели так, словно их пропустило через мясорубку. Одежда висела лоскутами, лица были землистого цвета, исхудавшие, со впавшими щеками и тёмными кругами под глазами. Казалось, эти люди — мужчины, женщины и даже дети — шаг за шагом теряли свою человечность, превращаясь в тени самих себя. Мужчины — их было восемь, худые и бледные — шли, стараясь прикрыть женщин и детей, словно готовясь отразить собой любой удар. На лицах — выражение пустоты и усталости, которое я видел только у людей, переживших что-то немыслимое.

Женщины, их было двенадцать, прижимали к себе детей, казались чуть живыми, с потухшими взглядами. Двое подростков пытались держаться рядом с мужчинами, едва не падая от усталости, но стараясь не отставать. Двое малышей лет четырех-пяти, запуганные и не понимающие, что происходит, тихо шли рядом с женщинами, прижавшись к их коленям, словно хотели спрятаться от всего, что их окружало.

— Здравствуйте, — тихо сказал я, когда мы подошли ближе, не желая сразу вызывать лишнюю тревогу, — Вы часом не с Ижевска?

Один из мужчин, судя по всему, был старше остальных и казался их негласным лидером.

Сергей, уровень 3

Он обернулся, взглянул на меня глазами, полными усталости, и кивнул, едва вымолвив:

— Да… С того, что осталось от него…

Он говорил с трудом, его голос был хриплым, пересохшим, словно слова стоили ему больше, чем сила, которая у него осталась. По его лицу, обветренному и осунувшемуся, можно было понять, что с момента, когда они ушли из города, они, вероятно, ни разу не отдохнули по-настоящему. На его руке я заметил кровавую повязку, пропитанную грязью, словно рану залечивали в спешке, чтобы хоть как-то продержаться до конца.

— У вас есть чем лечить раненых? — спросил он, и в голосе его прозвучала слабая надежда, будто он до последнего не верил, что в нашем мире может оставаться место для помощи.

Я молча кивнул, и без слов подошел к нему, активируя Лечебное прикосновение. Но ничего не произошло. Быстро взглянув на описание навыка (Активировав навык, вы можете частично исцелить себя или члена своей группы прикосновением), кинул приглашение Сергею вступить в группу и попробовал снова. Моя рука едва коснулась его плеча, как знакомая энергия начала заполнять пространство между нами. Мужчина едва заметно вздрогнул, его лицо на секунду расслабилось, и он закрыл глаза, словно позволил себе хоть немного отдохнуть. Рана начала понемногу светлеть и он медленно «оживал» у меня на глазах.

— Спасибо, — прошептал он, и в его голосе была не просто благодарность, а что-то вроде признания, что этот маленький момент спокойствия стал для него спасением. За его спиной стояли женщины с детьми, которые, увидев это, начали подходить ко мне, ожидая помощи.

Следующим был подросток, Дмитрий, уровень 1, худой, с исцарапанными руками и лицом, с огромными, испуганными глазами. Его руки дрожали, он держал женщину за локоть, но когда я подошел ближе, он слегка выпрямился, словно почувствовал, что его могут спасти. Я пригласил его в группу и дотронулся до ободранного, кровавого запястья. Лечебное прикосновение помогло ему, как и его спутникам, вновь обрести хоть каплю надежды.

Я лечил каждого, как мог, пока не почувствовал слабость — видать какой-то внутренний запас энергии начал истощаться, но всё равно продолжал. Каждая ранка, каждый синяк и ссадина, оставленная дорогой и монстрами, постепенно исчезали, оставляя на лицах этих измученных людей хоть какое-то выражение облегчения. Мы с Ваней достали часть нашего лута, стараясь поделиться с ними всем, чем могли. В условиях нашего нового мира это было эквивалентом жеста, который мог их спасти.