Дроу в 1941 г. Я выпотрошу ваши тела во имя Темной госпожи (СИ) - Агишев Руслан - Страница 58

Он пытался с этим разобраться, но никак не получалось. Дело точно было не в многочисленных ранениях; на нём все, как на собаке зажигалок. Боль была реальная, но ее причины не было видно, что уже настораживает. Кажется, когда-то о таком он уже слышал.

— Нет, это не про грядущее, — дроу покачал головой, пытаясь «поймать» ускользающую от него мысль. Он точно уже слышал о чем-то подобном. Нужно было лишь вспомнить. — Скорее про настоящее…

Риивал слез с лежанки, недовольно оглядевшись. В землянке было слишком душно; остро пахло ядреным потом, портянками, тушенкой. Ему нужно было наружу, вдохнуть свежий ночной воздух, ощутить кожей прохладный ветер. Может тогда что-то и вспомнится.

— Ух… Хор-р-рошо.

Повернувшись в сторону реки, по берегу которой и строилась оборона их полка, дроу глубоко вздохнул. Холодный, полный речной свежести, воздух бодрил, выбивал остатки сна. Сразу же захотелось рвануть в сторону видневшегося леса и устроить новую охоту, ощутить привычный страх жертвы, азарт от преследования.

— Очень хор-р-рошо.

Прошёл по траншее дальше, в сторону оврага. Шел, пока под ногами не стала чавкать вода. Сняв сапоги, прошёл ещё дальше. С каждым шагом босые ноги все глубже погружался в черную жижу, пахнущую землёй, тиной и рыбой.

— Как дома… Хор-р-рошо, — закрыл глаза, представляя дом: гигантские влажные, пещеры, подземные реки со стремительным течением, фосфорефицирующие мхи самых разных окрасов и форм. — Дом…

Грязь была чуть тёплой от воды, ещё не успевшей остыть от дневного жара. Он сделал ещё несколько шагов вперёд, потом ещё несколько, и замер. Кажется, он «поймал» ту мысль, что с таким упорством ускользает от него.

— Уж не знак ли это от Неё, а я, дурная голова, никак понять этого не могу? Ведь, я ещё так и не услышал голос Тёмной госпожи.

От этой мысли у Риивала подкосились ноги. Не вцепись он в траву на бруствере, так и рухнул был в грязь.

— Я услышу голос Благословенной Ллос?

У него дух от этого захватывал. Ведь, мужчины народа дроу никогда в своей жизни не слышали голос своей Богини. Так повелось, что лишь женщины, да и то выбранные Ею, могли удостоится такой милости. Это был закон, который насчитывал не одну тысячу лет.

— Я?

Он не мог поверить в это. Ведь, все могло оказаться ошибкой. Вдруг это лишь его глупые фантазии, ошибка. Разве мужчина мог быть выбран Тёмной госпожой? Это же великая ересь.

— Но теперь я жрец, а, значит, могу… Тёмная госпожа, я слышу…

Хватка пальцев вдруг ослабла, тело потеряли опору и парень по стенке окопа сполз вниз.

— Я слышу…

В голове, и правда, возник Голос, который ни с чем нельзя было спутать. Тихий, бархатный, он завораживал и повелевал, восхищал и, одновременно, ужасал. Сомнений не было никаких: с ним говорила сама Тёмная госпожа.

— Благословения…

Наконец-то, после стольких лет бесплодных молитв и искового служения она явилась свою милость — заговорила с ним.

— Что? Материнский алтарь⁈ Я не понял! Что, что это такое?

Риивал беспомощно дергал головой по сторонам, словно Богиня находилась где-то здесь, совсем рядом, и могла его услышать. — Что такое материнский алтарь? Я не знаю…

Но разговор с Богиней не дружеская болтовня и не любовная беседа. Здесь есть лишь Её Слово, и никакого больше. Она сказала именно, что и должна была сказать.

— Я не знаю…

Сидя в тине, он обхватил голову руками и качался из стороны в сторону. Должен же был быть смысл в её словах. Обязательно должен, иначе никак.

— Материнский алтарь… Главный… Основной… Святилище… — погрузившись в себя, он напряженно искал смысл Её слов. В голове всплывали все новые и новые образы, но чёткого и ясного ответа дроу так и не находил. — Первоалтарь… Первая жертва Богине…

По его спине побежали мурашки, тело пронзила дрожь. Кажется, он что-то «нащупал».

— Да… Так и есть, — бормотал Риивал. — Святилище и есть первоалтарь! Ведь, именно там, как гласят священные Веды, нашим предком была принесена первая жертва Тёмной госпоже.

У него сверкнули глаза. Сейчас все казалось очень и очень связным и похожим на правду.

— Значит, Она говорила про материнский алтарь… Мой материнский алтарь? Но какой из них?

В новом мире Риивал соорудил множество алтарей, принёс в жертву сотни и сотни людей. Так о каком из них могла идти речь? О самом большом? О самой почётной жертве? Нельзя было ошибиться. Никак нельзя было. Благословенная не прощает ошибок.

— Может это гематома? Это алтарь с самой угодной Ей жертвой? Или нет…

Тогда во имя Тёмной госпожи лишь за одну ночь он лишил жизни семь десятков человек. Не это ли знак?

— Не-ет.

Риивал качнул головой. Что-то подсказывало ему, что он ошибался. Это не материнский алтарь.

— Нет, здесь другое… Первая жертва! Да, не почётная, не особое, а просто первая жертва!

Впав в ступор, дроу начал вспоминать. Но получалось не очень. Волновался, мысли сливались, путались.

— Это был тот… Хитрый, притворялся мертвым, а потом верещал, как поросенок, — он вспомнил худого связиста, которого выкрал прямо из окопа, где тот спал. — Хотя нет… Это был походный алтарь… Не по правилам сделан.

Мысленно вновь вернулся к гекатомбе, которую устроил в ту ночь после немецкой атаки. Тогда все было сделано именно так, как писалось в священных Ведах. Риивал прекрасно помнил, как искал черные камни для ритуального круга, как особым образом складывал ветки, как орошал их кровью врагов. Чем не материнский алтарь?

— А Гудериан? — встрепенулся дроу, вспоминая пытки немецкого генерала. Жертва очень достойная даже по меркам дроу. Ведь, схватить его было очень и очень непросто. Может Богиня имела в виду именно это место. — Не каждого графа или даже короля так охраняют.

Поморщившись, Риивал качнул головой. Ни одна из картин, что он себе представлял, не отозвалась у него внутри. Значит, все это было не правильно, не верно. Нужно было что-то другое.

— А если Она имела ввиду другое?

И тут его осенило.

— Если Она говорила про самую первую жертву? Про самую первую жертву, и не обязательно человеческую? Ведь, первый дроу принес в жертву не человека, а…

Он помнил, как во время празднования Дня Черной луны перед святилищем пели священные песни о зарождении жизни и появлении первого дроу. Там говорилось и о том, как их предок принес в жертву Темной госпоже огненную саламандру и тем заслужил великую милость Богини.

— Это была саламандра, а не человек, эльф или дварф! — одним движением он вскочил на ноги, понимая, что, наконец-то, нашел ответ. — Значит, материнский алтарь нужно искать не здесь.

Теперь-то он понимал, где был первоалтарь. Ведь, собственными руками его сделал за околицей своего дома на вторую ночь, как оказался в этом мире. Это был неказистый круг из неровных камней, что в избытке валялись вдоль поля. Он тогда старался выбрать что-то ровное, округлое, но и выбирать-то было не из чего.

— Да, это он… первый алтарь этого мира… и первая жертва… обычный заяц.

Выходит, Богиня хотела его возвращения туда, откуда все и началось.

— Мне нужно обратно.

Дроу выбрался из грязи и пошел в свою землянку. Его ждала долгая дорогу домой, правда, ему еще не было понятно, как это у него получится.

— Вот только, как…

Если бы это было случилось еще месяц назад, то он и минуты бы не колебался. Добрался бы до оврага, а оттуда до леса рукой подать. В лесу же его никто не найдет.

— Нельзя…

Но теперь все изменилось. Он уже не один в этом мире. По всем законам своего мира и народа дроу Риивал стал основателем нового рода, за всех членов которого в ответе. Глава рода не может поступить безрассудно, как сопливый юнец, у которого в голове гуляет ветер.

— Тогда как?

Парень замер у входа в свою землянку, не понимая, как ему теперь поступить. Бросить все и бежать он поступить не мог. Остаться здесь и ждать другого удобного момента тоже не мог. Ведь, Богиня не любит промедления.