Черный дембель. Часть 5 (СИ) - Федин Андрей - Страница 13

Лена вздохнула. Вынула из коробки золотую подвеску с красным камнем.

Взглянула на меня и спросила:

— А можно, я покажу её Наташке?

И тут же заверила:

— Твои родители не увидят.

— Покажи.

Лена сжала подвеску в кулаке, поцеловала меня в губы. Обронила «я быстро» и поспешила в гостиную.

Вернулась она, действительно, очень скоро, словно развернулась прямо за порогом. Я заметил во взгляде Котовой удивление.

Спросил:

— Что случилось?

Лена осторожно прикрыла дверь и сообщила:

— Они целуются.

— Родители? — уточнил я.

Котова покачала головой.

— Нет, твои папа и мама в другой комнате, рядом с телевизором… наверное. Кир и Наташа целуются. Около печки.

Она показала на дверь, улыбнулась.

И тут же заявила:

— Вот видишь, Сергей, в их случае Поступок не понадобился.

А я подумал: «Как интересно. Кирилл и Торопова закрутили роман — всё вернулось на круги своя. Неужто и в этот раз в мае на Кирюхиной одежде найдут Наташину кровь?»

Из посёлка мы с Леной уехали первого января вечером.

А уже третьего числа пошли в МехМашИн на экзамен.

Последний экзамен (в этой сессии) я сдал в пятницу семнадцатого января — получил за него «отлично», как и за предыдущие, как и за все экзамены на первом курсе. Я прикрыл дверь, отошел от кабинета. Принял привычные поздравления от одногруппников. Уселся на подоконник в ожидании, пока сдадут экзамен оставшиеся в кабинете Кирилл и Лена. Посмотрел на столбик схожих записей (в графе «оценка») в своей зачётной книжке. Выслушал пропитанную незлой завистью шутку Артурчика по поводу того, что я «зубрила». Поймал на себе задумчивый взгляд Ларисы Шировой. Захлопнул зачётку, сунул её в карман.

— Чёрный, ты молодец, — сказал Андрей Межуев. — Третья сессия на одни пятёрки! Ты в нашей группе один такой. Поздравляю!

— Спасибо, — ответил я.

Староста остановился напротив меня, скрестил на груди руки.

— Чёрный, как ты это делаешь? — спросил он. — Я же знаю: ты даже не заглядывал в лекции перед экзаменом. Шпаргалки? Ладно на одном экзамене… Но не третью же сессию подряд. Не верю.

Межуев сощурил глаза. Я пожал плечами.

Собравшиеся в коридоре около двери в кабинет студенты притихли. Они смотрели на меня и на старосту.

Я улыбнулся им и ответил:

— Товарищи, тут никакого секрета нет. Честное слово. Всё просто. Дело в том, что я очень умный. Невероятно вежливый. Чертовски обаятельный. И необычайно скромный.

Котова сдала экзамен на «хорошо». Но Лена не расстроилась. Одна четвёрка у неё в этом полугодии уже была: по математике. Профессор Баранов таким нехитрым способом показал Котовой, что не делал поблажек даже своим будущим родственникам. Артурчик сегодня тоже удостоился отметки «хорошо». А вот Кирилл и Наташа заработали «отлично» (не зря вчера вместе зубрили). На пересдачу в этот раз отправился только Вася Ковальчук. Будто он продал (или сдал в аренду) все имевшиеся у него в запасе шпаргалки, не оставил себе ни одной. Вася по этому поводу не расстроился — способы «пересдач» он отработал ещё на прошлом курсе.

После экзамена мы дружной толпой ввалились в кафе «Весна» (вместе со мной туда пошли не только Кирилл, Наташа и Лена — отправились с нами и Лара с Артурчиком). Молочными коктейлями мы отметили «закрытие» сессии. Но об учёбе быстро забыли — главной темой наших разговоров стала поездка в Москву. Билеты на поезд (в купейный вагон) я купил ещё в декабре. Сам прогулялся на вокзал к кассам, не доверил это дело экономному Прохорову. Ещё тогда сообщил Артурчику, что Широва с нами не поедет. Пояснил, что Лару в Москву не пригласили. А для нас уже забронировали номера в гостинице — об этом Лене написала Настя Бурцева.

В субботу утром мы с Котовой проснулись в съёмной квартире.

Лена приготовила завтрак. Мы поели.

Котова убрала грязную посуду в раковину, оставила передо мной на столешницу чашку с кофе и принесла свой блокнот.

Она уселась напротив меня за стол и заявила:

— Серёжа, я проанализировала Настины письма. Вспомнила всё, что она мне рассказывала о себе летом. Выписала в блокнот всё, что ей нравится, и чем она увлечена.

Лена покачала головой.

— Даже не представляю, что у неё с этим лейтенантом КГБ может быть общего. Что будем делать? Времени почти не осталось, а плана у нас по-прежнему нет.

Я пригубил кофе, поставил чашку на стол и сказал:

— Озвучь весь список. Послушаю. Быть может, что-нибудь и придумаю.

Глава 7

Лена листала страницы блокнота, переворачивала их указательным пальцем. Хмурила брови. Плотно сжимала губы, словно строгая учительница. Я поймал себя на мысли: мне действительно интересно, к каким выводам она пришла, пока изучала интересы и привычки Насти Бурцевой. Хотя в прошлой жизни я по пальцам рук пересчитал бы среди своего окружения тех, чьи рассуждения вызывали у меня интерес. Я наблюдал за Котовой со своего места около кухонного окна (сидел спиной к хищно ощетинившемуся колючками кактусу). Пил маленькими глотками из чайной чашки горячий кофе. Слушал шуршание листов блокнота.

— Вот, — сказала Лена.

Она указала пальцем на страницу. Резким движением отбросила с лица прядь каштановых волос. Взглянула на меня, но тут же опустила взгляд на свои записи.

— Серёжа, мне кажется: главная Настина черта в том, что она очень легка на подъём, как сказал бы мой папа. Любит путешествия и приключения. Вспомни, как она примчалась к тебе в Новосоветск. Одна, в незнакомый город, к малознакомым людям. А эта её поездка на море с подругой? Или путешествие вместе с отцом в ту же Венгрию, где она беседовала с Высоцким. Сомневаюсь, что она отправилась туда вынужденно — скорее поверю, что это она вынудила папу взять её с собой в эту поездку.

— Она экстраверт, — сказал я. — Не устаёт от перемены мест и жаждет новых впечатлений.

Котова кивнула. Заметила направление моего взгляда — поправила у себя на груди рубашку (по съёмной квартире Котова обычно расхаживала в моих рубашках, будто те ей нравились больше, чем домашний халат).

— Новые впечатления её не утомляют, — согласилась Лена. — Она ищет их если не в поездках и в новых приключениях, то в книгах. Вспомни, какую книгу она подарила Кириллу на море. «Одиссея капитана Блада» — это не лучший выбор для девицы, но хороший вариант для любителя приключений. А эти её книги по философии! Настя штудирует их, будто моя мама журналы «Крестьянка» и «Работница». Но не в поисках кулинарных рецептов. Бурцева ищет там новые идеи и впечатления: пищу для своего мозга.

— Согласен с тобой, — сказал я. — Сейчас ты описала Настю, как идеальную спутницу жизни для офицера КГБ.

— Ты думаешь?

— Я уверен. Будут ей и новые впечатления, и заграничные поездки, и приключения, и встречи с интересными людьми. Если Елизаров служит в отделе Настиного отца. Он ведь не армейский лейтенант. И не парнишка из советской глубинки, раз живёт в отдельной квартире в центре Москвы. Сомневаюсь, что его пошлют в далёкий гарнизон посреди тайги или в военную часть на краю пустыни. У него уже сейчас приключений вагон и маленькая тележка. То билеты в театр достаёт, то сопровождает внучку члена Политбюро ЦК КПСС.

Котова взглянула на свои записи и озадаченно хмыкнула, будто взглянула на собственные выводы под иным углом. Я допил кофе, отодвинул от себя чашку. Потрогал пальцем верхнюю губу, на которой уже вторую неделю отращивал усы.

— Тогда второй пункт моего списка тоже в пользу лейтенанта Елизарова… получается, — сказала Лена. — Бурцева мне часто говорила о своём отце. Намного чаще, чем о маме. Настя восторгалась им. И при наших беседах, и в письмах. Даже говорила, что ты на него немножко похож. Но я почти уверена… теперь, что лейтенант Елизаров тоже походит на Настиного папу. Уже хотя бы тем, что тоже служит в Комитете государственной безопасности СССР. Да и сопровождает её часто: ты сам об этом говорил.