Операция "Берег" (СИ) - Валин Юрий Павлович - Страница 69

Во дворе тянет дымом — пороховым и просто гарью, привычный воздух уличных боев, хотя тут до города не так близко, километров восемь-девять. Но дают там наши.

Ближе тоже идет бой — в большей степени отвлекающий, сковывающий, но близкая батарея «дивизионных», окопанные Су-76, лупят, не особо жалея снарядов. Робин машет чинно сидящему на стуле офицеру-самоходчику, тот на миг отрывается от бинокля, жестом желает удачи. Капитан Робин здесь изучал обстановку трое суток, по сути, уже свой, здешний.

Операцию по переходу линии соприкосновения готовить начали заранее — еще два месяца назад, когда наши полностью блокировали Кёнигсберг, прорвавшись к заливу Фришес-Хафф и перерезав обе дороги на Пиллау. Сил здесь тогда было не так много, ожидался контрудар немцев. Его можно было парировать, но сил и средств это требовало уйму, имелись и иные причины. В общем-то, такие решения не уровень старлеев-переводчиков, командование решило не упорствовать. Отошли наши под крепким ударом противника, отходили более упорядоченно и организованно, чем было в «том» варианте, хотя радости в этом маневре было мало, но война, как и политика — искусство возможного. Но успели здесь поработать оперативники Отдела «К», подготовили технические возможности на случай специальной операции, хотя тогда решения на ее реализацию принято еще не было. Теперь же вот — практическая часть.

Собственно говоря, «технические возможности» — это учет пропускных способностей канав и труб немецкой ирригационной системы. Накопано их тут масса, группа саперов и техников слегка усовершенствовала местную сеть, прокопала и замаскировала дополнительные «норы». Робин весьма ругался на ту командировку: он все-таки не сапер, больше с железом привык дело иметь, а тут грязь, вода, никакой тебе стальной романтики. Хотя и дополнительные железные трубы все же частично закопали, имелось тогда время…

Передовые бойцы цепочки спрыгнули в траншею, ведущий группу капитан обернулся:

— Товарищ Катя, я уж извиняюсь, но…

— Помню, «к передовой не пущать!». Всё, заворачиваю оглобли. Товарищи, вам удачи и скорейшего возвращения! Чтоб все вернулись, без глупостей, я вас всех в лицо запомнила! — театрально предупредила Катерина.

Бойцы засмеялись, скрываясь в добротной траншее. Земляков сказал:

— Взбодрила. Не так, как несчастную Варлам, но все ж. Ладно, до встречи.

— Женя, вы, если что, выпрыгивайте. Сейчас вообще никакой секретности, нормальный тактический ход. И сами уйдете, и бойцов вытянете. Пусть и будут неточности по финишу, переживем.

— Понятно, если прижмет, отработаем вариант. Но хотелось бы с грузом и по плану. Ладно, пошел я.

— Счастливо. И помогут вам боги…

Последнюю негромкую фразу Евгений едва расслышал, спеша по чавкающему и уходящему в жижу дощатому настилу на дне траншеи. Да уж, боги, именно. Вот прямо в этой грязище. Что там Робин говорил о хитрых осушительных мероприятиях?

Совсем рядом строчил «максим» — дежурно, размеренными очередями. Немцы отвечали. Изгиб траншеи был пуст — здешних стрелков сейчас отвели в стороны, теперь группа прикрытия растекалась по позициям «махры» — серьезные мужики из «Линды», в кирасах, обвешанные гранатами и дисками. Их радист устраивался в специальном ровике — тут даже перекрытие предусмотрели из куска бронеплиты, не поленились откуда-то приволочь. Нет, так-то готовились вдумчиво.

— Ну что ж, вот она, наша волшебная нора, правда, Алиса сюда не дошла, — Робин пнул грязным сапогом ящики, сложенные у стены траншеи. — Раскупориваем, и сразу идем. Туннель быстро водой наполнится, с герметичностью тут не очень.

Рейдовая группа со сложным выражением лиц смотрит на довольно грязные, заляпанные ящики — все же не первый месяц здесь стоят.

Группа немногочисленна:

командир и техник капитан Робин,

переводчик и знаток здешних мест старший лейтенант Земляков,

сержант Николай Фер — снайпер широкого профиля из сил ССО МО РФ — эти трое представляют сомнительное будущее и Отдел «К».

Местные проверенные кадры:

старший сержант радист Александр Рихтер, ходил в немецкий тыл неоднократно, немецкий язык — первый родной, сын коминтерновца,

и, конечно, Янис Выру — водитель опять же широкого профиля, эстонец, немецкий знает на соответствующем уровне, но это не страшно — у него документы эстонца-добровольца СС, их, гадов, по ту сторону траншей бегает изрядно.

У остальных немецкие документы, идеально сделанные, лучше подлинных. «Легенды» надежны, но лучше в беседы с кенигсбергскими камрадами-«земляками» не вступать. Это не потому, что распознают, просто времени будет в обрез.

— Что со светом?

Янис раздает электрические фонарики — можно быть уверенными, что батареи проверены, лампочки самые надежные, не подведет осветительный прибор. Конечно, у каждого бойца и свой фонарь имеется, но тут надежность не помешает, момент откровенно стремный, лезть в могильный туннель не очень хочется.

— Вскрываем!

Двое саперов рывками растаскивают тяжелые ящики. Появляется люк — вполне культурный, металлический, похожий на канализационный, только вертикально установленный.

— Цивилизованно! — одобряет Фер.

— А то! — Робин отпирает висячий замок, люк с легким скрежетом распахивается. Командир рейдовой группы светит внутрь: — Все ж немного натекло. Не станция «Маяковская», дизайн не тот, но ничего. Я первый, не отставайте.

Протискиваться в узковатую трубу в плащ-палатке, с оружием и иным снаряжением не очень-то удобно. Евгений бормочет «тут без богов никак», чем слегка удивляет панцирных саперов, и четвертым лезет в сырую дыру.

… «Рейдовая ДРГ» звучит очень героически, но движение на пузе и на четвереньках в этих подвигах — в порядке вещей. Готовились, конечно. Перчатки, наколенники из литой резины — форму портить нельзя, воин Рейха в продранных на коленях портках вызывает намного большее подозрение даже в последние недели войны.

Трубная часть туннеля быстро заканчивается, дальше ползти приходится натуральной земляной норой, слегка укрепленной в отдельных местах досками, внизу обильно хлюпает и течет. Ну так весна, таяние, природе на войну и рейдовую группу глубоко накласть. Судя по запаху, и в натуральном смысле этого слова. Наверху сортир какой стоял, что ли?

Идут минуты, шуршит впереди радист Саша, ему еще тяжелее — рация новая, компактный «Полюс»-1[6], но она все равно увесистая. Подтягивается по уровню отечественная радиоаппаратура, сходу берет новые технические высоты, ныне есть у разработчиков свежие консультанты и замечательные идеи, но до совершенства еще далече. Интересно, как вообще должна выглядеть радиостанция для кротовых разведгрупп?

Мысли отвлекают, фонарик Евгений не включает — нет смысла — свернуть некуда, шуршание впереди подсказывает (хотя и неубедительно) — не один вы, товарищ Земляков, есть еще жизнь в канавах, не доползли до ада. Собственно, замыкающий Янис тоже пыхтит, иной сзади раз доносятся непереводимые на немецкий язык словечки — ситуация действительно глубоко русскоязычная…

Блин, а говорили, всего двести восемьдесят с гаком метров. Оно же еще и вниз идет, судя по уровню воды.

Впереди коротко вспыхнул фонарик. Есть свет в конце туннеля! Щас велит капитан Робин разворачиваться и отходить «по причине необратимо сложившихся технических обстоятельств».

Нет, сидели в крошечном, обшитом досками колодце. Имелось что-то вроде лавок-топчанов, но они буквально плавали в воде.

— Вот выход, — Робин посветил над головой. — Такой себе будет момент… и нарваться рискуем, и не открыться запросто может.

— Не томите, товарищ командир! — взмолился Фер. — Яйца от холода уж звякают. Давайте глянем.

— Ты сначала от плащ-палатки и прочего избавься, а то тебе встречно так «глянут», — зашипел на вражеском языке Земляков. — И болтать только на немецком! И звенящими яйцами, и ртом, ушами и всем организмом — мы природные немцы. Ну, Ян только частично.