Дом исполнения желаний (СИ) - Ухова Елена Валерьевна - Страница 19

Два дня она не вставала с постели, два дня возле нее сидел Сережка. Он готовил ей чай, гладил рыжие волосы, и все время шептал слова любви. А она, проснувшись, не могла найти себе места. Слишком большим был для нее теперь этот мир. Мир, в котором она была любима бабушкой и Сережкой.

А через два дня он увидел ее другую. Она готовила завтрак. В коротком халате, в тапочках и без макияжа. Рыжие волосы были собраны высоко на голове в пучок, а золотистые веснушки сверкали на лице маленькими волшебными звездочками. Вот такую Василису любил Сережка. В это утро это была его Василиса. Она была настоящей.

— Ты прости меня, Сережа, я ужасная эгоистка. Так захотелось красиво жить. Красиво одеваться. Иметь хороший дом и машину. Ведь сейчас у меня есть все, о чем я только можно мечтать. Но каждую ночь, когда моя голова касается подушки, я всегда думаю: что-то главное проходит мимо меня. А что, никак не могу понять. А сегодня ночью, я вдруг осознала. Эта скатерть напомнила мне, как мы каждый вечер собирались всей семьей за круглым столом. Мама, папа, бабушка, братишка. Мы ужинали, и хотя не каждый раз сытно, но всегда вместе. Бабушка готовила свои знаменитые гречневые блины или пекла булочки с маком. Мм…Как это было вкусно! А потом мы с мамой убирали со стола, а она бережно сворачивала эту скатерть и уносила ее к себе в комнату. Кажется, что с тех пор прошла целая вечность… Теплый семейный ужин. Вот чего мне не хватало эти долгие месяцы, — она тихонько плакала теребя в руках белую бахрому бабушкиной скатерти.

Сергей подошел и обнял Василису, так крепко, словно он боялся, что она выскользнет из его рук. Она положила голову на его плечо из ее глаз катились слезы. Слезы стыда и боли.

Зоя — мачеха

С появлением Темочки мир и покой семьи рухнул. Зоя все больше времени проводила с Темочкой, не обращая внимания на Дениску, Алексей же наоборот, все заботы о воспитании Дениски, взял на себя. Он любил его, и жалел. Зоя не хотела заниматься воспитанием Дениски, и как не пытался мальчишка завоевать ее любовь, она так и не смогла полюбить его. Семья распалась на две части. Алексей больше не целовал маленькие пальчики жены, не прижимал ее к своему сердцу, и не гладил шелковистые волосы. Все это было в прошлом. Зоя подолгу просиживала в спальне у Темочки, а иногда и вовсе оставалась ночевать в детской, что бы быть ближе к сыну. Казалось, что Алексей и Дениска были ей попросту не нужны. Она не интересовалась их жизнью вообще.

В то время как Алексей работал в офисе, Дениска ждал его, просиживая часами в комнате. Он периодически слонялся по дому, в ожидании. А еще, сквозь маленькую щель в двери он наблюдал, как Зоя укладывает малыша. Ему всегда нравилось смотреть, как Зоя вынимала его из кроватки, и пеленала на специальном столике. Она разговаривала с ним, гладила и целовала. Дениску никогда и никто не целовал. Он никогда не знал любви матери. Его родители погибли в автомобильной аварии, когда мальчику было всего несколько месяцев, и он чудом остался жив. Шесть лет он прожил в детском доме, с мечтой о том, что когда-нибудь найдет свою семью. И вот, у него есть семья, и даже свой собственный брат, к которому так хотелось прикоснуться хотя бы разок, но это было запрещено. Так же, как запрещено входить в детскую комнату, и что-либо там трогать. А Дениске так хотелось войти в эту комнату с красочными обоями и голубыми занавесками.

В это утро Алексей улетел в командировку на несколько дней. Зоя и дети остались дома. Дениска играл в своей комнате. Зоя суетилась на кухне. В детской заплакал Темочка, и Дениска с любопытством заглянул в комнату к малышу. Малыш барахтался в кроватке в мокрых пеленках. Он замерз и требовал сухой одежды. Дениска вошел, аккуратно наклонился к брату, и взял его на руки. Он так давно мечтал прикоснуться к этому маленькому человечку, взять его на руки, потрогать его ручки, ощутить его запах. Он положил малыша на пеленальный столик, и начал вытаскивать его из мокрых пеленок. Малыш стал размахивать ручками и ножками, хныча и прося тепла. В комнату вошла Зоя. Дениска встрепенулся, и малыш выпал из рук. Зоя инстинктивно протянула руки и подхватила малыша. Он не ударился, не упал, лишь немного испугался и стал плакать.

— Как ты посмел!? — закричала Зоя, — кто разрешил тебе брать на руки ребенка? — она прижимала Темочку к груди.

— Он плакал… Я хотел его переодеть… мама…,-плакал Дениска, утирая своими маленькими кулачками горькие слезы.

— Не смей называть меня мамой! Убирайся прочь! Вот приедет Алексей, и мы будем решать вопрос о твоем возвращении в детский дом! — кричала она.

А когда Алексей приехал, Зоя с порога кинулась к нему в объятья. Давно Алексей не видел жену такой ласковой и нежной. Он отвечал на ее ласки пылко и страстно. Взяв руками ее лицо, он стал целовать ее в щеки, губы, глаза, так, что чуть не задохнулся от переполнявших его чувств. Он так любил свою маленькую Зайку. И так был рад встрече с любимой.

— Я так скучала, — прошептала она.

— Я тоже скучал. Я столько всего вам привез. Где мальчишки? Темочка, Дениска, сейчас будем подарки разбирать!

Зоя отстранилась от мужа. И с опаской посмотрела ему в глаза.

Алексей стал оглядываться. Странно, что его до сих пор не встречал Дениска. Обычно мальчишка поджидал его еще у дверей, и радостно кидался к нему на шею. Алексей отодвинул жену и стал прислушиваться.

— Дениска! — позвал он мальчика, — посмотри, какую большую машину я тебе привез! Дениска!

Он прошел в гостиную, мальчика нигде не было. Быстрыми шагами он поднялся в комнату мальчика, она была пуста. Он стал нервно открывать все двери в доме и обходить все комнаты. На его лице была тревога, и, кажется, что он понимал, что Дениски в доме нет. Он понимал, что произошло что-то ужасное. От быстрого шага он тяжело дышал, на лбу выступила испарина.

— Где Денис? — спросил он у жены, опустившись на диван.

— Алешенька, понимаешь… его нет… Я его увезла… — стала оправдываться Зоя.

— Где Денис? — еще раз более грозно спросил Алексей.

— В детдоме, — сказала, как отрезала Зоя.

Алексей опустил голову и зарычал.

— Как ты могла? Зоя, как ты могла?

— Алешенька, я сделала это ради нас, — Зоя присела на колени, и стала целовать мужа в макушку, — Родной мой… У нас семья… Зачем нам этот детдомовский мальчишка? У нас есть свой сын. Родной. Мы будем жить втроем ты, я и Темочка. А Дениску усыновит другая семья… Я узнавала…Они хорошие люди… Они живут в Германии. Ему будет там хорошо…

Алексей поднял голову и отвесил жене пощечину, голова ее запрокинулась, он упала на пол и зарыдала. Он встал и быстрым шагом направился к двери. Зоя сидела на полу, и, обняв колени, плакала. Он посмотрел на жену, и ему стало ее жалко. Зоя была маленькой и хрупкой женщиной, ему всегда хотелось ее оберегать, быть для нее защитой и опорой. Он всегда любил ее. С самого детства она была для него всей его жизнью. А сейчас он смотрел на нее другими глазами, она была все такой же маленькой и беззащитной, но в одночасье стала для него чужой. И жалость к ней была сейчас какой-то другой.

— Зачем, Зоя? — спросил он, — Он ведь ни в чем не виноват. Я так надеялся, что став матерью ты полюбишь его. Разве мы не могли быть счастливы? Зачем, Зоя? Зачем ты отдала мальчика в детский дом? Выбросила из дома как котенка, как игрушку! А если бы Темочка лишился нас, если бы нас вдруг не стало, ты пожелала бы ему такой судьбы?

Зоя сидела на полу и плакала. Алексей смотрел на нее так, словно готов был заплакать сам. Он сжимал кулаки, и его слегка потрясывало. Женщина, которой он бесконечно доверял, совершила такой поступок, который он не мог понять, принять и простить. Он не знал, что дальше делать. Он не понимал, как дальше жить. Он точно знал лишь то, что больше не мог оставаться в своем доме и видеть свою жену. Все, что было в его жизни, рухнуло.

— Как ты могла? — тихо сказал он и вышел за дверь.

Она еще долго так сидела, сжавшись в маленький комочек, и обняв руками колени. Сидела и плакала, пока не услышала плачь ребенка. Опираясь на перила, она поднялась в детскую, и, взяв малыша на руки, стала медленно раскачиваться из стороны в сторону, чтобы укачать ребенка и уложить его спать. Малыш причмокивал соску и улыбался во сне. Когда уголки его губ ползли вверх, на его румяных щечках появлялись ямочки, которые он взял от отца, и которые так любила Зоя. От вида этих ямочек у Зои снова сжалось в комок сердце. Она заплакала, роняя горькие слезы на розовые щечки малыша.