Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи (СИ) - Агишев Руслан - Страница 73

Он строго посмотрел на нее, а она в ответ отвела взгляд.

— Я согласна, — прошептала едва слышно Полина. — Пожалуй, я знаю, кто вам нужен.

Москва, Кремль. Неполные сутки после покушения на Сталина…

В кабинете Верховного висела гнетущая тишина, которая ощущалась физически. Четверо мужчин с каменными лицами сидели за столом молча, стараясь не производить лишних движений. Их взгляды пересекались, опускались на стол, останавливались на стенах, но только не на пустом кресле у настенной карты.

Государственный комитет обороны впервые за последние дни собрался в узком составе. Берии, Молотову, Маленкову и Ворошилову, олицетворявшим высшую власть в стране, предстояло скорейшим образом ответить на самый главный вопрос, который звучал достаточно прозаично — кто теперь самый главный? Но при всей своей внешней простоте вопрос оказывался чрезвычайно сложен, если не сказать неразрешим. Ведь, в системе власти кардинально нарушилось равновесие, и теперь предстояло за несколько часов выстроить новую иерархию, которая до этого выстраивалась десятилетиями. Действительно, неразрешимая задача.

— В самом деле, товарищи, что мы медлим? Пусть тело еще не найдено, но мы должны взять на себя ответственность, — первым нарушил тишину Ворошилов. Сверкнув глазами, он резко поднялся. Нахмурился, с вызовом оглядел присутствующих, словно хотел их в чем-то обвинить. — Следует сегодня же выступить по радио и объявить, что товарищ Сталин героически погиб от рук немецких диверсантов, но дело его живо и будет продолжено его верными последователями. Я уже подготовил речь…

Было заметно, как возбужден маршал. Фигура, словно наэлектризована. Стоя в позе оратора, резко жестикулировал. Изрекал рубленые фразы, бросал гневные взгляды.

— Подождите, товарищ Ворошилов, — хлопнул по столу недовольный Берия. — Кто вас уполномочил делать такие заявления? Я не давал своего согласия? Или может быть это сделал кто-то из здесь присутствующих?

Их взгляды скрестились. Глядя на них, понимающе переглянулись Молотов и Маленков. Ведь, такого рода речи произносил, как правило, преемник, на место которого, судя по всему, наметились и Берия, и Ворошилов. Обе фигуры, в какой-то степени, равновеликие. Берия, всесильный нарком государственной безопасности. Ворошилов, в свою очередь, имел огромный авторитет среди армейских чинов, прекрасно помнивших его заслуги на посту наркома обороны. Выбирать между ними было бы непростой задачей.

— Товарищи, прошу вас, — у Маленкова дрогнул голос. На лбу выступила испарина, которую он тут же вытер платком. — Давайте искать компромисс…

Берия в ответ смерил его презрительным взглядом, прекрасно зная откровенную трусоватость Маленкова. С другой стороны точно таким же взглядом наградил его и Ворошилов, недовольный отсутствием открытой поддержки.

— Возможно, нам следует разделить эту довольно тяжелую ответственность между нами, — то ли спросил, то ли предложил Молотов, вступая в разговор. — В сложившихся условиях дрязги никому не пойдут на пользу. Предлагаю, пост секретаря ЦК ВКП (б) предложить товарищу Маленкову.

Тот втянул было голову в плечу, услышав свою фамилию, но сразу же выпрямился и бросил в сторону Молотова благодарный взгляд. Теперь, значит, обязан.

— Товарищ Берия станет председателем Совета народных комиссаров Советского Союза, — у Берии чуть потеплел нахмуренный взгляд. Ведь, ему предложили пост фактического президента страны, если все называть на западный манер. — Естественно, Лаврентий Павлович останется во главе наркомата государственной безопасности. Товарищ Ворошилов займет пост наркома обороны.

Ворошилов медленно сел на свое место. Судя пол лицу, его тоже устраивал такой расклад.

— А вы, товарищ Молотов? — усмехнулся Берия. — Что вы припасли для себя?

Молотов медленно поднялся и пошел вдоль стола, провожаемый недоуменными взглядами остальных членов ГКО.

— Я останусь наркомом иностранных дел Советского Союза, а также…

Подошел к пустующему креслу во главе стола и остановился возле него.

— Возглавлю Государственный комитет обороны.

Сидевший на месте, Маленков тут же вскочил с просветлевшим лицом:

— Полностью поддерживаю товарища Молотова! Уверен, человек с таким колоссальным опытом государственной деятельности и огромным партийным авторитетом сможет наилучшим образом организовать работу Государственного комитета обороны.

Берия и Ворошилов молча переглянулись. Совместный тандем Молотова и Маленкова был виден невооруженным глазом. Их два голоса будут всегда перевешивать голос каждого из них.

Вот только никто из них и не собирался «без боя» отдавать высший пост в стране. Ведь, председатель Государственного комитета обороны совмещал в своих руках всю полноты исполнительной, распорядительной, законодательной, да, фактически, и судебной власти в Советском Союзе.

Словом, ответ на вопрос — «кто главный» — на время отпадал сам собой.

P/s. Зря они это сделали. Нельзя делить шкуру неубитого медведя, особенно, находясь рядом с ним…

Глава 34

И снова в путь?

Сталин, словно в дни бурной юности вернулся. С жадностью втягивал ноздрями горьковатый дым костра, вслушивался в треск углей, будившие столь приятные сердцу воспоминания о давно минувших днях. Больше полувека назад еще никому неизвестный горец Джугашвили точно также холодными ночами грелся в лесу у костра, скрываясь от жандармов. Укрывшись жесткой шинелью, как и тогда, любовался завораживающими всполохами огня, размышлял о прошлом и будущем. Пальцы поглаживали прохладную рукоять револьвера, готового в любой момент оказаться в ладони и открыть стрельбу.

— Ты прямо как настоящий абрек, — хмыкнул он, задумчиво поглядывая на странного сержанта. — Тебе бы бороду, папаху и кинжал, цены бы в горах не было…

И в самом деле, чем больше Сталин наблюдал за ним, тем больше убеждался в этой мысли. Буквально все — ухватки, повадки, привычки — говорили о том, что его неожиданный спутник человек с очень непростой историей и таким же опытом. Это было заметно и в том, как тот готовил кострище и разжигал огонь. Специально выбрал место, из которого не будут видно сполохи огня, а дым станет рассеиваться в кроне огромного дуба. Ножом аккуратно срезал пласты дерна и отложил их в сторону. Наверняка, чтобы потом вернуть их на место и скрыть само кострище.

— Да, чистый абрек, — вновь качнул головой Сталин, вторя своим мыслям. — Совсем на охотника не похож… Не-ет, не охотник, — размышляет вслух, а сам внимательно следит за сержантом, который совершенно невозмутимо потрошил только что пойманного зайца. — Точно абрек.

Конечно, у хорошего охотника тоже похожие ухватки. Человек, всю жизнь проживший в лесу и промышлявший охотой на зверя, примерно также ведет себя — неслышно идет по тропе, перешагивает через пересохшие сучья, отводит рукой в сторону ветви деревьев, привечает чужие следы, готовит укромное место для недолгого привала или ночлега. Но было все же отличие, которое неосознанно ощущали обычные люди, и ясно чувствовали люди с опытом и непростой судьбой. При встрече с таким человек обычный прохожий просто отходил в сторону, и сам не понимая почему это делая. Человек с опытом же сразу поймет, кто идет ему на встречу: ощерится, насторожится.

— Что скажешь, сержант?

В сержанте чувствовался не просто хищник, а нечто более чуждое, мощное, непреодолимое. Примерно так же ощущался горный поток или лавина, которые просто не оставляли шансов на спасение. Похоже себя ощущал и Сталин, который никогда не жаловался на своей чутье опасности. И оно ему сейчас четко и ясно говорило — «держись от этого человека подальше».

— Ведь, это ты убил всех нападавших? Ведь, толком не было никакого боя, а мою охрану просто закидали гранатами и расстреляли из пулеметов? Так ведь? — сержант оторвался на мгновение от почти очищенной тушки и кивнул. Похоже, его совсем это не заботило. — Ножом? — тот снова кивнул, прекрасно понимая, о чем шла речь. — Силен…