Доктора Звягина вызывали? (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 3

Ещё до эксперимента я сообщал им, что не буду выходить на связь очень продолжительное время из-за секретности проекта. Поэтому они продолжали ждать своего сына, не зная, что он так близко. Рядом с ними и регулярно бывает у них в гостях. В будущем эту проблему всё равно придётся как-то решать, но пока я тщательно следил за их здоровьем, таскал им продукты (деньги они брать отказывались) и старался максимально помочь по дому, оправдывая это просьбой их сына.

– Приглашать дальше? – спросила Светлана.

Я кивнул и вернулся к приему. Некоторые пациенты приходили ко мне с других участков, наслушавшись положительных отзывов. Вообще многие терапевты у нас отказывались принимать чужие участки, но для меня любой пациент, зашедший ко мне на прием, должен получить качественную врачебную помощь. Поэтому я обычно принимал всех без исключения.

Особенно меня порадовала зашедшая уже под конец приема дочь одной из пациенток, у которой я часто бывал дома. Восьмидесятилетней женщине уже тяжело было преодолевать путь до больницы, поэтому вел я её исключительно на дому. В последнее время её состояние ухудшилось, начала развиваться старческая деменция, появилась забывчивость и рассеяность. Вовремя назначенные препараты стабилизировали состояние, и дочка с радостью расписала, как её мама воспряла духом и даже испекла любимые пирожки с капустой. Она притащила несколько этих пирожков в качестве благодарности, всучив их мне, несмотря на все протесты.

Прием закончился, и я с удовольствием потянулся, разминая затекшие мышцы. В который раз подумал, что не зря выбрал такую профессию. Мне нравится помогать людям, лечить их, общаться с ними.

– Не хотите чаю быстренько попить? – спросила Светлана, с вожделением глядя на кулёк с пирожками.

– Давай, с утра ничего не ел, – кивнул я.

Медсестра быстро разлила чай и вытянула себе один пирожок.

– Ммм, вкусные…Сто лет таких не ела! В пекарне за углом совсем не то, – протянула она довольно.

Я без лишних слов тоже взял один и принялся за поздний обед. В нашем графике работы просто не предусмотрено такое время как «обеденный перерыв». Это, конечно, не очень хорошо влияет на желудок, но тут приходится чем-то жертвовать.

Зачастую, между приемами пищи проходило часов по десять-двенадцать: завтрак с утра дома, и поздний ужин тоже дома. А так как живу я один в служебной квартире, ужины готовить мне некому, приходилось спасаться полуфабрикатами или доставкой. Так что домашняя еда и для меня была как праздник.

– Сегодня планерка была, пока вы были на вызовах. Попросили списки всех нетранспортабельных больных с наших участков. Завтра с утра нужно сдать, – проговорила Светлана, проглатывая солидный кусок пирожка.

– Надо по паспорту участка глянуть, выписать всех, – ответил я.

– Паспорт я уже просмотрела, но так как тут долгое время не было ни постоянного терапевта, ни медсестры, данных там мало, и они старые. У меня руки ещё не дошли заняться этой документацией, ведь им надо и флюорографию, и кровь на дому, женщинам гинеколога раз в год.

Я устало кивнул. По-хорошему, на один участок полагался один терапевт и одна медсестра. Но из-за нехватки кадров нам со Светланой приходилось вести сразу два участка, и соответственно, была двойная нагрузка. Зарплата, конечно, тоже была больше, но времени частенько катастрофически не хватало.

Неожиданно у меня зазвонил телефон. Я глянул на экран – звонок от заведующей терапевтическим стационаром.

– Татьяна Тимуровна, добрый день, – поздоровался я, взяв трубку.

– Добрый, Михаил Алексеевич. Воронцова вы сегодня направляли?

– Я на вызове был, но направление от скорой должно быть, – ответил я.

– Если медицинскую документацию и осмотр на него сделали – значит, направление тоже от вас. Подойдите, пожалуйста, в терапию, заодно пациента обсудим – попросила заведующая.

– Сейчас буду, – коротко ответил я и положил трубку.

Отлично, как раз сейчас поговорим про кардиостимулятор. Наша заведующая была опытным врачом с многолетним стажем, и мне всегда доставляло удовольствие разбирать с ней разные клинические случаи, и, иногда, вступать в дискуссии. Ей это, кажется, тоже нравилось, и она частенько вызывала меня в терапию для подобных обсуждений.

– Михаил Анатольевич, ещё Жабин сегодня приходил в ваше отсутствие, оставшиеся документы на инвалидность принес. Там тоже сроки уже поджимают, – проговорила Светлана, протягивая мне синюю папку с результатами обследований.

Жабин, очень знакомый пациент, появлявшийся на приёме чуть ли не каждый день. Несоблюдение диеты при сахарном диабете второго типа породило целый спектр осложнений, и, как следствие, оформление инвалидности. Пациент обладал очень сложным характером, и каждое назначенное обследование сопровождалось извечным спором «а для чего это?» В итоге сроки уже сильно поджимали, и чтобы не просрочились предыдущие анализы, инвалидность стоило сделать уже сегодня.

Итак, список нетранспортабельных пациентов, стационар, инвалидность. Дел невпроворот и всё это нужно выполнить в кратчайшие сроки. Как любят говорить мои коллеги: «Мне что теперь, разорваться?»

Только в отличие от них я могу это сделать буквально. Самое время использовать способность, которую я получил в лаборатории!

Глава 2

Список дел для одного вечера оказался слишком обширен. В принципе, я уже привык к большому объёму работы, но сейчас всё это требовалось сделать срочно, за один вечер. Не могу же я на двое расщепиться! Хотя погодите-ка… Могу.

– Света, иди в кабинет флюорографии и выпиши все данные о не прошедших в этом году пациентах с нашего участка. После этого можешь идти домой, остальное я всё сделаю, – распорядился я.

– Хорошо, Михаил Алексеевич, – кивнула Светлана и покинула кабинет, захватив свои вещи.

Как всегда без лишних вопросов. Светлана очень строго относилась и к своим обязанностям и к служебному положению. Все распоряжения выполняла четко и без пререканий, никогда не вступала в спор и строго соблюдала деонтологию - правила общения с пациентами и коллегами. Я уверен, если бы приказал ей сидеть здесь до полуночи со списками – так бы и сделала. Но зачем нагружать её лишний раз работой, пусть лучше отдохнет сегодня. И так каждый вечер почти допоздна засиживаемся.

Для такой работы у меня есть кандидатура получше. Так, только дверь надо закрыть, чтобы лишний свидетель случайно не зашёл.

– Николай, вылезай! – громко скомандовал я. Моё тело несколько раз дёрнулось, как при приступе эпилепсии, и через пару мгновений рядом со мной очутился мужчина. Выглядел он один в один как я, даже одежда та же самая. Результат того злополучного эксперимента. Мой клон.

– Давненько уже ты не звал меня на помощь. Завал на работе? – потягиваясь, спросил Коля.

Честно говоря, такое имя дал ему я сам, для удобства. Не звать же его просто «эй ты».

– Да, дел сегодня поднакопилось много. В такие моменты даже рад, что участвовал в том эксперименте. Сколько сегодня сможешь существовать отдельно от меня?

– Часа три точно, могу и четыре. Но лучше уже вернись к тому времени, – задумчиво ответил Николай.

В этом заключалась одна из особенностей вживленное мне магии. Расщепление происходило только на определенное количество времени, после чего было необходимо обязательно «собраться» назад. Если в момент, когда время истекло, я не оказывался рядом со своим клоном, он терял сознание. Соединиться тогда не представлялось возможным, а привести его в чувства было очень трудно. Один раз такое уже происходило, чудом привёл в чувство Колю с помощью инъекции глюкозы и кое-каких медицинских мероприятий, и мы с горем пополам соединились. Это было два месяца назад, и с тех пор я его не вызывал, опасаясь повторного инцидента.

– Через три часа буду, чтобы точно всё гладко было. Смотри, вот тут документы на инвалидность, а вот паспорт участка. Нужны списки всех нетранспортабельных, естественно выверяя по медицинской информационной системе их место жительства и прочие детали. Справишься? – проинструктировал я клона.