Цикл "Выживальщики". Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Денисов Константин Владимирович - Страница 23

— Думаю дело не в этом. Ты хочешь влезть поглубже в мою голову, чтоб легче было вытягивать информацию. Ведь звать меня можно как угодно. Хочешь понять меня, что я за человек, и начать лучше всего конечно с имени. Оно сразу перекидывает мостик.

— Глубоко копаешь. Всё проще.

— Да, конечно, я просто объяснил механизм. Куда ты меня ведёшь? Зачем я тебе нужен? Ясно что не рабом в шахте золото добывать. Я тебе могу дать только одно. Информацию. Например откуда мы столько о тебе знаем. Это очевидно. А для того чтобы её получить, нужно убедить или заставить меня с ней расстаться. А для этого нужно узнать меня получше и найти рычаги, с помощью которых можно на меня воздействовать. Но я тебе всё сам расскажу. Не сейчас и не просто так.

— А как?

— Если информация, это единственное, что тебе от меня нужно, то расставшись с ней я потеряю для тебя всякую ценность. Значит это не в моих интересах.

— Думаешь, что сможешь обменять её на жизнь? Не надейся.

— Не думаю, но пока она у меня — я жив. А даже час жизни, это лучше смерти. А там посмотрим.

— Ты не солдат, а философ.

— У меня хорошее образование было до армии.

— Молодец. Так как тебя зовут?

Он выдержал паузу, взвешивая стоит ли и вправду назвать имя, и всё таки сказал.

— Игорь.

— Хороший мальчик. Ну что ж, Игорёк, пора в путь.

— Пора, так пора, — он поднялся, и неуверенно зашагал вперёд.

До клетки они добрались уже ближе к вечеру. Клетка — это была и вправду клетка, сваренный из толстых прутьев куб с трёхметровыми гранями. С одной стороны была дверь из таких же прутьев на массивных петлях. Куб этот был закопан в землю, сверху был сделан бревенчатый накат и засыпан землёй. Получилась землянка — тюрьма.

Внутри был предбанник, размером с саму камеру. Узкий вход находился в буреломе между поваленных деревьев и был совершенно незаметен. Да и подобраться к нему по лабиринту засохших веток и стволов, не зная дороги было не легко.

Внутри почти ничего не было. В клетке стояло только ржавое ведро, видимо служащее отхожим местом, да на прутьях пола лежало несколько досок, служащих постелью. В предбаннике стояла лавка. И всё. Больше не было совсем ничего.

Это и вправду была тюрьма, и вещей создающих комфорт или способствующих побегу здесь не было. Плюс, эта атмосфера должна была оказывать и психологическое давление на заключенного. Но похоже не в этот раз. Пленник, которого привела Лиана, как будто даже обрадовался, увидев свою камеру, чем сильно её удивил.

— Ты похоже совсем не расстроился, что тебе придётся сидеть в этой клетке. Отсюда следует вопрос, где ж ты раньше жил, если клетка тебя так радует.

— Ты не понимаешь! — он был явно доволен развитием событий, — Неизвестность гораздо хуже. Пока мы шли, я не знал что меня ждёт. Теперь знаю. Какое-то время я точно буду жив, и буду сидеть здесь. Отдохну, ты не представляешь как я вымотан. Я же ранен, помнишь? Здесь есть крыша, и горизонтальная поверхность для сна. На данный момент это больше чем я мог надеяться.

— Да уж, всё относительно. Ну раз тебе тут так нравится, располагайся, — она достала из рюкзака свёрток, — это тебе еда. Советую очень экономить, потому что не знаю когда вернусь. Она бросила его, и он упал на доски служащие кроватью.

Игорь зашёл внутрь, она заперла дверь.

— Подойди сюда и встань спиной. — он послушался, она развязала ему руки.

— Спасибо! — видно было что он удивился.

— Всё равно развяжешься. Да и верёвку тебе оставлять ни к чему.

— Резонно.

— Там в углу торчит трубка, через неё стекает роса, или дождевая вода сверху. Немного, но от обезвоживания не умрёшь.

Он посмотрел туда, и увидел трубку, она была прямо над ведром. Он заглянул внутрь, на дне ведра было 4 — 5 сантиметров воды.

— Негусто натекло, учитывая что здесь похоже давно ни кто не появлялся. Но из этой посуды я пить не буду.

— И не надо, — Лиана подошла к земляной стене, и из неприметной ниши достала алюминиевую кружку без ручки, — держи. — потом, после небольшого колебания достала из рюкзака пластиковую фляжку с водой и тоже протянула пленнику.

— Ну вот, теперь можно жить! — было похоже что он совершенно искренне радуется. Теперь он какое-то время хоть и будет взаперти, но зато в безопасности, и голодная смерть ему в первые дни не грозит.

— Ты похоже умеешь ценить жизнь.

— Всё относительно, как ты сказала. Тому кто умирает от жажды, глоток воды представляется наивысшей ценностью. Я мог бы быть мёртв, но я жив, мне есть где уснуть, немного воды и еды. На сегодня это просто фантастическое богатство!

— А на завтра?

— Завтра будет завтра. Поживём увидим. У меня только одна просьба.

— Просьба? — Лиана скептически посмотрела на него, по ней было видно, что больше он ничего не получит.

— Да, сущий пустяк. Прошу тебя, не погибни там куда ты идёшь. А то не очень хочется облизывать конденсат с решётки и жрать свою ногу. Лучше уж пулю схлопотать.

— Ты допускаешь, что от голода можешь начать есть сам себя?

— Не знаю, да такого я ещё не доходил, но не хотелось бы проверять.

— Ладно, эту просьбу я выполню. Я тоже в этом заинтересована. — Лиана улыбнулась. Если бы не всё то, что ей пришлось из-за него пережить, возможно он ей даже бы понравился. Но слишком уж сильно он напортачил. — Бывай, узник, мне пора, — она повернулась и направилась к выходу.

— Удачи, и поверь, что это пожелание искреннее, — она кивнула не оборачиваясь и поднялась по ступенькам.

Игорь постоял минуту уперевшись лбом в прутья решётки, потом лёг на доски и закрыл глаза. Пока была такая возможность, нужно было отдохнуть и восстановить силы. Несмотря ни на что, настроение у него было довольно хорошее, и будущее не виделось в мрачном свете. Через несколько минут он уснул.

Лиана быстрым шагом направилась к ближайшей базе. Это была не та, на которой она оставила рюкзак с едой. Ей тоже был необходим отдых. Отец с дедом ей всегда внушали, что не нужно работать на износ без крайней необходимости. Что отдыхать нужно при каждом удобном случае.

Вот и сейчас она решила, что нужно отлежаться и восстановить силы. В ближней берлоге было для этого всё необходимое. Удобная постель, еда, вода и даже конфеты, которых ей всегда очень хотелось, если сильно уставала. Идти до места было часа полтора, она двигалась лёгким, бодрым шагом, иногда переходя на бег, особенно с горки.

Негативный осадок, после этого дня, лежал на всех мыслях тонкой плёнкой, но она постепенно истончалась, и настроение приходило в норму. Она не сомневалась что узнает у Игоря кто наводчик, но её волновал вопрос, что делать с ним дальше.

Поскольку состояние аффекта прошло, устранение его было бы казнью и хладнокровным убийством. Ей много приходилось убивать, но обычно к этому вынуждали обстоятельства, как сегодня например. Но казнить сидящего в камере, это немного другое. Такого она ещё не делала, и это её тревожило.

Отпускать его тоже было нельзя. Он многое знал о ней и, возможно, захочет отомстить. Неизвестно что там у него в голове. Ясно одно, если она его отпустит, то потом всю жизнь будет ходить и оглядываться. Паранойя ей обеспечена. Можно конечно забыть про него, и через год выбросить останки из клетки. Проживёт она это время без неё.

Пленников приходится брать не так уж и часто. Это скорее страховка на крайний случай, такой как сейчас. Но поступить так мешали моральные принципы. Совесть не дремлет, и будет глодать потом и точить изнутри. Нельзя допускать поступков, которые могут тебя разрушить. А это тот самый случай. Лучше уж и правда пристрелить, раз нет выбора.

За этими мыслями, она незаметно для себя добралась до убежища. Этот тип схронов она называла берлогой. Он был небольшой по размерам, войти в него было нельзя, нужно было лезть через широкую нору. Вход был хорошо замаскирован в склоне холма. Внутри в рост было встать невозможно, но лежать на кровати было вполне комфортно.

Стены были утеплены влагостойким материалом, вытяжка ведущая наверх, проходила через сухое дерево полое внутри и обеспечивала хорошую тягу. Так что, сырости не было. Было сухо и тепло. На крайний случай был обогреватель и элементы питания к нему.