Алхимаг: Говорящий со змеями (СИ) - Глебов Виктор - Страница 3

Я попробовал сделать несколько шагов. Дерьмо полное! Каждое движение отдавалось острой, пронзающей всю ногу болью. Да и швы наверняка разойдутся при ходьбе. Рано или поздно. А воздействие Еремея наверняка уже кончилось. Он и так, похоже, отдал мне чуть ли не всю свою энергию, учитывая, что длился контакт всего несколько секунд.

Да, ситуёвина хуже не придумаешь…

Тем не менее, солнце клонилось к горизонту. Часы показывали половину шестого. Я провалялся в коптере с утра, потеряв кучу времени.

Нужно идти. Хотя какой в этом смысл, ума не приложу. Если б я был алхимагом, мог бы, по крайней мере, сделать воду. А так у меня дня три прежде, чем я загнусь от жажды. Учитывая раны, скорее всего, меньше. Плюс хищники и ядовитые твари, обитающие в пустыне. И наверняка чующие кровь. Короче, повезёт, если дотяну до завтрашнего вечера.

И всё же, оставаться в разбитом вертолёте казалось ещё менее перспективным. Так что я выбрался наружу, огляделся и понял, что могу понять по солнцу, в какую сторону летел коптер. Но не более того.

Что ж, это полная херня, но ничего другого нет. Пристегнув ножны к ремню, я поковылял через пустыню на северо-восток, надеясь, что рано или поздно она кончится. Лучше, конечно, рано…

Глава 2

Ноги вязли в песке. Пустыня будто норовила засосать меня в свои недра, погрести под слоями кварцевой пыли, замумифицировать сменяющими друг друга палящим жаром дня и пронизывающим до костей холодом ночи. Она жаждала моей смерти, словно падальщик, издали следящий за тем, как медленно умирает его будущий обед.

Раненую ногу я перестал чувствовать часа три назад, ещё до заката. Чудо, что она вообще меня слушалась.

Во рту пересохло, кожа покрылась мурашками от упавшего на пустыню с наступлением темноты холода.

Если б не тело гомункула, я, наверное, уже обессилел бы и потерял сознание. Но было ясно, что долго мне в этой сраной пустыне не протянуть. А вокруг расстилалась только желтовато-белая равнина, и не виделось у неё ни конца, ни края.

Тем не менее, я шёл до самого утра. Как ни странно, больше ни один обитатель песков не появился, чтобы напасть на меня. Возможно, та тварь, которую я убил в коптере, была принесена сюда Штормом?

Лишь через полтора часа после рассвета, когда начала постепенно возвращаться жара, и моя кожа покрылась потом — драгоценной влагой, которую мгновенно высушивал сухой, как ладонь старухи, ветер, — я заметил впереди едва уловимое движение.

Нечто приближалось ко мне, скользя по поверхности песка в едва различимой пыльной дымке. Минут через пять стало ясно, что это большая жёлтая змея.

Я остановился. Пресмыкающееся явно меня заметило и направлялось с конкретной целью. Вот только какой? Змеи не нападают на то, что не в состоянии проглотить — экономят яд. Если, конечно, им не приходится защищаться. Но даже тогда они не торопятся расстаться со своей отравой. Кобра, например, может раз десять ударить преследователя головой в качестве предупреждения, но так и не укусить.

Однако я на тварь точно не покушался и явно был больше, чем она могла сожрать.

Так мне казалось, пока не стало ясно, что змея находится дальше, чем я думал… Жаркий воздух пустыни часто порождает оптический обман. Прошло ещё несколько минут, и я понял, что ко мне приближается реально здоровое чудище, которое вполне способно разместить у себя в желудке добычу в виде подростка!

Проклятье! Придётся драться. Я вытащил из ножен Самосек. Он вдруг показался таким тяжёлым… На пробу я попытался взмахнуть им, но едва смог приподнять руку. Чёрт! Я совсем ослаб. Все мои ресурсы уходили на то, чтобы переставлять ноги и не отключиться. На драку ничего не осталось. Учитывая, что бросок атакующей змеи занимает меньше половины того времени, что человек тратит, чтобы моргнуть, у меня не было даже призрачного шанса отбиться!

Подавив нервный смешок, я опустился на колено, используя Самосек в качестве трости. Боль в раненой ноге давно не чувствовалась, но повязка почти целиком пропиталась кровь. Из-под неё вытекали быстро сохнущие красные струйки.

Змея была уже не дальше пяти метров. Её стреловидная голова, покрытая гладкими светло-жёлтыми щитками, начала постепенно подниматься над песком. Тварь не издавала шипение, чтобы не спугнуть намеченную жертву. Всё происходило в полной тишине.

Куда она укусит? В плечо, ногу, руку или сразу схватит за голову и обовьётся вокруг тела, ломая кости, чтобы сделать труп более податливым для прохождения через глотку?

Может, выставить Самосек, чтобы тварь напоролась на него при броске? Хоть как-то насолю змеюке напоследок…

Пресмыкающееся остановилось в трёх метрах от меня и теперь поднималось всё выше, складывая тело кольцами, чтобы была опора для атаки. Словно сворачивалась здоровенная живая пружина.

А ведь я когда-то умел говорить со змеями… В позапрошлой жизни. И даже сам мог оборачиваться одной из них. Многие, многие часы я провёл, лёжа на своих сокровищах, наслаждаясь их блеском, прохладой и тихим, мелодичным звоном, когда моё чешуйчатое тело начинало движение сквозь груды золота.

Голос ко мне вернулся, но божественные способности — нет. Может, попробовать хоть наорать на неё? Вдруг сработает? Это ж не Печатник, защищённый магическим полем, в конце концов! Наверняка ей хватит и не самого громкого вопля…

Не особо надеясь на успех, я издал средней паршивости хриплый возглас. Мда-а… Это всё, на что хватило моего пересохшего от жажды речевого аппарата. И змеюку, конечно, на кровавый фарш не разметало.

Правда, она слегка дёрнулась и настороженно замерла, но только на несколько секунд. А затем я вдруг почувствовал, что она сейчас кинется. Всё тело пресмыкающегося напряглось и застыло, аккумулируя силу для стремительного броска.

— Ну, и пошла ты! — зло сказал я, выставляя перед собой Самосек. — Пошла ты на хрен, сука!

Вдруг змеюка резко отклонилась назад, словно её ткнули в рыло горящим факелом. Раздалось пронзительное шипение, и стреловидная голова начала медленно опускаться к земле. Тело при этом нехотя развивало кольца, в которые собралось, готовясь к нападению.

В чём дело⁈ Тварь передумала? Но с какой стати?

Может, заметила какого-то приближающегося хищника покрупнее себя?

Осмотреться бы, но я не сводил глаз со змеи, которая распласталась по песку и теперь глядела на меня снизу вверх, приоткрыв пасть и высунув раздвоенный язык.

— Давай-давай! — сказал я нетерпеливо, проталкивая слова сквозь саднящее горло. — Вали отсюда!

Словно поняв меня, чудище издало резкое шипение, а затем дёрнулось влево и поползло в сторону.

Чёрт! Я не мог поверить своим глазам. Змея просто передумала и свалила. Но почему? Самосек едва ли напугал её, да и я не выглядел серьёзным противником.

Проводив взглядом быстро удаляющуюся в лёгкой песчаной дымке тварюгу, я огляделся по сторонам. Никого… Выходит, это всё же я спугнул её?

Хм…

Стоп! Неужели она поняла то, что я сказал⁈ Но… разве это возможно? Нет, меня, конечно, не зря называли змееустом, однако это осталось в ином мире и в другой жизни…

И всё же, это казалось единственным подходящим объяснением того, что змея убралась. Она не только поняла, что я сказал. Ей пришлось подчиниться. Прямо как в старые добрые времена, когда мне ещё не пришла в голову светлая мысль стырить небесные стада Перуна. Хотя, если честно, там дело было больше в Мокоши. Если б не она, наверное, ничего и не было б.

Итак, если я всё верно понял, ко мне вернулся один из моих божественных даров — заклинание змей. Необъяснимо, но круто. Конечно, в этом ещё предстоит убедиться. Может, чудище уползло вообще по другой причине, а я тут себе уже навоображал невесть чего!

Так или иначе, путь был свободен. Можно было идти дальше. Был бы ещё в этом смысл…

С трудом поднявшись, я засунул меч обратно в ножны и поплёлся вперёд, к едва видневшимся впереди дюнам.

Не знаю, сколько прошло времени. Наверное, несколько часов. Казалось, что солнце находится то выше, то ниже, то оно вообще плыло над горизонтом, меняя размеры.