Пожиратель империй. Часть 2 (СИ) - Розин Юрий - Страница 1

Книга 11. Пожиратель империй. Часть 2

Глава 24

Тьма и тишина.

Я будто находился в невесомости, не ощущая ни своего тела, ни внешнего мира, и даже мой собственный разум, казалось, почти полностью отключился, оставив после себя лишь обрывки мыслей по типу: «Где я?», «Что со мной?» и «Кто я такой?»

Так что сколько я провёл в этом состоянии и что со мной делали, я был совершенно не в курсе. При подготовке к этому крайне сумасбродному, на самом деле, плану, это было самым большим риском: никто не мог поручиться, что тюремщики просто не сожгут моё тело или, того хуже, не сожрут.

Всё-таки я был истинным драконом, а принципов Йирро относительно табу на поедание Майигу других Майигу вряд ли все придерживались.

Тем не менее, когда реальность начала постепенно возвращаться и я смог ощутить своё тело, с ним всё оказалось в порядке.

Тюремные кандалы действовали таким образом, что заключённый, находившийся в человеческом теле, даже после смерти оставался в нём. Это было нужно для удобства транспортировки потенциальных покойников. Ту же Йирро в принципе было невозможно протащить через проход купола.

И, ощутив под спиной холодный металл, я ни капли не удивился, когда, открыв глаза и слегка осмотрелся, понял, что лежу на разделочном столе морга.

— Проснулся? — высокий и дребезжащий женский голос раздался со стороны.

— А… — рот напрочь пересох и, прежде чем я сумел нормально ответить, пришлось раз десять сглатывать, чтобы скопить хоть немного слюны. — Ага. Дай мне… минутку.

Придя в себя, я смог потихоньку запустить приказы ветви исцеления и, пусть не через минуту, а через пять, но прийти в себя и сесть, наконец, на железной лежанке.

— Тебе повезло, что я достаточно хорошо знаю жизнь, — произнёс голос.

Повернув на него голову, я увидел сидящую в углу на стуле с высокой спинкой женщину, очень высокую и очень-очень худую, будто состоящую из засохших веточек.

— А иначе?

— Иначе начала бы вскрывать тебя.

— Когда мои внутренние органы покинули бы тело, они бы разрослись до истинных размеров и забили весь морг, — хмыкнул я, оглядывая не слишком большое, метров в сто квадратных, помещение, с квадратными ячейками в стенах.

— У меня есть специальная операционная для таких дел. Начальство Форта не только за счёт руды ведь богатеет, — не смутившись, ответила она. — Органы сильных Майигу при правильной обработке могут быть невероятно ценны и эффективны на протяжение десятков и сотен лет. Особенно тех, кто обрёл Сущность.

— Типа тебя? — я взглядом указал на её собственные кандалы, точно такие же, как у меня. — Пашайша, правильно?

— Ты искал меня? — впервые на её лице появилось хоть какое-то выражение. — Я думала, что тех, кто меня помнит, уже не осталось.

— Люди и Майигу могут забыть или умереть, но документы помнят, — хмыкнул я.

— Допустим. И что тебе от меня надо?

— Во-первых, я знаю, что ты — обладательница Сущности жизни. В добавок к уже обретённой Сущности у меня есть Дар жизни, и я хотел бы получить какую-то подсказку, чтобы поднять его на уровень Сущности.

— Во-первых, — вздохнула Пашайша, — моя Сущность — это не просто «Сущность жизни». Магия, использующаяся для определения чужих способностей, не показывает нюансов и оттенков сил, и, когда меня поймали, я просто не стала их поправлять. Сущность торжества смертности — вот моя истинная Сущность. Во-вторых, что-то мне подсказывает, что ты способен найти путь к Сущности и сам. И в-третьих, зачем мне вообще тебе помогать?

Со вторым она была права. После того, как обрёл Сущность пожирания миров, преодоление той самой заветной границы стало для меня куда более понятным. Я смог даже Кримзону с этим помочь, а это было тем ещё достижением, даже с учётом его гениальности.

С моими второстепенными Дарами была немного другая история. Но контроль и жизнь я действительно мог бы поднять до уровня Сущности в любой момент.

Однако простые Сущности меня не устраивали. Если бы я отнёсся к этому спустя рукава и просто развил два своих Дара без какой-либо подготовки, может и стал бы намного сильнее. Но тот путь, что я увидел после обретения Сущности пожирания миров, оказался бы для меня навеки закрыт.

Я не собирался идти по пути Данброка, накапливая мощь за счёт контроля над огромными территориями. Это привязало бы меня к определённому миру, и ограничило бы мои возможности во всех остальных мирах.

Оставалось лишь брать качеством, а не количеством. И Сущности, которые я обрету в будущем, должны были быть высшего качества. Так что совет Пашайши мне бы в любом случае не помешал.

Тем не менее, новость об истинном смысле её Сущности ввела меня в ступор. Торжество смертности? Что это значило? И почему магия оценила это как «жизнь»?

Хотя нет. Не с этого стоило начинать. Как вообще Майигу смогла настолько проникнуться концептом смертности, что сделала это своей Сущностью?

Может ли быть…

— Ты была человеком? — догадка была довольно безумной, но, если я стал Майигу, то почему в огромном многообразии миров не могло найтись кого-то похожего?

— Моя мать была, — кивнула Пашайша.

— А отец — Майигу? Такое возможно?

— Видимо, он тоже думал, что, если ты — не истинный дракон, то нет. Но я родилась и была вынуждена наблюдать за тем, как моя мама, мои сёстры, их дети, внуки, правнуки…

— Я понял.

— Ну вот. Я не хотела их покидать, чтобы оберегать и защищать, избрала жизнь в качестве своего Дара, чтобы продлевать их век и лечить. Но так и не смогла привыкнуть к тому, что вокруг все умирают, пока я живу. При том что, хотя они и уходили за считанные десятилетия, казалось, что об их смертях я переживаю куда больше них самих. Я долго не могла понять, в чём тут дело, но в конце концов осознала.

— Смертность заставляет ценить жизнь, — понимающе кивнул я.

— Именно. И это стало моим вдохновением.

Увидев искорки безумия в её глазах от этих слов, я вдруг вспомнил, за что её посадили.

— И с этим вдохновением ты провела десятки тысяч ужасно жестоких экспериментов над людьми и Майигу?

— Я пыталась понять, в чём между ними разница, — пожала плечами Пашайша, явно ни капли не раскаивавшаяся в содеянном. — Раз даже дети между ними могут быть, то почему одни живут вечно, а другие — меньше сотни лет? И мои эксперименты увенчались успехом: я обрела свою Сущность.

— Судя по ней, люди в твоём представлении торжествуют над Майигу?

— Не «люди» над «Майигу», а «смертность» над «бессмертием». Готова спорить на что угодно, что, если бы люди могли иметь ту же силу, что и Майигу, и если бы могли жить хотя бы раз в десять подольше, у нас бы не осталось и шанса на победу над ними.

Я невольно вспомнил Данброка. К счастью, у бога мира Драконьих Островов не было таких маниакальных наклонностей, как у Пашайши.

— Ну, если тебе интересно, то я тоже смертен. Это была плата за то, что я потребовал у мира ещё один Дар в добавок к тому, что уже имел.

— Серьёзно⁈ — Пашайша вскочила со своего стула, подскочила ко мне за несколько шагов и протянула тонкие узловатые пальцы к моему лицу.

Ожидая чего-то подобного, я успел перехватить её загребущие руки.

— Хочешь меня препарировать?

— Очень хочу! — теперь в её глазах были уже не просто искорки, в них полыхало самое настоящее безумное пламя. — Где твой Дар жизни? В голове? Животе? В сердце? Если аккуратно обрезать лишнее вокруг, я смогу изучить воздействие твоего Дара на ткани!

Пока она говорила, её пальцы сжимались и разжимались, будто она мысленно уже хватала моё сердце и вырывала его из груди. Сразу вспомнился Тириан и пришло понимание, что трёхнутые люди от трёхнутых Майигу действительно мало чем отличались.

— Ты не сможешь ни поддерживать во мне жизнь без своей Сущности, ни что-либо почувствовать, да и мой Дар заблокирован кандалами, — постарался я вразумить Пашайшу. — Да и не дам я тебе так просто себя кромсать!