Радиус – 227. Книга четвертая (СИ) - Матюшенко Артем - Страница 37

Наученный горьким опытом своих ошибок, к замку приближался с большой осторожностью — даже возникла мысль дождаться темноты и только потом подобраться ближе. Но с помощью острого зрения еще издалека разглядел сожженный сруб наверху башни и обгорелую галерею для стрелков. Скорее всего, ворота тоже спалили, но с этой стороны их было не видно.

— Вот же ублюдки — ломать, да жечь — не строить! -зло прошипел Димка, — А ведь такие планы на феод были, ну да чего теперь если и все крестьяне и ремесленный люд разбежались. Пусть у Филиппа обустраиваются, а мне, видно не судьба в лордах ходить!

Сгоревший замок и сожженная деревня обитателей феода утвердили его в мысли, что нужно непременно возвращаться в Асино.

— Нее, видать барствовать не мое — все дело, к чертовой бабушке завалил и своих людей под монастырь подвел! Не усидеть мне одним задом на двух стульях. Лучше уж пацанам с бизнесом помогу, да обучение в институте продолжу. Буду время от времени к Филиппу с Логуновым наведываться, как гость, но не как здешний правитель.

Просидел в засаде наблюдая за сгоревшей башней и полуобгоревшей галереей на стене около часа, но никакого движения не заметил. Не выдержал, все же до вечерних сумерек было часов пять и не хотелось терять столько времени напрасно. Прикрываясь кустами и высокой травой, пригибаясь оббежал замок и подполз к нему со стороны реки, где находилась калитка еще одного входа.

Калитка была приоткрыта и Дмитрий на карачках заполз внутрь, прежде внимательно оглядев землю и стены магическим взглядом на предмет всяких колдовских знаков и сторожков. Все было чисто, да и его сторожевой амулет молчал и Дмитрий решился пройти во двор замка.

— Да уж, повеселились гады! -произнес с горечью, оглядывая сгоревшие остовы срубов и дворовых построек.

С волнением прошел к приземистому кирпичному строению со сгоревшей крышей, где находился вход а подземелье. Ну ладно само подземелье, которое в строящемся замке представляло просто большой и почти пустой подвал, но была не малая надежда, что захватившие замок солдаты не заметят тайный проход в потайную комнату, куда перед отъездом он перетащил алтарь барона.

Прошел по небольшому коридору в подземный зал, повернул один массивный кованый держатель для факела, потом другой и толкнул плечом замаскированную кирпичную дверцу. Вошел внутрь и похолодел — тайник был пуст!

— Да чтоб тебя черти разорвали, Моран! -в сердцах двинул он кулаком по каменной кладке кляня лейтенанта.

Помимо магического алтаря, здесь же Дмитрий хранил небольшой запас уже отчеканенных и измененных заклинанием трансмутации золотых монет. Да и сами штампы для чеканки солидов тоже лежали тут. А ведь еще здесь лежал магический порошок, запас которого тянул на целое состояние — минимум пару сотен золотых монет. Серебряные полтишки из тайника бандитов и магические чернила убитого у поезда колдуна! Потом вспомнил про золотой венец барона, который Логунов спрятал тут же и присел обхватив голову руками.

— Ну надо же так облажаться — все, что можно пролюбил!

Вышел во двор замка и сел привалившись спиной к покрытой сажей стене, обдумывая все происходящее и решая, как жить дальше и как по возможности можно исправить ситуацию. Объявлять войну бургграфу — глупо! Мало того, что людские силы несопоставимы, так и сам Юлиус Оттон маг посильнее его, жалкого недоучки! Попытаться договориться и как-то вернуть хотя бы алтарь? А что, он может предложить бургграфу взамен? Да и какая мировая, если твердо решил отомстить Морану и настоятелю Бертрану за смерть Рианы? Было искушение прямо отсюда возвратиться в поместье Филиппа, но как доберутся поверившие ему люди? Он подведет их так же, как своих солдат в замке? Как молодую девушку наемницу поверившую ему? А если они нарвутся на шайку безжалостных грабителей-головорезов или хищное магическое животное придет ночью к их стоянке? На его совести будет еще восемь человек, двое из которых малые дети, старушка мать Якоба и его жена Молли!

— Нет, коли обещал, то нужно возвращаться к этим бедолагам и вести их к поместью моего друга. -решительно встал с земли Ковалев.

Обратный путь занял еще меньше времени, так как голову переполняли мрачные мысли, а сердце эмоции от гибели своих солдат и потери всех ценностей, да темным ручейком сочилась лютая злоба на магистра и лейтенанта мечника. Зло сопел и бежал вперед, только изредка переходя на шаг, чтобы восстановить сбившееся дыхание и утереть струившийся по лицу пот. Поспел до наступления темноты, но воротина прикрывала вход в сарай и было видно, что изнутри она была задвинута на толстый брусок. Подскочив пнул по почерневшей доске.

— Ну чего заперлись, еще день на дворе!

— Это вы, господин рыцарь? -послышался встревоженный голос Клауса.

— Нет, папа римский! Ну кто еще, я конечно! -раздраженно ответил Ковалев.

Лица его попутчиков были встревожены, а дети и женщины явно чем-то напуганы.

— Ну, что у нас еще плохого случилось? -задал он вопрос, с какой-то обреченностью в голосе.

— Дык это, господин Димитрий, -почесал Якоб затылок, пока другие виновато прятали глаза, -вы стало быть ушли, а через час-другой на той стороне пруда какое-то чудище как давай выть да рычать, ну мы и закрылись внутри. Мало ли какая зверюга пришла или оборотень скорее.

— Ага, точно оборотень! -поддакнул и Клаус пузатому хозяину гостиницы.

— Почему оборотень? -удивился такому ответу Димка.

— Дык видели волка, только он на двух ногах стоял. А еще пол мешка гороху, да бочонок с вином с телеги упер.

— Горох упер? -еще более удивляясь переспросил Димка, — И вино?

— Ага, вино. -снова затряс своей бородой Якоб, — Такой бочонок полтора талера при закупке стоит, а на розлив — пол монеты сверху выходит. А он упер, чтоб ему пусто было!

— Оборотень у вас вино спер? -не зная, то ли в раздражении плюнуть на землю, то ли расхохотаться от нелепости произошедшей ситуации снова переспросил Димка, а потом просто отошел от сарая и стал внимательно изучать влажную землю вокруг пруда.

Никаких свежих звериных лап на берегу речки не отпечаталось, зато в паре мест явно было видно узкую и длинную человеческую ступню. Размера эдак сорок четвертого — не меньше. Снова взял копье и пошел искать следы где прошел серый любитель вина. Увидел еще след, через несколько метров валялась обломанная ветка и была видна недавно примятая трава. Следы, вначале шли по берегу, а потом углубились в смешанный густой лесок. Хоть и не следопыт ни разу, но тут и ребенок бы увидел где проходил волк с человеческими ногами. Еще через полсотни метров, Димка разглядел на земле несколько сухих горошин — видно человеко-волк зацепился за торчащий сук, разодрал мешковину и теперь сыпал горохом оставляя очень заметный след.

Через полчаса, когда начало смеркаться, вышел к лесной тропке и шел уже по ней, пока не вышел к полянке на которой стояла избушка на курьих ножках. Но не сказочная, а скорее всего охотничий домик на высоких столбах, где можно было оставлять припасы до которых не доберется зверье. Потемневший от времени сруб, совсем небольшой, примерно три на три метра, без окон, с заросшей травой и мелкой порослью крышей.

Димка подкрался пригибаясь, потом подпрыгнув подтянулся и стараясь не шуметь влез на небольшой приступок у входной двери. Со всей силы пнул прикрытую дверь ребристой подошвой берца. Думал заперто, но дверь громко скрипнув распахнулась и с силой ударилась о внутреннюю стенку сруба. За небольшим столиком сидел худосочный седой мужичок или скорее дедок с редкой и не чесанной бороденкой. Замер, но до этого грыз украденный из припасов хозяина гостиницы сухарь и запивал вином налитым в кривую глиняную кружку. Мимолетное оцепенение прошло, дедок дернулся и кружка с глухим стуком упала на пол и покатилась оставляя за собой темный винный след.

— Смотрю, хорошо устроился, старый хрыч! -рявкнул Димка и поудобнее перехватил толстое древко самодельного копья, — Руки в гору, работает омон!

— Ась? -дед подскочил на месте и подслеповато сощурился, а потом рухнул на колени, так что его коленные чашечки стукнули о бревенчатый пол избушки.