Я слежу за тобой - Бейли Саманта - Страница 10

Никто не приходит в такой восторг при ее появлении, как Джейкоб. Даже Алексис. Каждое утро он ждет ее на крыльце, и когда она подъезжает на велосипеде к их дому, мчится встречать и приветствовать тайным рукопожатием. Это сложная комбинация из хлопков и взмахов ладонями, которую он придумал специально для них.

И Сару Холли, похоже, тоже заинтересовала. В течение дня она выскакивала из своей красной комнаты, чтобы сделать несколько кадров, как Холли с Джейкобом ныряют за монетками в бассейне и лепят куличики из земли, взятой с клумбы с розовыми пеонами справа от раздвижной двери.

– Не смотрите в камеру. Просто притворитесь, что меня здесь нет, – советует Сара.

Вчера, когда Джейкоб ударился локтем о стену и зарыдал, она бегом выскочила с цокольного этажа, но быстро ушла обратно, поскольку поняла, что у Холли все под контролем.

– Просто не знаю, что бы я без тебя делала, – призналась Сара, увидев, как Джейкоб уютно устроился у Холли на коленях.

Холли начинает чувствовать то же самое по отношению к Саре.

Перед тем как встать и пойти в душ, она хватает с прикроватного столика телефон. Там сообщение от Алексис:

Уф, вечеринка по случаю помолвки Нади Филдинг. Она и думать о ней забыла, но мероприятие как раз сегодня. Всю неделю у Лизетт с языка не сходило имя Чарли Лэнга. «Вы знали, что “Лэнг Девелопментс” строит огромный жилой дом на Робсона?» «Чарли любит говорить о политике, но он консерватор, так что следите за тем, что говорите». «Любимый цвет Чарли – желтый».

Холли набирает ответ:

Холли отправляет смеющийся до упаду смайлик и откладывает телефон. Она как раз вылезает из кровати, когда дверь ее комнаты без стука открывает Лизетт. Мачеха без приглашения переступает через порог спальни.

– Сегодня будь дома к пяти. Кстати, Дэниел и Сара Голдманы тоже будут. Надеюсь, они тобой довольны? Полагаю, мы узнаем, если нет. И помни, что сегодня наша цель – это Чарли. Думаю, ты понимаешь, что если Чарли инвестирует в «Ритофан», мы сможем приступить к третьей фазе испытаний.

Лизетт кружит возле кровати Холли. Скучающий взгляд ее нефритовых глаз – это цветные контактные линзы – направлен прямо в глаза падчерицы.

– Надень свое ярко-желтое прямое платье. Выгодно подчеркивает, но сдержанное. – Лизетт улыбается, что только у нее одной получается делать, не выражая ни капли расположения.

Холли про себя стонет из-за первого из множества подобных мероприятий, намеченных на лето. На них она должна будет красиво встряхивать волосами и улыбаться, заставляя потенциальных инвесторов поверить в то, что они самые интересные люди на свете. В прошлом году в центре внимания на проходившем в клубе «Каньон» благотворительном вечере в пользу больниц был Стэн Филдинг. Ох, и горд был ее отец, когда Холли хихикала и чокалась бокалами с раскрасневшимся от возбуждения Стэном. Глядя на дочь с другого конца зала, он одаривал ее лучезарной улыбкой. В следующий понедельник Стэн инвестировал пятьсот тысяч долларов в «Ленвотрик» – их препарат от рака щитовидной железы.

После того как ей удалось закрыть сделку, отец повел ее на обед в устричный бар в «Саттон плейс» – их любимый отель, чтобы воспеть свой счастливый талисман – дочь с необычайными навыками продаж. Если бы только дело ограничивалось одними лишь улыбками и чоканьем бокалами. Слава богу, в те выходные Алексис была на медицинской конференции, где пыталась завязать полезные связи для дальнейшего устройства на работу, которая никак не появлялась в ее жизни.

Так значит, Голдманы будут присутствовать на вечере у Филдингов. Интересно. Может, так ей будет проще пережить этот вечер. Ну, и как минимум она увидит Сариного мужа, о котором та говорит, и отца, которого то и дело упоминает Джейкоб. «Побудь еще, пока папа не посмотрит, как я ныряю!», «Холли, помнишь, что мама говорила нам не заходить в папино бунгало. Это его мужская берлога». Холли любопытна. Очень любопытна.

Она уже знает, что Алексис весь вечер будет подпирать стены, неловко поддерживая беседу, от которой готов смыться кто угодно, и дожидаясь, когда Холли закончит танцевать медляки в зале клуба «Каньон». Никто ничего не ждет от Алексис. Но она все равно старается чересчур усердно и всякий раз терпит неудачу. Если Алексис попадется под руку Лизетт, та ласково посоветует ей посидеть в баре и укажет дочери на тихий уголок подальше от сосредоточенной в этом зале власти в виде элиты общества и денежных мешков.

Выдвинув свое требование, а вместе с ним и завуалированную угрозу, Лизетт выходит из спальни Холли и тихо закрывает за собой дверь.

Холли запускает шелковой подушкой в закрытую дверь. Подушка приземляется с глухим ударом. Вот так и живет она в этом доме, в собственной семье – сколько ни бейся, никто не обратит внимания.

Она встает с кровати, достает из своей просторной гардеробной дурацкое ярко-желтое платье и кладет его на спинку стула у письменного стола. Холли хмуро глядит на него и идет в ванную принимать душ. Надев купальник – на сей раз это красный слитный, – шорты с обтрепанным нижним краем и майку, Холли выходит на улицу и снова обнаруживает, что машина Лизетт не позволяет ей выехать. Мачеха будто делает это нарочно. Классическая демонстрация силы. Холли теперь опоздает.

Выгнав из гаража велосипед, она смотрит на окна второго этажа в надежде на то, что отец окажется в кабинете и она сможет ему помахать. Завтракать Холли не стала, потому что все равно не застала бы его за столом. У него с утра деловой телефонный разговор. Но когда Холли смотрит наверх, то видит только Лизетт. Та стоит, скрестив на груди руки, и взирает сверху на падчерицу.

До дома Голдманов Холли добирается с пятнадцатиминутным опозданием. Она отгоняет от себя мысли о странных взаимоотношениях в ее семье и мчится по подъездной дорожке к скачущему на прыгалке-кузнечике Джейкобу.

– Привет, Холли! – кричит ее подопечный, будто она не рядом, а где-то далеко.

– Привет, Джейки! – так же отвечает ему Холли.

Джейкоб перестает прыгать, чтобы обменяться с Холли секретным рукопожатием, а Сара смеется, сидя на своем обычном месте в ротанговом кресле на крыльце, потягивая кофе и наблюдая за сыном.

Холли утирает пот на затылке, и короткие волоски застревают в звеньях серебряной цепочки. Сара видит, как Холли борется с волосами, пытаясь их отцепить.

– Иди сюда. Давай помогу.

Холли кладет велосипед и, запыхавшись, подходит к ступеням крыльца. Сара встает и аккуратно высвобождает замочек цепочки.

– Прости, я опоздала. Мою машину заставили. Я крутила педали изо всех сил.

– Ничего страшного. Одна из привилегий работы на дому – это отсутствие начальника. – Сара широко улыбается, глядя на прыгающего по дорожке Джейкоба. – Если не брать в расчет вот этого маленького паренька.

Холли закрывает глаза, наслаждаясь легкими прикосновениями Сариных пальцев. Она не может припомнить, когда в последний раз к ней кто-нибудь прикасался так нежно, если не считать Алексис.

Сара поглаживает ее по плечам.

– Ну вот, все в порядке, – сообщает она, обходя Холли и останавливаясь перед ней. – Красивое ожерелье. Такой симпатичный логотип в виде снежинки. А подвеска, это ведь знак «инь»?

Холли кивает.

– Сводная сестра подарила. У нее «янь». Это из «Юника» – того клевого магазинчика на Грэнвилл. Там все единственное в своем роде.

Год назад, на пятнадцатую годовщину того дня, когда они впервые появились в жизни друг друга, сводная сестра вручила ей бледно-лиловую коробочку, внутри которой на хлопковой подложке лежала тонкая серебряная цепочка.

Алексис показала ожерелье у себя на шее – такое же, как в коробочке, и с похожей подвеской.

– Ты «инь» для моего «янь». – Она улыбнулась во весь рот, и при этом даже ее кривоватый передний зуб смотрелся мило. – Парные ожерелья для сестер.