Тьма на ладони - Фудзивара Иори - Страница 19

Я подошел к подъезду. Домофона в здании не было. Окошко консьержа задернуто занавеской. Наверняка откроется не раньше девяти. Я прошел мимо и направился к лифту.

На табличке двери все было так же, как я запомнил. Квартира 503, Киэ Саэки. Я посмотрел на часы. Восемь сорок. Может, для хождения в гости и рановато, но вряд ли кого-то разбужу. Я нажал на кнопку звонка и услышал, как в квартире зазвенел электрический колокольчик. Никто не ответил. Я подождал с минуту, нажал еще раз и потрезвонил еще немного. Безрезультатно. В такой ранний час квартира была пуста.

Я вернулся на первый этаж. Постучал в окошко консьержа. За окошком что-то задвигалось, занавеска отъехала в сторону. Седой как лунь старичок вытаращился на меня, и окошко наконец отворилось.

– Доброе утро, – учтиво произнес он. Голос был под стать выражению лица. Сплошные вежливость и достоинство.

Я сразу почувствовал себя маленьким человеком. Повстречайся мы в другой ситуации, я бы принял его за директора крупной фирмы.

– Чем могу быть полезен? – осведомился он все так же учтиво.

– Я хотел бы кое-что уточнить. Насчет госпожи Киэ Саэки из пятьсот третьей квартиры.

Вытянув подбородок, консьерж посмотрел на меня сверху вниз.

– У вас есть визитная карточка? – поинтересовался он.

Я послушно вручил ему визитку. Старик нацепил на нос очки в благородной серебристой оправе и зачитал себе под нос:

– Господин Хориэ, отдел рекламы, «Напитки Тайкэй»…

Он вопросительно поглядел на меня. «Ну, и?..» – читалось в его глазах.

– Насколько я слышал, госпожа Саэки – очень красивая дама, не так ли?

Это был пробный шар. Я никак не ожидал, что ответный удар будет сильным. Он выдержал паузу и солидно кивнул:

– О да, несомненно… А вы по какому вопросу?

– У госпожи Саэки есть ребенок, не правда ли?

– Есть. – В его голосе вдруг послышались металлические нотки. – Однако господин Хориэ не ответил на мой вопрос.

– Прошу прощения… – Мне вдруг почудилось, будто я разговариваю с управляющим пятизвездочного отеля. – Дело в том, что наша компания готовит рекламу в одном престижном журнале. Для этой рекламы мы ищем подходящую даму, желательно с ребенком. Госпожа Саэки – одна из возможных кандидаток на эту роль.

– Вот оно что… Но почему именно госпожа Саэки? Вы же о ней ничего не знаете.

Похоже, в прошлом этот старик был обычным салариманом.

– А это уже секрет фирмы, – широко улыбнулся я. Я пытался соответствовать его учтивому тону. Но, похоже, не преуспел. – Я собрал о госпоже Саэки самые положительные отзывы. Но лично с ней пока не встречался. И вот сегодня зашел к ней домой, но никого не застал. Вот и подумал: может быть, хоть вы мне чем-то поможете?

– Да что вы говорите.

– Вы не подскажете, сколько ей лет?

– Точно вам не скажу. Наверное, где-то за тридцать.

– А ребенку?

– Когда господин Масахико родился, я здесь уже работал… Считай, три года прошло.

Улыбка консьержа оставалась учтивой. Но я уже заметил в ней легкое раздражение. Трехлетнего ребенка он называл «господином». Бывает на свете учтивость, способная вывести из себя кого угодно.

– Похоже, это именно то, что нам нужно, – сказал я и скользнул взглядом по табличке слева от окошка: «Консьерж Минору Мацуока». Я невольно заразился его интонациями.

– У вас отличная память, господин Мацуока. Давно здесь работаете?

Явно привыкший к тому, чтобы его звали по имени, консьерж с важным видом кивнул:

– О да! Уже восемь лет.

– И госпожа Саэки жила здесь все это время?

– Да нет… Лет пять назад переехала.

– Вместе с супругом?

– Этим вопросом вы вторгаетесь в интим. Я не могу вам ответить.

– Да-да, конечно, – закивал я. – Значит, дома ее не застать?

– Почему же? К утру она обычно возвращается.

– К утру? То есть она здесь не ночует?

– Это тоже вторжение в интим, – улыбнулся он все так же любезно.

– Конечно-конечно, – повторил я. – Кстати, должен отметить – здесь вокруг очень красиво. Вроде и дом не новый, а с таким вкусом построен! Может, и мне квартиру снять? Сколько лет этому зданию?

– В этом году восемнадцать… Но квартиры у нас редко освобождаются. И за возраст здания скидок не делаем.

Я прекрасно понимал, о чем речь. Если бы он не заткнулся, следующей фразой было бы: «Клеркам уровня завсекцией в этом доме жилья не предоставляют».

– Так, может, господин Мацуока – один из домовладельцев?

Впервые за весь разговор ему стало неуютно.

– Нет-нет! Что вы… Я здесь только служу.

– Вот как? – улыбнулся я. – Тогда не найдется ли у вас рекламных проспектов о продаже квартир? Желательно поновее. Вдруг найду что-нибудь подходящее.

Несколько секунд он изучал меня, склонив голову набок. Потом открыл ящик стола, достал какой-то проспект и протянул мне. Листовка трехлетней давности. Подражая консьержу, я с такой же неторопливостью пробежал по ней взглядом. Четырехкомнатная квартира с большой кухней, общая площадь – сто двадцать квадратных метров, сто восемь миллионов иен.[19] С моей квартиркой на Готанде сравнится разве что возрастом, а по размерам – в несколько раз больше. За такую сумму можно купить с десяток клетушек вроде моей. Посредник в случае сделки – «Недвижимость Нидзё».

Я поднял голову.

– Так что же – господин Мацуока работает на «Недвижимость Нидзё»?

– Нет-нет! Моя фирма совсем небольшая. «Коммунальные услуги Нидзё»…

Улыбка на его лице не поблекла ни на йоту. Хотя и поменяла свое качество. За маской учтивости теперь скрывалось явное раздражение.

– Ну что ж… – сказал я. – Придется побеспокоить госпожу Саэки как-нибудь в другой раз. Хотя и стоит предупредить ее заранее. Вы не дадите мне номер ее телефона?

Старик задумался. Поможет ли он своей квартирантке – или, наоборот, навредит? Наконец он решился. Повернулся к списку жильцов на стене и внятно, с достоинством зачитал мне номер. В его устах даже обычные цифры звучали как стихи придворных поэтов.

Я записал номер в блокнот.

– Большое спасибо. Извините за назойливость.

– Ну что вы. Никаких проблем… – В его голосе слышалось явное облегчение.

Уже отвернувшись от окошка, я вдруг вспомнил:

– Да, еще! В последнее время здесь проводился какой-нибудь ремонт?

– Ремонт?

– Такое старое здание иногда требует ремонта, не правда ли? Если я вдруг надумаю купить здесь квартиру – кого мне об этом спрашивать, как не господина консьержа?

– Ну что же. Косметический уход, конечно, иногда требуется. Но не настолько, чтобы доставлять неудобства жильцам… Что же до капремонта, то в этом никакой необходимости нет. Здание построено крепко, на совесть.

– И никаких происшествий никогда не случалось?

– Каких еще происшествий?

– Ну, например, ребенок с балкона выпал, или перила балконные отвалились. Обычно после этого производят ремонт. У вас ничего такого не производилось?

Он изменился в лице.

– Простите, но это чья-то ошибка. Или кто-то на нас наговаривает. Здесь солидные апартаменты, а не какой-то паршивый клоповник!

– Вот как? Тогда, господин консьерж, позвольте вам кое-что подсказать.

– Что же?

– Нельзя говорить «вторгаетесь в интим». «Вторгаться» можно только в личную жизнь…

На этом я покинул «Розовые холмы». Окошко за моей спиной с треском захлопнулось. Не самый учтивый способ прощания.

Выйдя на улицу, я пожалел, что так обошелся со стариком. Все-таки самая большая гордость на закате его жизни – в том, что он служит в таких шикарных апартаментах.

С неприятным привкусом под языком я достал мобильник, раскрыл блокнот с телефоном Киэ Саэки и набрал номер. «Никого нет дома. Оставьте, пожалуйста, сообщение…» Я отключился и посмотрел на часы. Девять с мелочью.

Я набрал еще один номер. На сей раз ответили моментально:

– Алло! «Напитки Тайкэй»…

– Охара? Это я.

– Шеф? Чего это вдруг? – Ее голос меня успокоил. Хотя бы тем, что в нем не было ни капли учтивости. – Вы же сегодня отдыхаете! Мне Санада сказал. Температура высокая?