Теория Игры (СИ) - Земляной Андрей Борисович - Страница 51

А Никита отсыпался в выделенной ему комнате, завернувшись в одеяло, и выходя только для того чтобы дойти до столовой.

Несмотря на краткость всей операции она стоила ему очень много сил, хотя за убитых шагран ассистент вдруг расщедрился и отсыпал сразу полсотни единиц прогресса, учтя даже убитых не им двух представителей инопланетной расы.

Накопление единиц имело простой практический смысл. Многое, из того, что являлось фактически переходом в новое качество стоило очень дорого, как например внутренний источник эфира, или, учебник узоров с пятого по седьмой уровень.

Да даже открыть всю ветку возможных покупок на свой уровень стоило недёшево, а без этого никак не спланировать продвижение. И чем дальше, тем цены всё росли и росли, а вот награды явно не успевали за инфляцией. И в связи с этим Никиту сильно огорчал тот факт, что все лёжки шагран на территории СССР фактически зачищены. И если он и сможет добывать баллы, то только вот как сейчас, случайным образом. И это очень огорчало его, уже привыкшего к быстрому прогрессу.

Полученные пункты он распределил в устойчивость к внешним излучениям, и прочность структуры энергоканалов, так как именно здесь он увидел свою слабость. Ещё поднял скорость движения, регенерацию, в том числе и эфирную, но основное, тридцать пунктов из прибывших пятидесяти вложил в навык «эфирная броня», оставив резерв в 25 единиц.

Рисунок щита, ещё следовало отработать, и опробовать, потому что вся тридцатка — это стоимость рисунка магемы, а не волшебная палочка или амулет заряженный на его появление. Точно также дело обстояло со скоростью, и другими улучшениями. Ничего не прибавлялось само, и всё требовалось тренировать и приучать организм к новому состоянию, но к этому он уже привык.

Тяжело вздохнув и пробурчав «жадины», он оделся, и спустился вниз. Время близилось к обеду, и народ кушавший в первую смену, потихоньку стягивался к столовой.

Никите выдали жетон без указания времени, поэтому он спокойно зашёл в «свой» зал, и набрав полный поднос, сел за столиком у окна. Сегодня вид совсем не радовал: мокрый снег, и свинцовое низкое небо, но ему всегда нравились открытые пространства, тогда как всякие подвали и замкнутые помещения наоборот недолюбливал.

— Не занято? — Генерал — лейтенант Заботин, не слушая ответа, опустил свой поднос и стал выгружать тарелки. — Приятного аппетита. — Он кивнул Никите.

— И вам товарищ генерал-лейстенант приятного аппетита. — Никита вгрызся в салат, и буквально в минуты очистил тарелку, и придвинул большую миску с супом. Спецназ кормили как надо и порции соответствовали. — А чего вообще в мире творится? — Я тут как-то чуть отвлёкся…

— Да ничего особого. — Генерал взмахнул рукой в которой держал кусок хлеба. — Американцы потребовали вернуть им пилота, а мы их нахер послали. Мол второй лейтенант Джексон выбрал свободу, и всё такое. Амеры разозлившись выдвинули свою Тихоокеанскую эскадру, к нашим берегам, а наши в ответ заменили в бч крылатых ракет с обычных боеголовок на атомные, и так вышли им навстречу. Ну в общем войны не случилось. Парни, кого ты вытащил уже приступили к тренировкам, так что и тут порядок. Мы было собрались тебе шею намылить, за то, что полез в подземелье, но Судоплатов сказал, что это было его распоряжение. — При этом генерал пристально посмотрел на Никиту.

— Было. — Калашников кивнул. — Сказал мол, если почувствую, что можно, то попробовать вытащить парней.

— Ты понимаешь, что пули что ты схватил могли ударить не в тело, а в голову?

— И что? — Никита пожал плечами. — Любой из парней не задумываясь пошёл бы меня вытаскивать, рискуя жизнью. Чем я хуже?

— Так тебе ещё и восемнадцати нет.

— И что? — Никита пододвинул вторую тарелку с борщом. — За счастье будет, если все остальные пацаны и девчонки не будут встречать свои дни рождения в окопах.

— Ну ты уж сказал… — Дмитрий Андреевич даже крякнул от картины нарисованной Никитой.

— У нас тут как бы война с межпланетной цивилизацией, если что. — Никита говорил негромко, но чётко так что генерал его прекрасно слышал. — И что там у них в кармане мы не знаем. Может какая-то ядрёная химия, а может биология… Вот начнут они распылять свою зелёную жижу сверху и что? Или, например, просто долбить с орбиты по нашим объектам? А наши родные учёные, спокойно, так, не торопясь разгадывают инопланетные ребусы. Ну и правильно. Чего им? Зарплата капает, фонды, опять-таки премии, всё в порядке. Потом, когда они увидят свои сгоревшие дома, и тела своих детей в куче обломков, будут выть и кататься по земле, но поезд уже уйдёт.

Говоря Никита быстро работал ложкой, доев борщ, отставил тарелку, и пододвинул кусок мяса с горкой пюре.

— Или вот начальная военная подготовка. Разобрали — собрали автомат, хорошо, надели — сняли противогаз — отлично. А вот строевая подготовка, нахрена? Или труды основоположников марксизма? Это всё вместо военной медицины, основ минно-взрывного дела, тактики, прыжков с парашютом и вождения автомобиля. Понимаете, да? Я вижу, как мой дом, потихоньку начинает гореть, а взрослые и серьёзные дядечки, хором исполняют песню «Всё хорошо прекрасная маркиза». Я конечно никакой не тактик и не стратег, но неужели вы не видите здесь противоречия?

— Всё верно ты говоришь. — Генерал усмехнулся. — Но как сказал товарищ Сталин, у меня нет для вас другого народа. Эти-то ещё ничего. Хоть кто-то и хоть как-то работает. А так-то ты прав конечно. Но двигать базовое сознание людей, это как буксировка авианосца гребной лодкой. — Генерал кивнул. — Но сейчас мы не про вообще. А про конкретного пацана, который вытаскивает спецгруппу из плена на территории сопредельного государства.

— А что вас смущает? — Никита удивлённо посмотрел на командира. — Когда дети играют с гроссмейстером, всё нормально. Когда дитё шпарит на рояле в Кремлёвском дворце или зале филармонии, тоже всё в порядке. А когда вполне обученный, обстрелянный и имеющий чёрный пояс пацан давит всяких тварей, вы такие: Ой. А откуда это всё взялось? Да блин оттуда же откуда и всё берётся на этом свете. — Никита подхватил кусочком хлеба последний кусочек мяса, и потянулся за компотом. — Ну если вам станет легче, считайте меня юным гением.

— Да мне-то вообще параллельно сколько тебе лет. — Дмитрий Андреевич, доел второе, и тоже перешёл к компоту. — мы своим внутренним приказом оформили тебя как инструктора и комиссией присвоили квалификацию мастера — инструктора. Это кстати весьма круто. Как бы высший уровень специалиста. Но как тебе станет восемнадцать, все эти пляски вокруг сразу прекратятся. Мы тебя берём в штат, аттестуем сначала на лейтенанта, а через пару месяцев, дадим старшего, а к концу года станешь капитаном. Для чего это? Ну как минимум чтобы вывести тебя из-под всяких армейских придурков, и сразу сделаем под тебя какую-нибудь структуру особую, вроде специальной группы в составе командования бригадой. И будешь ты внутри системы, но как бы сбоку, что полностью устраивает нас, и вроде не должно вызывать в тебе особого сопротивления. Ещё, хочу сказать, что мы подали на тебя наградной лист, уже подписанный Председателем Комитета, а значит скорее всего будет утверждён в Президиуме Верховного Совета.

— Здорово. — Никита равнодушно кивнул. — Только я, наверное, отдохну немного. Чего-то я чувствую, словно где-то внутри надорвался.

— Нормальное дело. — Генерал кивнул. — Тут у взрослых тысячи раз битых мужиков, порой клинит, а ты вообще долго держался. Так что отпуск тебе медики не просто выпишут, а настоятельным образом порекомендуют. — Дмитрий Андреевич на секунду задумался. — А хочешь мы тебе аттестат сделаем? Можем даже с золотой медалью. Оценки у тебя всё равно одни пятёрки. Зато не будешь отвлекаться на школу. Да и той школы — то осталось полгода.

Никита задумчиво посмотрел куда-то в пространство. Система сдачи школьных экзаменов экстерном существовала в СССР вполне официально. Юные гении, порой сдавали вступительные экзамены в институты и университеты, засчитываемые как выпускные экзамены в школе, получая аттестат задним числом. И не сказать, что такое случалось очень редко, и порой в возрасте десяти — двенадцати лет. так что сдача экстерном в шестнадцать, без двух месяцев семнадцать, выглядела вполне пристойно. А общение с офицерами бригады, давало Никите куда больше чем школьники и педагоги.