Неукротимые удовольствия (ЛП) - Райт Сюзанна - Страница 38

Глаза Милы закрылись, когда он лизнул её щёлку. Затем он провёл кончиком языка по её клитору, прежде чем умело ввести его в неё. Трение нарастало и нарастало, пока она стонала, дрожала и брыкалась. А потом она взорвалась. Он не останавливался. Он жёстко и быстро довёл её до очередного оргазма… а потом остановился, прежде чем она смогла кончить, засранец.

Страстно желая оказаться в ней, Доминик выпрямился, обхватил её бедра и повернул их под углом к своему члену.

— Нет ничего лучше, чем трахать тебя, пока твой вкус у меня во рту. — Протолкнув головку своего члена мимо набухших мышц, Доминик медленно погрузился в неё. — Люблю смотреть, как ты растягиваешься для меня. Всегда есть небольшое сопротивление, всего несколько секунд, но потом я в тебе. И ты всегда принимаешь каждый дюйм. Интересно, сколько моего члена может принять твой рот.

Она бросила на него властный взгляд.

— Тебе просто придётся продолжать задаваться вопросом.

— О, у меня будет этот рот, Мила.

Доминик медленно и плавно отстранился, пока лишь головка его члена не оказалась внутри, скрипя зубами от того, какой чёртовски горячей и скользкой она была. Так же медленно и плавно он погрузился по самые яйца. Доминик застонал.

— Такая чёртовски тугая.

Сопротивляясь желанию войти в неё жестоко, он сделал ещё один медленный толчок. И ещё один. И ещё.

Мила попыталась выгнуться навстречу его толчкам, удивлённая его неторопливым темпом. Доминик обычно был агрессивен. Напористым. Неумолимый. Она не была уверена, что ей понравились перемены, потому что было чёртовски легче думать об этом как о простом сексе, когда он был простым и непринуждённым.

Сжимая в кулаке простыни, она толкнулась к нему бёдрами, намекая, чтобы он ускорил темп. Он этого не сделал. Она дразняще крепко сжала его член своими внутренними мышцами. И снова он проигнорировал молчаливое требование, издав хриплое рычание, от которого её тело сжалось вокруг него. Она не знала, что такого было в этом грёбаном звуке, но он полностью подействовал на неё.

Не сдаваясь, она снова прижалась к нему. Тем не менее, неуклюжий ублюдок продолжал в том же мучительно медленном темпе.

Упёршись кончиками пальцев в её бедра, он приподнял бровь.

— В чём дело, Мила?

— Двигайся быстрее, — приказала она. — Сильнее.

Он медленно вытащил свой член, оставив внутри только головку.

— Ты хочешь, чтобы это было грубо?

— Да, — выдавила она.

— Почему? — Он лениво снова вошёл в неё. — Так ты можешь притвориться, что это просто трах? Это не так, Мила. — Он подтолкнул её на кровати, когда встал коленями на матрас. — Ты же знаешь, что это не так. — Он снова отвёл бедра назад. — Правда?

— Ну…

Медленно войдя обратно, Доминик склонился над ней и изогнул бедра, вонзая свой член так глубоко, что её губы приоткрылись, а на лице промелькнуло мучительное удовольствие.

— Почувствуй, насколько я глубоко. Я собираюсь кончить. Я хочу убедиться, что каждый дюйм твоего тела чувствует меня и знает, что оно моё.

Сердце Милы подпрыгнуло.

— Твоя? Послушай, GQ, ты сам сказал, что никто раньше не вызывал у тебя чувства собственничества. Вот и все. Эмоции настолько новы, что ты ещё не знаешь…

— Никто из нас больше не притворяется, что это просто забава, — сказал он, игнорируя её. — Я больше не ухожу посреди ночи. Ты больше не говоришь о поездке в Россию. Мы позволим этому между нами разыграться. Посмотрим, к чему это нас приведёт.

— Создание пары по договорённости…

— Этого не случится. — Он крутанул бёдрами, заставив её слегка ахнуть. — Единственная причина, по которой эта идея привлекает тебя, заключается в том, что это не сильно отличается от деловой сделки. Здесь не обязательно должны быть замешаны чувства. Он примет тебя такой, какая ты есть, только для того, чтобы заключить союз и тебя это устраивает, потому что, что бы тебе ни хотелось думать, ты не чувствуешь, что можешь отдать кому-то всю себя. Пока нет. Но вся эта история с Джоэлом оставила у тебя пустоту, и ты отчаянно пытаешься её заполнить.

Мила хотела бы поспорить с этим, хотела бы, чтобы он ошибался, но она ужасно боялась, что это правда.

— Что, если ты прав, и я не смогу вложить в это все свои силы? Что, если ты не можешь?

— Никому из нас не будет легко быть полностью открытым. Возможно, это усложнит задачу. С другой стороны, возможно, так будет проще, поскольку мы оба сможем понять, с какими трудностями сталкивается другой. Скоро узнаем. Как я уже сказал, посмотрим, к чему это нас приведёт.

— А что, если это приведёт нас в хорошее место? — спросила она срывающимся голосом. — Что, если начнётся запечатление? Ты этого испугаешься? Ты попытаешься сбежать?

— Я не боюсь обязательств, детка. Если это приведёт нас к чему-то хорошему, тем лучше.

— А как насчёт твоей настоящей пары? Если я скажу «да» и мы позже запечатлеемся друг в друге, я лишу тебя чего-то особенного — жизни с твоей настоящей парой.

— То же самое было бы, если бы ты спарилась с этим русским мудаком. — Его волк оскалил зубы при одном упоминании о нем. — Но, детка, я бы никогда не подумал, что ты меня чего-то «лишаешь». Я делаю выбор, здесь и сейчас, попробовать это с тобой. Я был бы грёбаным дураком, если бы отказался от этого. Я категорически отказываюсь. Я хочу посмотреть, к чему это может привести. И ты тоже. — Он сделал ещё один медленный толчок. — Не сопротивляйся, Мила. В этом нет необходимости. Просто останься. К чёрту Россию, к чёрту Максима. Останься со мной.

Просунув большой палец между её складочек, Доминик как раз вовремя потёр её клитор, когда снова толкнулся вперёд и вцепился в её сосок. Тройное нападение рассеяло мысли Милы, мешая ей сосредоточиться. Дерьмо.

— Нечестно.

— Ты думала, я буду сражаться честно? — Он коснулся языком её заброшенного соска. — Останься со мной.

Мила сглотнула, когда его полуприкрытые глаза уставились на неё сверху вниз, блестя решимостью, одержимостью и обещанием… дома, может быть? Она не могла толком описать это. Но это было так, как будто он протягивал метафорическую руку — приглашение и предложение. Её кошка сделала шаг навстречу. И та часть Милы, которая беспокоилась, что она никогда не почувствует, что принадлежит кому-то после того, как упустила свой шанс с Джоэлом, потянулась к Доминику.

Она крепче вцепилась в его волосы, шипя.

— Если ты меня бросишь, GQ, я разорву твою задницу чёртовым поршнем и заставлю тебя это полюбить.

Он усмехнулся, облегчение и мужское удовлетворение разлились по нему и его волку.

— Это моя девочка. Моя Мила. — Отведя бедра назад, он зарычал. — Сейчас тебя как следует оттрахают… — Он ворвался в её тело, сильно укусив её за шею, рыча, когда она прижалась к нему. — Моя.

Доминик вонзался в неё, не отрывая зубов от её плоти, подстёгиваемый каждым стоном, вздохом и прошёптанным требованием.

Прижимаясь к нему всем телом, Мила впилась когтями в его затылок и плечо. Каждый толчок его члена был чистым блаженством, заводившим её все крепче и крепче. Заставляя её гореть все жарче и жарче. Она была так мучительно близка к оргазму, что её трясло от этого.

Яйца Доминика напряглись, когда её зубы царапнули его шею. Он знал, что она хотела укусить его и оставить свой след. Чувствовал, что она борется с этим.

— Ты бы хотела увидеть меня с другой женщиной, Мила?

— Я всегда это делаю. Они толпятся вокруг тебя, — прошипела она, её глаза по-кошачьи сверкнули. И он увидел в них предупреждение, что кошка не потерпит такого дерьма.

— Поэтому убедись, что они знают, что нельзя приближаться к тому, что принадлежит тебе, — сказал он.

Острые зубы с силой впились в изгиб его шеи, действуя на его член подобно удару молнии. Чёрт. Доминик сильнее врезался в неё, загоняя свой член глубоко, убедившись, что она чувствует его в своём лоне. Эти зубы не отпускали его. Нет, они были плотно прижаты к его плоти, и от этого становилось только жарче.

Его яйца напряглись, и он почувствовал красноречивое покалывание в основании позвоночника. Доминик обхватил рукой её горло, рыча ей в рот.