Николай I Освободитель // Книга 9 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 54

В начале ноября неспешный дрейф на запад прекратился, и «Ломоносов» окончательно врос в лед. Тут исследователем и пригодились собачьи упряжки, на которых они достаточно свободно в течении всей зимы путешествовали по окружающей их белой пустыне. Команда под руководством Макарова успешно картографировала большую часть южных островов архипелага успевая при этом охотиться на белых медведей, чье мясо вносило разнообразие в рацион моряков и позволяло избежать цинги.

Уже следующей весной с началом нового цикла дрейфа льда, экспедиция вновь погрузилась на корабль и продолжила свое неспешное путешествие на запад. Было опасение, что лед все же может поломать и так изрядно натерпевшегося «Ломоносова», однако план с переходом по льду на юг в сторону Новой Земли с последующей попыткой пересечь отделяющую остров от континента протоку на шлюпках — их предполагалось тянуть с собой нагрузив припасами для долгой дороги — показался исследователям еще более авантюрным. В итоге ситуация сама собой разрешилась удачно, и в конце мая корабль таки вынесло на открытую воду, где он смог продолжить плавание своим ходом.

Обратно в Санкт-Петербург экспедиция вернулась уже в середине июля 1850 года, привезя с собой радостные новости и целую кучу собранных научных и картографических материалов. На храбрых полярников просыпался целый дождь из наград, на несколько месяцев они стали главными героями газетных передовиц и желанными гостями столичных салонов.

Осип Федорович Макаров в ознаменование заслуг получил чин капитана третьего ранга, и орден Александра Невского третьей степени, плюс был принят в действительные члены русского географического общества. Дома же моряка ждала новость о рождении в прошлом декабре сына, названного Степаном, которому в будущем было уготовано стать известным адмиралом.

Если же брать более глобальные последствия экспедиции к Земле Николая I, то она вызвала мощный всплеск интереса к изучению северных земель империи. В течение следующего десятилетия в том направлении было предпринято более двух десятков экспедиций, сумевших открыть еще некоторое количество ранее неизвестных островов, картографировать побережье и даже — с третьей правда попытки, причем вторая из них вовсе закончилась трагедией — пройти насквозь по Северо-восточному проходу, доказав принципиальную возможность использования этой потенциально способной вдвое сократить путь из Атлантического океана в Тихий трассы.

Ну а уже в 1874 году Степан Осипович Макаров — пока еще не адмирал, но уже полярный исследователь во втором поколении, — организовал первую успешную арктическую экспедицию и пройдя на собачьих упряжках больше тысячи километров за три летних месяца воткнул флаг империи в предполагаемую точку северного полюса, закрепив таким образом, — больше морально правда, чем политически, — весь арктический регион за Российской империей.

Глава 16

Летом 1850 года была проведена очередная — вторая по счету — всероссийская перепись населения. Поскольку у МВД уже был определённый опыт проведения такого мероприятия, на этот раз все прошло несколько проще и куда более организованно. Мы учли большую часть ошибок, сделанных десять лет назад, и умудрились не наделать новых. Ну во всяком случае значительных так точно.

Порадовала выросшая численность населения. Теперь в пределах Российской империи — с учетом части индейского населения Северной Америки, которое нам удавалось постепенно выводить из первобытного состояния и приобщать к хозяйственной жизни страны, и без учета жителей вассального Кокандского ханства и африканских аборигенов — проживало 105 миллионов человек. Мы продолжали удерживаться в примерном коридоре +1,7–1,8% естественного прироста населения в год, однако было понятно, что в будущем эти темпы сохранить не удастся. Просто потому что закончится свободная земля, которую можно раздавать под индивидуальные хозяйства, и рано или поздно Россия вновь столкнётся с проблемой перенаселенности. Впрочем, к тому времени глядишь у нас уже будут антибиотики, вакцины от основных болезней, и получится отыграть за счет снижения смертности.

Несколько снизился средний возраст населения — до 20,7 лет, это говорило о том, что жители империи хорошо размножаются, и что стало выживать большее количество младенцев. Об улучшении состояния здоровья населения говорил и рост средней продолжительности жизни в стране. Он все еще составлял ужасающие 33 года у мужчин и 34,5 у женщин, однако даже такие цифры были на 3–4% лучше, чем десятилетием раньше. А если сюда добавить еще и статистику выживаемости детей по достижению 15-летнего возраста, которая впервые перешагнула отметку в 50%, то можно считать, что все усилия, положенные на развитие медицины в империи, были затрачены не зря.

Несколько изменилось процентное соотношение в плане сословного деления. Крестьян стало чуть меньше — 77%, уменьшилась доля казачества — до 1%, зато выросло количество мещан 13%, купцов — 1% и дворян — 4%. Ну и количество формально не подпадающих ни под одну группу разночинцев — например, детей личных дворян, — тоже стремительно росло.

На практике эти сословные изменения были, если честно практически не видны, банальным образом упрощенная несколько лет назад система перехода из сословия в сословие позволила части крестьянства и так живущей в основном в городах, окончательно там осесть и переписаться в мещане. Ну а мещанам в свою очередь стало чуть легче войти в дворянское сословие.

Последние приросли в основном за счет людей, получивших личное дворянство. Вместо того, чтобы ограничивать возможность приобретения дворянского статуса и замыкать это сословие в себе, была выбрана обратная стратегия. Дворян должно было стать гораздо больше с тем, чтобы сословные границы постепенно стерлись, и разделённые ранее группы подданных в итоге обрели одинаковый статус.

У нас уже давно практиковалось приобретение личного дворянства за достаточно большое число различных достижений. Так, например, по университетскому уставу от 1844 года все ученые, получавшие научную степень, одновременно с ней получали и дворянские привилегии, а лауреаты Николаевской премии автоматически получали уже потомственное дворянство. И такие социальные лифты были встроены и в другие сферы общественной жизни, что позволяло талантливым людям тратить энергию не на слом системы, в которой им было тесно, а на личностный и карьерный рост. Понятно, далеко не все из «старых дворян» были в восторге от такого пополнения их рядов «снизу», однако на ворчание аристократии я уже давно не обращал внимания. К сожалению — а может и к счастью — пассионарный задор старого русского дворянства в массе своей остался в далеком прошлом, и даже толкового заговора от них ждать не было особого смысла.

Кроме того, стоит отметить резкое увеличение количества городского населения империи. В абсолютных числах количество мещан — при том, что значительная часть жителей городов продолжали относиться к крестьянскому сословию и в эту категорию формально не попадали — за десять лет выросло с 8 до 13 миллионов человек. Не много на первый взгляд, однако если сравнивать с другими государствами континента — более чем прилично. Так в Великобритании на двух островах проживал всего 21 миллион человек, что при их урбанизации в 45% давало меньше 10 миллионов горожан. Или в той же Пруссии при населении в 13 миллионов и урбанизации на уровне 33%, городских жителей было всего 4.3 миллиона. У нас же вместе с дворянами, купцами, частью духовенства и прочими разночинцами общее количество жителей городов составляло порядка 20 миллионов человек.

Понятное дело, такое сравнение не совсем корректно, тем более что за спиной Лондона имелись обширные колонии, только в одной Индии 300 миллионов человек проживало, однако если брать количество городских жителей, как такое себе своеобразное отражение промышленной мощи метрополии, то было понятно, что по этому показателю Россия совершенно точно не пасет задних.