Ртуть (ЛП) - Харт Калли - Страница 93

Я бесстыдно прижималась к нему и получала от его прикосновений все, что мне было нужно, двигаясь навстречу его руке, ласкавшей меня.

— Заставь меня кончить своими пальцами.

— Придуши меня.

— Прижми меня к себе и трахай, пока я не закричу.

Фишер издал звериный, отчаянный стон в изгиб моей шеи, как будто он мог читать мои мысли и знал все те грязные вещи, которые я хотела, чтобы он со мной сделал. Как будто он тоже хотел сделать их со мной. Он с рычанием вырвал свою руку из-под моей рубашки и сжал ладонь на моем горле.

— Я заставлю тебя умолять, малышка Оша.

— Я заполню каждую из этих прелестных маленьких дырочек.

— Я трахну тебя так, что ты больше никогда не захочешь другого мужчину.

Я придумала эти слова. Они возникли словно из воздуха, и я каким-то образом произнесла их в своей голове его голосом. Однако тело Фишера обещало мне все это, и я не хотела больше ждать.

Он притянул меня еще ближе, крепко обхватив мое горло, его большой палец впился в мою челюсть, и я позволила своей голове откинуться назад. Он зарылся лицом в мою шею, застонал, и в моей голове возникла непрошенная мысль. Опасная.

— Укуси меня.

Фишер вогнал в меня пальцы, издав напряженный стон. Сжав руку на моем горле, он слегка встряхнул меня, что выглядело почти как порицание. Я была так потрясена ощущением его пальцев, проникающих внутрь меня, исследующих мое влажное тепло, что на какую-то ослепительную секунду потеряла способность думать от такого острого наслаждения.

Боги, мы все еще трахались одетыми. Фишер был без рубашки, но в штанах, а на мне была вообще вся одежда. Внезапно мне захотелось, чтобы мы были голыми. Я хотела чувствовать его тело кожа к коже. Я хотела чувствовать его везде, где только можно. Я схватилась за рубашку, готовая попытаться снять ее, чтобы Кингфишеру не пришлось останавливаться, но затем я почувствовала какое-то движение по всему моему телу, и в тот же миг моя одежда разлетелась в клочья, спадая с моего торса, рук, ног. Штаны Фишера просто исчезли.

Я получила то, чего так отчаянно желала. Наши тела соединились. Наши ноги сплелись, на коже выступил пот. Фишер возобновил свои ласки — он трахал меня пальцами, одновременно потирая клитор основанием ладони, доводя меня до исступления.

Я едва могла дышать. Голова закружилась, когда он снова зарылся лицом в мои волосы, издав еще один напряженный стон.

— Трахни меня.

— Пожалуйста! Боги, пожалуйста, просто трахни меня.

— Я хочу…

— Мне нужно…

Возбужденный возглас Фишера громко разнесся по маленькой спальне. Он моментально вытащил из меня пальцы, чтобы освободить место для своего твердого члена. В отличие от прошлого раза, когда мы были вместе, он не стал врываться в меня. В этот раз я почувствовала, как его головка прижалась ко мне, а затем наступил ошеломляющий, сокрушительный момент, когда он скользнул внутрь и начал толкаться вверх.

О.

Мои.

Гребаные.

Боги.

Он…

Боги, он был так чертовски глубоко. Я…

— Каждый воин в Иннире почувствует на тебе мой запах, — прогремел у меня в голове голос Фишера. — Я собираюсь заставить тебя охрипнуть, выкрикивая мое гребаное имя. Я помечу тебя всеми возможными способами, чтобы все знали, что ты, блядь, моя.

Вот дерьмо!

Он…

Это было…

Я не могла…

Он задал безжалостный темп, вколачиваясь в меня до упора. Его рука все еще была между моих ног, пальцы ласкали мой клитор, пока он трахал меня. Он владел мной целиком, полностью, по-настоящему. Я была заключена в его объятия, крепко прижата к нему, вздрагивала каждый раз, когда он насаживал меня на свой член… но оставалось еще кое-что…

— Укуси меня, Фишер.

Мысль была ошеломляющей.

— Я не могу…

— Укуси меня. Сделай это. Я хочу этого!

— Я не могу!

— УКУСИ МЕНЯ!

Яркое, острое прикосновение его клыков, вонзившихся в мою кожу, заставило меня громко зашипеть. Мои глаза распахнулись, от шока сердцебиение на мгновение сбилось, но затем…

Ни с чем не сравнимое блаженство захлестнуло мои чувства — словно молния пронеслась по моим венам. Фишер замер, застыв, как статуя, его дыхание стало тяжелым и быстрым. Он укусил меня за шею, прямо над ключицей, но еще не попробовал мою кровь. Он ждал, хотя я не знала чего.

Больше не перекрывая мне доступ воздуха, он переместил свободную руку обратно к моей груди и начал медленно водить пальцами по соскам, слегка, осторожно обводя ареолы. Мои нервные окончания трепетали, эйфория охватила все мое тело, пока я не начала испытывать чертовски сильный кайф. И только когда у меня в голове все начало путаться, он медленно отвел бедра назад, а затем вогнал свой член в меня до упора. В то же мгновение я почувствовала первое покалывание на шее — его первый небольшой глоток моей крови.

— БЛЯДЬ! — я громко закричала, закатив глаза. Крещендо наслаждения обрушилось на меня, как лавина. Я была раздавлена им. Оно ломало меня и заставляло мою душу петь. Это было лучше, чем любой наркотик, который я когда-либо пробовала раньше.

— Легче. Тише. Не… черт, не двигайся.

Слова были отрывистыми. Отчаянными. Они звучали в моей голове, и я… я не надеялась исполнить его просьбу. В тот момент, когда Фишер снова скользнул в меня, проникая чуть глубже, я потеряла всякое чувство гордости и потянулась назад, схватила его голову и прижала к своей шее так сильно, как только могла.

— Разрушь меня.

Только этих слов ему и не хватало. Руки Фишера сжались вокруг моего тела, как тиски, и он трахал меня с силой кувалды, разбивающейся о замерзшую поверхность Дарна. Я сломалась гораздо быстрее, чем река. Я превратилась в обломки самой себя, и Фишер был единственным, что удерживало меня вместе. С каждым пьянящим движением его губ я чувствовала, как наполняюсь светом, пока не засияла ослепительно, как солнце.

— Не останавливайся. Не останавливайся…

Я чувствовала, как внутри него бурлит желание. Он тоже тонул в этом. Он трахал меня все сильнее, впиваясь глубже, его руки обхватывали меня, как стальные оковы.

А потом мир рухнул.

Все сущее растворилось в пустоте.

Звезды посыпались с небес, и ад поднялся им навстречу.

Все и ничто, здесь и нигде.

Это был каждый восторженный момент, который я когда-либо испытывала, сконцентрированный и увеличенный в миллион раз. Мое тело превратилось в пылающий факел, и рядом со мной горел Фишер.

Он бездумно вонзался в меня, хрипел, а потом оторвал свой рот от моей кожи и зарычал, словно умирал.

Нет. Не умирал.

Он словно перерождался.

Мир понемногу возвращался в нашу реальность, как снежинки, падающие с потолка. Потребовалось немало времени, чтобы мое тело перестало дрожать. Как и в прошлый раз, когда я пришла в себя, Фишер лежал за моей спиной абсолютно неподвижно, как мертвый, не дыша. Только на этот раз он держал меня изо всех сил. Он не отпускал меня.

Свежий, горячий хлеб. С маслом. Вкусный.

В животе заурчало, веки дрогнули и открылись. Я обнаружила, что прижимаюсь к храпящему лису. Оникс лениво приоткрыл глаза, и, клянусь богами, мне показалось, что он улыбнулся мне.

— Ты воняешь, — сказала я, погладив его по голове. — Тебе нужна ванна. И больше не спать в кровати.

Он оскалил зубы, прижал уши и спрыгнул с кровати, исчезнув в открытом дверном проеме спальни. Похоже, ему не понравилось мое предложение принять ванну.

Вздохнув и ощутив приятную боль, я откинулась на смятые простыни и уставилась в потолок, наблюдая, как пылинки кружатся в золотистом утреннем воздухе. Где, черт возьми, был Фишер? Я задала этот вопрос с долей смирения. Если я его знала, он уже вернулся в Иннир, взбешенный и злой. А я брошена здесь на три дня из-за его неспособности управлять своими гребаными чувствами. Я повернула голову, и мое сердце замерло при виде крошечной капельки засохшей крови, испачкавшей простыни рядом со мной.