Полукровка из Дома Ужаса - Омер Майк - Страница 12

– Я доверяю тебе свою жизнь.

Я тяжело вздохнула:

– Тогда почему ты держишь меня в неведении?

– Послушай, мы с Элрин не любовники. И никогда не были.

– Разве ты не заметил, в каких нарядах она перед тобой разгуливает? Некоторые прозрачные, словно из стекла.

Роан покачал головой:

– Двор Похоти был уничтожен, но представляешь, как одевались на наших лесных вечеринках? Я могу заметить прозрачную одежду при одном условии: если она на тебе. – Он откашлялся и поерзал на сиденье. – Вот сейчас представил это и отвлекся. Но я помню, что нам нужно поговорить о чем-то важном.

– Об Элрин. Она запала на тебя – это же ясно. И что ты там еще хочешь рассказать из вашей истории…

Роан глубоко вздохнул, направляя машину по лондонским улицам и стиснув руль.

– Ты не ошибаешься. Три месяца назад она предложила мне связь. Я сказал нет.

– Что?

– Это было как раз перед тем, как ты присоединилась к восстанию. Элрин пришла ко мне и попросила связать наши жизни. Я отказался и сказал, что этому никогда не бывать.

Я пыталась сообразить, когда это произошло. Вскоре после того, как мы спасли Элрин из лап Сиофры.

– Почему ты отказался?

– Потому что я никогда не любил ее таким образом. И уже тогда был влюблен в тебя. До того как понял, что мы предназначенная пара. Я люблю Элрин, но только как сестру. Мы дружим с детства. Когда я был в тюрьме, она помогала мне сохранить жизнь и рассудок, тайком передавала мне нужные вещи, рискуя жизнью. Последние четыреста лет она была моей единственной семьей. Когда она попросила о связи, мне было… непросто. Я думал, она тоже относится ко мне как к брату.

Влюблен в тебя… Он никогда раньше не говорил таких слов. Мои щеки вспыхнули.

– Элрин влюблена в тебя.

Роан откашлялся.

– Да, – наконец произнес он.

– И она до сих пор рядом, в твоем доме. Она твоя лучшая подруга. Для нас всегда будет проблемой, что она злится на меня и пытается тебя заполучить. Поджидает за углом, выставив соски…

– Нет. Проблем не будет.

Я фыркнула:

– С чего ты взял?

– Как раз об этом я говорил с ней в ее комнате и во Дворе Радости. Объяснил, что так она ничего не добьется. И посоветовал образовать связь с кем-нибудь другим. И даже сказал с кем.

– Что? И с кем же?

Он испустил долгий вздох, и я почти физически ощутила его чувство вины:

– Это ради нашего союза. Это способ наконец объединить дом Эрнмаса и дом Арауна. Джудок Араун ухаживает за Элрин уже больше года. Найфейн, конечно, тоже за. Она хочет власти, которую получит ее двор. Политическая связь между двумя наследниками сделает дом Эрнмаса могущественным как никогда. И Найфейн огорчена, что ее шестисотлетняя дочь не замужем. Как только я дал понять Элрин, что мы с ней никогда не будем вместе, она решила образовать связь с Джудоком.

– С Джудоком? Сыном следовательницы, которого мы встретили во дворце Арауна? Которого хочет убить Коэл?

– Он самый. Его отец – Лорд Араун. Как только идея связи с Элрин стала реальной, они согласились присоединиться к нашему союзу.

Да, это и впрямь неожиданно.

– И как они… это сделают? – поинтересовалась я.

– Она сейчас там, – Роан глубоко вздохнул. – Я бы никогда такое не предложил, если б не знал, что Джудок – порядочный фейри, который будет ее уважать. Когда кое-кто из аристократии Неблагих начал охотиться на трущобных женщин-фейри, Джудок сразу жестко поставил этих мужчин на место. Наши дома в ссоре, но я уважаю его.

У меня голова пошла кругом, когда я подумала об Элрин в то утро. Про горечь, обиду в ее глазах. Роан разбил ей сердце.

Словно услышав мои мысли – что вполне вероятно, – Роан продолжил:

– В королевстве Неблагих принято заключать подобные союзы. – Он словно оправдывался. – Я знаю, люди больше не вступают в браки по таким причинам. Но если у Неблагих нет своей предназначенной половины, они образовывают связь именно так. Наша знать должна создавать союзы.

– Но ты никогда не образовывал связь.

– Нет. Мне кажется, я всегда знал, что у меня где-то есть предназначенная половина. Не у всех фейри она есть, но я что-то чувствовал. – Роан свернул на крытую улочку Френч-Ординари-Корт, к своему особняку с наложенными чарами, и выключил двигатель. – Послушай, я всегда буду чувствовать то, что чувствуешь ты. Ничего не поделаешь. Но это может быть взаимным. Мы – предназначенные половины, связанные друг с другом. Дай руку.

Я протянула ему ладонь, Роан взял ее. Его пожатие было необычайно мягким. Когда он посмотрел на меня, в его глазах блеснуло золото.

Я взяла его за руку, и на меня нахлынул внезапный поток эмоций Роана. Горечь и вина из-за разбитого сердца Элрин и ее жертвенного брака. Страх из-за войны с Благими. Мрачное удовлетворение оттого, что король, уничтоживший его семью, мертв. Столетия одиночества и изоляции, чувство вины за то, что он выжил…

Но сквозь всю эту тьму я ощущала его чувства ко мне. Гордость за то, что он моя пара, едва сдерживаемое желание ко мне.

И, самое главное, бескрайнюю волну чистой безудержной любви.

Глава 8

Когда мы вернулись в особняк Роана, я сразу прошла к себе в комнату, рассыпала на подоконнике немного птичьего корма для Одина и направилась в ванную.

После встречи с Лордом Балором хотелось подольше отмокнуть в горячей воде, прежде чем подумать об ужине. Я хотела понежиться не только в ванне, но и во внушенном Роаном любовном томлении.

Я откинулась на спинку медной ванны на ножках в виде лап, вокруг вились клубы пара. Кожа порозовела от горячей воды. Отблески светильника дрожали на темных каменных стенах, зеркало запотело.

В мраморном камине на другом конце комнаты ревело пламя. Я опустила голову под воду, смывая с волос пену шампуня с ароматом сирени. Когда я закрыла глаза, в голове возник образ Элрин во Дворе Скорби. Она обсуждала условия союза любви и власти с мужчиной, которого не знала. Ее сегодняшние слова «я могу забыть о наших разногласиях ради общего блага» вдруг обрели новый смысл. Она жертвует собой ради общего блага, связывая себя с нелюбимым мужчиной… Внезапно я почувствовала невольное восхищение.

Пока мыльная пена стекала по плечам, мысли вернулись к Роану. Похоже, только теперь я начала понимать его душу, скрытую за красивым непроницаемым лицом; сердце под рельефными мышцами и татуировками. Я вспомнила его слова, сказанные сегодня вечером, поток эмоций, который исходил от него, и мой пульс участился.

Я поднялась, горячая вода струилась по покрасневшей коже. Шагнула из ванной, потянулась к полотенцу на полу и вытерлась. Завернувшись в полотенце, вытащила пробку из слива и прошла через заполненную паром комнату к большому зеркалу над мраморной раковиной с краном в форме львиной головы.

Стекло совсем запотело, я наклонилась протереть его. Вспомнила безудержную любовь, исходящую от Роана, – и почувствовала непреодолимое желание его увидеть. Может, сейчас он один в библиотеке, и тогда я скользну к нему сквозь зеркало… У меня нет прозрачной ночнушки, но свежевымытое тело в полотенце ничуть не хуже. Лицо вспыхнуло от воспоминания о его могучем торсе. Из зеркала смотрело мое собственное отражение – порозовевшее лицо, капля, стекающая по волосам на плечо. Я прикусила губу, и в животе разлилось тепло: я представила, как руки Роана скользят по полотенцу и гладят мои бедра, теплые губы касаются моей шеи…

Зеркало снова запотело, и я подалась вперед, чтобы протереть его и слиться с отражением.

Но едва я сделала это, как мое сердце замерло. На поверхности зеркала что-то стиснуло мою ладонь железной хваткой, сминая и выворачивая пальцы. Руку пронзила боль, а меня – страх. Я вытаращила глаза и вскрикнула.

Полотенце упало. Из зеркала внезапно высунулась рука и сдавила мне горло, перекрывая доступ воздуха. Воздуха… Вслед за рукой из стекла появилось лицо – мертвое, бесстрастное, с голубыми глазами и розовыми волосами.