Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Теория Игры (СИ) - Земляной Андрей Борисович - Страница 14


14
Изменить размер шрифта:

Валери Жискар Д, Эстен Президент Французской Республики.

Le Monde, 7 марта 1979 года.

Нежелание Никиты вести задушевные разговоры и олимпийское спокойствие перед весёлыми и раскованными девушками, весьма огорчало сотрудников КГБ, ведущих «мягкую» разработку такого странного подростка. Стопроцентные «медовые ловушки» внедрённые в группу Вари, настоящие красотки, обученные психологами и снаряжённые запаховыми афродизиаками, посещавшие разные праздники, куда звали Никиту, теряли уверенность в себе и порой уходили в запой и истерики, пытаясь проломить защиту парня, но для него это всё походило на игру. Суета какая-то девчонки снуют, пытаются вести умные разговоры, демонстрируют локоны, запястья и шевелят грудью, словно поймав какой-то мозговой вирус.

Москвичи вообще отличались лёгким презрением ко всем окружающим, поэтому желающие так или иначе прогнуть парня в свою сторону, до определённого момента, не переводились. Ну и в самом деле, откуда у четырнадцатилетнего подростка сколь-нибудь критическое восприятие действительности?

Но вдруг Никита перестал оставаться безучастным, и порой, просители выхватывали не очень сильный, но весьма болезненный удар, когда поведение их выходило за рамки приличия. Так одному деятелю, он сломал руку, когда тот схватил Никиту за пиджак, а другому, разбил нос, потому что тот преградил дорогу, и не желал отойти в сторону. И вот это наконец прервало поток махинаторов и комбинаторов, потому что никто не желал ходить с разбитой рожей, особенно когда это сделал по сути ребёнок.

Постепенно московское общество смирилось с тем, что Никита игнорирует все хитрогнутые расклады, как бы отложив все интриги на будущее, когда мальчонка войдёт в зрелый возраст.

А он не просто так дистанцировался от всех хитрых расчётов «кто кому должен, и сколько». Да, в его коллекции имелись визитки вполне серьёзных людей способным помочь в любой ситуации от приобретения мебели до решения более серьёзных вопросов. Известные адвокаты, генералы от армии и статские, крупные банкиры, и торговцы, но Никита никогда не обращался за помощью, предпочитая решать все свои затруднения либо официальным путём, либо за деньги, когда человек получал за услугу вознаграждение и все разбегались.

Тратить время на ненужные контакты, позволяющие сэкономить десятку, Никита не желал категорически, как минимум потому, что хватало других проблем.

Резко подросшее эфирное восприятие, пророй давало такие вспышки, что приходилось останавливаться чтобы восстановить зрение. Свечение шло как от людей, так и от предметов, как например их домашняя икона светилась достаточно ярким голубоватым ореолом, а древняя пенсионерка Клавдия Михайловна, порой брызгала таким облаком алого марева, что хотелось прикрыть глаза рукой.

И именно она, увидев, как нахмурилось лицо Никиты, так, вроде как случайно, дала очень хороший совет.

— Что, режет глазки бабушка старая? А ты представь, что на тебе очки из ледышек, и не снимай их. А то, нарвёшься на кого-нибудь, из Старших, да будешь моргать полчаса, пока глаза не восстановятся.

Совет оказался полезным, и Никита так и перемещался по городу, «надев ледяные очки». Но всё же отключал их порой, так как ему нравилось завораживающее сверкание эфирных потоков. Для этого он заходил на один из московских мостов, и просто смотрел на город, наблюдая за переливами цветов над огромным мегаполисом.

В один из таких дней, Никита только успел занять своё любимое место на Крымском мосту, когда откуда-то со стороны Центрального Парка, в небо буквально «выстрелил» алый поток, заливший небо словно кровью. Мощность потока была такой, что глаза у Никиты заслезились, но он, быстро смахнув слёзы и проморгавшись, постоял какое-то время, а затем решительно двинулся в сторону парка, желая посмотреть, что же это там так вспыхнуло.

В будние дни, тем более вечером, в парк пускали бесплатно и пройдя между барьеров, он двинулся вглубь парка ориентируясь на остаточное свечение, словно испачкавшее деревья и кусты, с одной стороны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Место откуда в небо ударил луч, нашлось быстро. Развалины двухэтажного строения, на самом краю парка, ещё светились алым, что в наступающих сумерках было очень заметно. Никита уже хотел обойти здание, когда ему навстречу, словно из-под земли вылезли трое мужчин одетых не по Московской холодной весне. В пиджаках, штанах, и кепках, напяленных кое как. При этом на лицах мужчин не проскальзывало вообще никакой мимики, словно они надели толстые резиновые маски.

Внезапно оживился нейроимплант.

«Обнаружена опорная база шарган. Убейте всех представителей расы и уничтожьте базу. Награда 10 единиц прогресса».

Никита ещё как-то сомневался стоит ли наворачивать новую кучу трупов, когда мужчины полезли в карманы, и вытащили достаточно серьёзно выглядевшие ножи, похожие на стилет, с тонким ромбовидным клинком.

Никита ушёл от переднего тычка, достав локтем в голову одного, когда второй шагнул вперёд, и широко замахнулся, но получив ногой в грудь, отлетел в снег. Но не остался там лежать, как любой человек, а резво подхватившись снова ринулся в драку.

Тела, у неведомых Никите шагран, были словно из плотной, упругой резины, похожей на шайбу для хоккея, и приходилось бить в полную силу, уворачиваясь от мощных ударов ножами, каждый из которых мог стать последним. Наконец ему удалось подловить одного из них и ударом в голову расколоть череп, откуда под давлением брызнула зелёная жижа. Второго он сначала замедлил, сломав ногу, а когда тот находясь в нижней позиции, ткнул ножом, вывернул руку и вогнал лезвие в глаз по самую рукоять. Третий умер не так эпично, но нахватав мощных крушащих ударов, просто упал на землю, и стал осыпаться белёсым прахом.

К моменту, когда Никита немного отдышался, все трое словно исчезли, превратившись вместе с одеждой в горсть серого пепла, совершенно незаметного на грязном весеннем снегу оставив только оружие.

К счастью, возня, вдалеке от мест популярных гуляний граждан, не привлекла внимание парковой милиции, и никто не помешал ему внимательно осмотреть здание, сразу обнаружив ступени вниз, и металлическую дверь, перекрывавшую вход в подвал.

Как видно, люди, закрывавшие дверь, больше полагались на кучи мусора и фекалии, украшающие внутренность полуразваленного корпуса, но сама дверь особой прочностью не отличалась, и трофейным ножом, Никита сначала отогнул навесной замок вместе с накладкой, а после уже руками, распахнул её так, чтобы подхватив с земли стальную трубу и с хрустом ломая доски, раздвинуть щель достаточную для того, чтобы протиснутся, предварительно сняв пальто.

Костюм было очень жалко, но десять пунктов это десять пунктов, и не обращая внимания на оторванные «с мясом» пуговицы, он втиснулся в маленький предбанник, откуда попал в длинный и чистый коридор, где на него выскочил ещё один мужчина с совершенно лысым черепом, в фуфайке и кирзовых сапогах.

Зная, как тяжело убиваются новые враги, Никита прихватил с собой кинжал, и не размышляя воткнул его в висок противнику, и вытащив, снова воткнул круша кости черепа, и услышал, как громко цокают по бетонному полу чьи-то ноги, отбросил тело за спину, крепко сжав в руке оружие.

Из-а поворота, чуть скрипя шипами, вонзавшимися в бетон, и оставляя царапины на полу, вышло четырёхногое паукообразное существо с парой рук торчащих вперёд, человеческой головой, но полную длинных острых зубов в огромной пасти.

Существо тонко заверещало, и без паузы кинулось в бой, атакуя не только зубами и руками, но временами вставая на задние лапы, и устраивая четырьмя верхними конечностями такую карусель, что Никита мгновенно вспотел, отбиваясь в предельном для себя темпе. В какой-то момент, ему удалось ударом стопы, подломить одну из задних ног, и паук встал на три лапы, чтобы сразу лишиться одного из глаз, выбитого лезвием кинжала.

За тридцать секунд боя, Никита вымотался так, словно часа три непрерывно бился в спаррингах, и пот заливал глаза, но монстр двигался всё также резво. Никита чуть запоздал с уходом и правую руку пронзила такая адская боль так что он едва не выронил кинжал, но успел перехватить его левой рукой, и чуть сдвинувшись вперёд и в сторону, под ослепший глаз, ударил левой сверху в череп пробивая до самой шеи.